Схватив бумажку с косо нацарапанными цифрами, я вылетела наТверскую и стала озираться в поисках автомата. Вообще говоря, я не так давнообзавелась мобильным. Но карточка заканчивается просто моментально! Не успеешьпару слов сказать – и плати десять долларов!

Таксофоны были лишь около метро. Я впихнула карточку в щельи набрала номер.

– Алле, – прохрипел гнусавый голос.

– Можно Анджелу?

– Кого?

– Анджелу.

– Какую?

– Ну ту, что у вас живет.

– А пошла ты, – произнес мужик и отсоединился.

Я терпеливо повторила попытку. На этот раз отозваласьженщина:

– Ну?

– Позовите Анджелу!

– А их тута много!

– Простите, разве я набираю не домашний номер?

– Ясное дело, домашний!

– И у вас много Анджел?

– Почему, одна!

– Так позовите ее!

– Не хочу, – ответила тетка и швырнула трубку.

Я, медленно наливаясь бешенством, снова предприняла попыткусоединиться с Анджелой.

На этот раз трубку снял подросток, девочка.

– Это ваш номер? – рявкнула я, называя цифры.

– Да, – недоуменно ответила она.

– Почему счета на оплачиваете?

– Я свои все оплачиваю, – неожиданно голосом взрослойженщины заявила девочка.

– Ваш адрес: улица Тверская, дом девять?

– Нет, нет, – зачастила та, – улица Олеко Дундича, стошестьдесят два, прямо у метро «Филевский парк», такие красные кирпичные дома.

Я молча нажала на рычаг. Придется ехать без звонка, похоже,там целая квартира сумасшедших.

С утра меня на ярмарку привезла машина издательства, родные«Жигули» остались около подъезда, поэтому передвигаться сегодня мне предстоитисключительно на метро, в котором полно пьяных людей, отмечавших праздники.

Страшно подумать, что случится с ними к одиннадцатому числу,когда нужно будет выходить на работу. Боюсь, кое-кому без реанимации необойтись. И вообще, мне кажется, что двух, ладно, трех выходных дней в маехватило бы выше крыши. От длинного отдыха одни неприятности. Все только иделают, что едят и пьют. Меня просто оторопь берет при взгляде на опустевший вочередной раз холодильник!

Ворча, словно старая бабка, я добралась до улицы ОлекоДундича, поплутала между совершенно одинаковыми пятиэтажками из красногокирпича, нашла нужную, поднялась на последний этаж и стала звонить.

За дверью послышался шум, она распахнулась.

Передо мной возникла красномордая баба с бокалом в руке.

– Аська, – завизжала она детским голосом, покачиваясь, – тына пузе ползла? Пей штрафную! Ля-ля-ля, пей до дна, пей до дна!

– Эй, Люська, кто тама? – завопил какой-то мужик.

– Аська приперла, – сообщила тетка, – ложи ей в тарелкухолодец, Колян, да с хреном, она хрен уважает, точно, подруженька?

Вымолвив последнюю фразу, Люся икнула и уронила бокал.Поглядев на кучку осколков, она совсем не расстроилась.

– Ну ., с ним, – резюмировала Люся, – пшли, ща новый нацежу.

Я вошла в узкую комнату, все место в ней занимал длинныйстол, за которым тесно, впритык, сидели люди. Все казались пьяными просто влохмотья, Анджелы среди них не было.

– Садись, Аська! – взвыл огромный мужик, пытаясь подняться.

Попытка не удалась. Дядьку занесло, и он начал падать, бабызавизжали, мужик уцепился за сервант. Сидевшие рядом парни, тоже нетрезвые,решили помочь ему и моментально уронили на пол блюдо с чем-то желто-коричневым.

– Ах вы, козлы! – заорала Люся. – Жратву поганите!

– Кто козел? – обвел всех мутным взглядом тощий мужик внаколках. – За козла ответишь!

Воспользовавшись тем, что все отвлеклись на драку, я юркнулав коридор и стала заглядывать в комнаты. Их оказалось много, целых шесть, и натретьей я поняла, что все жильцы коммуналки сейчас сидят за длинным столом,наливаются водкой, благо повод для гульбы имеется – впереди праздники.

Может, администраторша дала мне не тот телефон? В полномотчаянии я пнула ногой последнюю дверь, увидела крохотную клетушку, где согромным трудом разместились софа и тумбочка.

На диване лежала Анджела с иллюстрированным журналом вруках.

– Отвяжитесь все, – зло сказала она, не отрываясь от чтения,– не стану водку пить!

– Мне она тоже не нравится! – подхватила я. – Простонепонятно, чего люди хорошего в ней находят!

Анджела отложила журнал и села. Башня с ее головы исчезла.Ее волосы свисали прядями вдоль бледного личика.

– Вы кто? – с удивлением воскликнула девушка. – Погодите,где-то я вас видела совсем недавно!

– Меня зовут Виола Тараканова, – представилась я, – австречались мы вчера в салоне, я сидела в кресле у Карины как раз в тот момент,когда убили Марину.

Анджела стала серой, слово пыльный асфальт, ее рукизатряслись. Потом она зажмурилась, открыла рот и заорала.

– Ты с ума сошла? – подскочила я. – Зачем так визжишь? Что утебя стряслось?

Анджела захлопнула рот. Так падает на сундук крышка, бац – ивсе.

– С ума сошла? – повторила я.

– Вы пришли теперь меня убить?

– Кто? Я?

– Вы, – прошептала Анджела и вцепилась в журнал, – сначалаМарину удавили, а теперь решили…

– Что за чушь лезет тебе в голову? – возмутилась я и шагнулавперед. – Вот уж не предполагала, что похожа на киллера!

– Не подходите ко мне! – взвизгнула дурочка, прикрываясьжурналом.

– Хорошо, хорошо, только успокойся! Ну подумай сама! Ясидела в кресле у Карины, а ты пошла искать Марину и нашла ее мертвой втуалете, так?

– Так, – дрожащим голосом ответила Анджела.

– Ну и как, по-твоему, я могла убить Марину?

Когда она пошла за водой, я не вставала из кресла.