Радуясь, что бабушка оказалась совершенно нормальной, явывела: «Маше от Мурзика». Потом спохватилась, но дело было сделано. Бабуся, невыказав ни удивления, ни недовольства, схватила книжку и поинтересовалась:

– А спросить у тебя можно?

– Все что угодно, – заверил стоящий рядом Федор, – Аринаответит на любые вопросы, кроме хамских, конечно.

Бабуся перевернула книгу и положила ее на стол передо мнойоборотной стороной.

– Вот интересно, тут дана фотография обезьянки! Она у тебядома живет? Или как?

Я уставилась на собственное фото. Да, согласна, я не слишкомхорошо выгляжу в жизни, а на снимках получаюсь отвратительно, но принять меняза мартышку! Это все-таки слишком! Хотя чего ожидать от бабуси, котораяродилась в один год с Пушкиным! Небось не видит ничего!

– Это не обезьяна, – сдавленным голосом пояснил Федор, – аавтор суперпопулярных романов Арина Виолова. Вы, бабушка, посмотритевнимательно, видите сережки? Разве обезьяны носят украшения?

– Твоя правда, – покачала головой бабка и стала проталкиватьсяк выходу.

Я усиленно работала ручкой, искренне удивляясь: каких толькоимен не бывает на свете! На сотой книге я уже хорошо знала, что есть Анжела иАнджела, Наталья и Наталия, Эльвира и Эльмира… У меня начала кружиться голова.

– Можно попить? – робко попросила я.

Кто-то сунул мне в руки стакан и, не успела я выпить,моментально отобрал его. Спину заломило, руку скрючило. Людская масса текламимо, без конца задавая вопросы. Разрешите взять календарик просто так? Если якуплю Смолякову, вы подпишете? Какой раз вы замужем? У вас есть любовник? Адети? А собака? А кошка? Сколько платит вам «Марко»? Где вы берете сюжеты длякниг? У вас в ушах пластмассовые сережки, вы не заработали на брюлики? Скольковы весите? Что едите? Что пьете? Сколько платите за квартиру?

На какой ноге у вас протез?

Услышав последний вопрос, я подняла глаза:

– Что?

Худенькая рыжеволосая женщина повторила:

– На какой ноге у вас протез?

– У меня обе ноги свои.

– Да? – разочарованно протянула покупательница. – Значит, выврете?

– Где?

– А в книгах! Я читала ваше «Гнездо бегемота», и там угероини нет ноги!

– Правильно, но это же выдумка, детективный роман!

– А-а-а, – пробубнила тетка, – все ясно! Следовательно, и«Мерседеса» у вас нет?

– Нет.

– И загородной виллы?

– Нет.

– И любовника-банкира?

– Нет!!!

– Здорово врешь, – покачала головой баба и ушла.

Я не решила, считать ли последнее заявление комплиментом, ихотела взять очередную книгу, но тут Федор заорал:

– А вот и Милада Сергеевна! Вот как она вас любит: больная,еле живая, но приехала!!!

Толпа заухала, завизжала и навалилась на мой стул. Я попыталасьвстать, но не смогла. Большая желтая доска съехала, пнула меня в живот, япошатнулась, табуреточка покосилась, публика в бешеном восторге поднажала, и вту же секунду я очутилась на полу, под столом, в окружении ног, сверху полиласьвода, очевидно, опрокинулась бутылка с минералкой.

– Смолякова! Смолякова! Смолякова! – скандировал хорголосов.

Я лежала тихо, не понимая, что теперь делать.

Вдруг прямо по курсу возникли две стройные ножки вэлегантных лодочках.

– Эй, Арина! – послышался шепот рядом.

Я обернулась, ко мне подползал Федор.

– Давай сюда!

– Куда?

– Ползи следом.

Через секунду он вытащил меня на свет божий и отряхнул.

– Молодец! Отлично держалась!

Я кивнула. Федор поволок меня в глубь стенда, путь лежалмимо того места, где Смолякова подписывала книги. Я невольно притормозила возлесамой продаваемой писательницы последних лет.

Милада Сергеевна, маленькая, худенькая, с радостнойфизиономией, раздавала направо и налево автографы, без устали улыбаясь иповторяя:

«Спасибо, спасибо, спасибо, что пришли. Люблю вас всех, моидорогие! Удачи вам, радости!»

Ее личико излучало такое счастье, такой восторг, что яневольно залюбовалась Миладой Сергеевной. Не похоже, что у нее высокаятемпература, она свежа, как розовый бутон. Хотя если приглядетьсяповнимательней, то видно, что у Смоляковой лихорадочно блестят глаза и нерумянец это у нее на щеках, а красные пятна! Вот актриса! Просто Сара Бернар!Изображает восторг при виде ужасной толпы, задающей кретинские вопросы!

– Спасибо, спасибо, спасибо, – твердила Смолякова, чуть лине кланяясь визгливым бабам, – вы мои родные девочки! Нас так просто не убить!

Все будет хорошо!

На какую-то долю секунды она повернулась, схватила дрожащейрукой бутылку с водой, я увидела близко ее абсолютно счастливое лицо и внезапнопоняла: Милада Сергеевна ничего не изображает! Она на самом деле любит этихпотных баб и мужиков, этих стариков, старух и детей – всю толпу. Она и впрямьсчитает их своими родственниками, вот поэтому, наевшись таблеток, прилетеласюда с температурой. Она просто ненормальная, обожающая своих читателей писательница.А люди понимают это и платят Смоляковой взаимностью. Человеку так надо, чтобыего кто-нибудь любил, искренне, восторженно, просто так, ни за что!

Федор втолкнул меня в крохотную комнатенку и, отдуваясь,сказал:

– «Марко» тебе этого не забудет.

– Ладно, – кивнула я и пошла к двери.

– Эй, Арина, погоди! – крикнул Федор.

Я притормозила.

– Ну что еще? Надеюсь, все остальные авторы придут, и тыбольше не станешь отдавать меня на растерзание толпы.

– Не сердись, котик, – пропел Федор, – не дуйся! Надо быловыручать издательство, и ты это с блеском сделала, мы тебя отблагодарим.

– Хорошо. Впрочем, спасибо, мне ничего не надо!

– Не выламывайся, рыбонька, – вздохнул Федор, – лучшепосмотри, какой букет!