но Руслан перехватывает ее и толкает обратно в центр комнаты. Не удержавшись на ногах, падает, но тут же подскакивает на ноги и пятится к стене.

— У меня не было выхода! Я не могла отказаться! Клянусь вам! Не могла!

— Имя! — ору так, что она подпрыгивает на месте.

— Константин Шеллаков, — шепчет сбивчиво. — Мне нужны были эти деньги, правда! Моя мама тяжело больна! Вы не представляете себе, насколько тяжело смотреть, как самый дорогой человек в твоей жизни медленно угасает! Пожалуйста, вы должны меня понять! — заходится в рыданиях, обхватив себя руками, и оседает на пол.

Не понимаю, потому что у меня нет матери. Но мне уже всё равно. То, что мне нужно, я получил.

Отлепляюсь от стола и медленно иду к ней. Приблизившись, резко поднимаю обмякшее тело на ноги. Женщина в ужасе вжимается в стену и начинает скулить. Задираю рукав растянутой кофты, вижу черные туннели от игл на руках. Конченая наркоманка, небось за дозу и пошла на дело. Тварь. Дергаю за волосы так, что ей приходится встать на цыпочки. С ненавистью напоследок вглядываюсь в лживые глаза. Затем отталкиваю от себя и даю знак Руслану увести. Комнату оглушает дикий, наполненный ужасом женский крик.

— Заткните ей рот и смотрите, чтобы не укусила, наверняка спидозная.

Трое рослых мужиков с трудом скручивают ее, заклеивают рот скотчем и волокут на выход.

— Что с ней делать? — спрашивает Руслан, подкуривая.

— Подчисти видео с наших камер и вези всё в следственный комитет. Там в курсе и завели дело.

Руслан замирает с не донесенной до рта сигаретой, недоверчиво глядя на меня.

— То есть ты всё это так и оставишь? — разводит растерянно руками.

— Она получит по заслугам, и тот, кто организовал убийство, тоже.

— Ты что, головой ударился, Макар? Какой следственный комитет?

— Устал я от такой жизни. Хочу нормально жить, а не вот в этом всем дерьме. И тебе советую.

Он еще некоторое время буравит меня взглядом, сплевывает зло, разворачивается и уходит. Достаю телефон и набираю спецов, даю указание пробить, кто такой заказчик, чем дышит и что не поделил с братом. Я спокоен, потому что стоит ему попасть на зону, он не жилец. Я об этом позабочусь.

Разворачиваюсь и выхожу из комнаты. Прохожу по длинному коридору, сворачиваю к двери и захожу в дом. Слышу писк кодового замка за спиной. Иду в кухню и тщательно мою руки, не желая касаться Оли грязными руками, после наркоманки.

Поднимаюсь на второй этаж и стараюсь выдохнуть, чтобы не напугать малышку. Подхожу к двери и тихо стучу, ответа нет. Может, спит уже? Нажимаю на ручку, и дверь поддается. Странно, после того «растирания» Оля всегда запиралась от меня на ночь.

Чего уж греха таить, проверял.

Заглядываю в комнату, но она пуста. Иду к двери ванной и прислушиваюсь. Там тоже тишина, открывая дверь, уже знаю, что малышки там нет. Чутье подсказывает, что Оленька что-то услышала или, не дай бог, увидела. И либо прячется где-то, либо…

Выхватываю телефон и звоню на пункт охраны, реву, чтобы проверили все камеры с момента приезда Руслана, попутно обследую комнаты второго этажа. Всё же теплится в груди надежда, что я ошибаюсь, и она просто решила прогуляться перед сном. На втором этаже Оли нет. Спускаюсь и осматриваю первый. Тоже пусто. Внутри нарастает тревога, вылетаю на улицу. Парни обходят территорию, заглядывая в каждый угол. Иду на пункт охраны, там двое сидят перед мониторами и вглядываются в экраны.

— Есть, вот она, — вскрикивает один, указывая пальцем в нужный монитор.

Это участок заднего двора, как раз тот, куда ведет дверь в подвал с улицы. В проеме двери показывается маленькая женская фигурка. Отталкиваю охранника и, заняв его место, приближаю картинку, всматриваюсь в Олино лицо. Бледная и перепуганная. Так, значит, видела всё. Сжав до хруста челюсти, смотрю дальше. Неужели я не закрыл дверь из дома в подвал? Тем временем на записи Ольга, прижавшись к стене, стоит несколько минут, зажимая рот ладонью. Плечи трясутся, понимаю, что плачет. Затем она поворачивает голову и смотрит куда-то несколько мгновений, срывается и бежит. Перевожу взгляд на другой монитор и вижу, как беспрепятственно ныряет в калитку и скрывается из виду. Какой болван не запер калитку? Проходной двор, мать твою.

— Выведи на экран камеры за забором, — поднимаюсь на ноги. Нужно срочно понять, в какую сторону она побежала. — Все за территорию, искать быстро! — ору в нетерпении.

Кидаю взгляд на время записи: двадцать минут девятого. Смотрю на часы, сейчас без пятнадцати. У Ольги было двадцать пять минут форы, как далеко она смогла убежать? Учитывая то, что малышка еще не совсем выздоровела, думаю, недалеко. На камере вижу, что рванула в сторону пункта охраны при въезде в поселок.

— Звоните на въезд, видели они ее или нет.

Один из парней, хватает стационарный телефон для связи с пунктом и начинает выяснять.

— Была, пробежала мимо них. Там как раз такси выезжало из поселка, на нем уехала.

— Номер машины, быстро!

Услышав нужные цифры, вылетаю во двор и прыгаю в машину. Выезжаю со двора и несусь к трассе. Выезд всего один, трасса ведет в двух направлениях: в сторону Питера, от него мой дом находится в получасе езды, либо в другие мелкие города. И куда, мать твою, она поехала? К себе домой? А куда ей еще ехать? В Питере у Ольги, насколько я знаю, никого нет, иначе из клиники не просилась бы в отель. Сворачиваю в сторону маленького городка.

Дороги, к счастью, пустые, и я наваливаю за двести, несусь как угорелый, притормаживая перед редкими машинами и вглядываясь в номера.

Внутри всё клокочет от злости. Не на нее, на себя и на Руслана.

Нужно было везти девку в другое место.

Бью дрожащей рукой по рулю. Смотрю на время, по идее я должен уже догнать это чертово такси. Подумываю звонить парням, чтобы выезжали в другую сторону, но замечаю вдалеке желтые шашечки. Подпираю зад такси и всматриваюсь в номер. Обгоняю и моргаю остановиться. Водитель притормаживает, но не останавливается. Вырываюсь немного вперед, начинаю тормозить и резко выворачиваю руль, перегораживая дорогу. Машина позади, визжа шинами, тоже останавливается.

Хватаю бумажник и выхожу. Мне навстречу идет водитель такси, мужчина в возрасте. Что-то возмущенно кричит, но я даже не смотрю на него. Всё мое внимание сосредоточено на маленькой женской фигурке в салоне.

От окатившей волны облегчения хочется как можно быстрее оказаться ближе к ней. Обнять, зарыться пальцами в копну золотистых волос,