Все произошло так, как Эленор и планировала. Генри женат, а значит, Эленор всегда бы оставалась на вторых ролях. Довольно скоро ей исполнится тридцать, и тогда ни один мужчина на нее даже не взглянет. У нее не было ни денег, ни богатой семьи, ни желания горбатиться всю жизнь. Но даже красота не смогла привлечь к Эленор богатого мужчину. Она начинала паниковать. Сомневаться не приходится: рано или поздно Генри бросит ее. Но с ребенком все будет иначе. Генри – благородный человек, он никогда не отречется от собственной плоти и крови. А жена Генри, скорее всего, больше не может иметь детей, на что он ей бесконечно жаловался… Эленор улыбнулась. Если бы Генри знал, что она проколола презервативы иголкой для вышивания… Эленор сделала глоток вина, посмотрела в огонь, и улыбка заиграла на ее губах.

Но он никогда ничего не узнает.

Глава 6

Альфред Карстен скользнул взглядом по Эльбе. Из окна его конторы в Розенхофе открывался прекрасный вид. Небольшие льдины плыли по воде, баржи с пароходами таранили их, толкая туда-сюда, заставляя собраться в белые островки, которые потом снова таранили. Над сотнями мачт, парусов, кранов и понтонов бесшумно поднимался к небу белый дым из корабельных труб. По мостовой грохотали кареты. «Красота», – подумал Альфред Карстен и сделал глоток кофе, который только что принесла секретарь. Стояло раннее утро, и люди готовились к новому дню.

Здесь, в гавани, бился пульс большого города. Именно здесь располагались склады, лодочные мастерские, таверны и кофейни… Вечное движение туда-сюда, разговоры рабочих, которые по утрам сотнями толпились в очередях на работу… В порту жизнь никогда не заканчивалась. Только ночью становилась медленнее. Серебристый свет фонарей на берегу превращал канал в темную сверкающую змею, лениво скользящую навстречу утру. В молодости Альфреду нравилось стоять по ночам у черной реки и прислушиваться к окружающим звукам. Барж видно не было, только слышались удары весел, время от времени раздавались всплески и крики. Теперь река освещается, однако этим зрелищем можно только восхищаться.

Мимо проходил паром, и Альфред принялся наблюдать за пассажирами на палубе. Рядом с водомером развевался флаг гамбургского адмиралтейства. После основания портовой компании HADAG в пассажирских перевозках воцарился относительный порядок. Раньше паромщики переманивали друг у друга пассажиров, вместо того чтобы договориться о расписании. Там царил полнейший хаос, но потом сенат установил концессию, что было крайне необходимо, поскольку разрастание жилых и рабочих кварталов означало увеличение потребности в паромном сообщении. Сейчас на причалах даже устанавливают турникеты, чтобы пассажирам было сложнее уклоняться от оплаты проезда. Эта и другие мелкие детали свидетельствуют о расширении гавани.

После завершения строительства Шпайхерштадта строительный шум наконец немного утих. Сколько дополнительных портовых гаваней было создано за последние несколько лет, сколько новых набережных и транспортных путей! Чего стоит одна гавань для парусных судов!

Альфред был сторонником перемен, поэтому искренне радовался строительству Шпайхерштадта. Но все же было очень жаль старые кварталы. Великолепные дома в стиле барокко, в которых жили богатые торговцы тканями, просто исчезли… Четыреста лет назад этот квартал построили жившие здесь голландские эмигранты. А теперь… Альфред со вздохом поставил чашку на стол. Теперь он уничтожен, а на его месте появился новый квартал. Таков ход событий, которому невозможно противостоять. В конце концов, правитель у них теперь тоже новый. За год сменилось три императора. Кто бы мог подумать, что такое возможно?! Сначала умер старый император, потом, через несколько недель, новый, и теперь на троне сидит Вильгельм II. Альфред видел последнего императора своими глазами, когда два года назад в октябре тот приехал в Гамбург на открытие Свободного порта. Тогда Вильгельм взошел на престол всего как четыре месяца назад, и неуверенность читалась у него лице.

Альфред придвинулся к своему столу. Нужно просто научиться справляться с переменами. Это относится как к немецкому народу и его императору, так и Альфреду и его судоходной компании. Он тоже должен привыкнуть к нововведениям. Мир, город – все меняется, становится быстрее и современнее. Кажется, что бизнес и условия работы меняются каждый день. Даже Свободный порт – кто бы мог это предвидеть? – сначала вызвал стремительный рост цен, но также очень быстро увеличил товарооборот в порту. За последние годы почти на полтора миллиона тонн.

Вместе с Куксхафеном Гамбург занимает сорокапроцентную долю немецких морских перевозок. Такими темпами они станут одним из ведущих портов мира, если не самым ведущим. Конечно, Антверпен и Роттердам тоже не стоят на месте, так что, возможно, не стоит возлагать слишком больших надежд, но Альфред должен был признать, что Свободный порт стал отличным стимулом для роста судоходной компании. Эмигрантский бизнес неуклонно растет, Гамбург становится воротами в мир. Судоходная компания всюду раскинула свои щупальца, стремясь оказаться на самом верху. Однако бизнес – это всегда лотерея с непредсказуемым результатом. Как бы усердно ты ни работал, как бы тщательно ни просчитывал варианты и как бы ни боролся с конкурентами, ты беспомощен перед тенденциями мирового рынка и торговли и даже перед погодой. А теперь у них появился еще и сопряженный с огромным риском Калькуттский морской путь, новый проект, который занимает все внимание Франца. Мальчик практически живет ради него. Оставалось надеяться, что с «Люксорией» все пройдет хорошо. Никогда еще они не вкладывали столько денег в один корабль.

Взгляд Альфреда упал на чертежи «Артезии» – первого корабля, построенного не в Ливерпуле и не в Фленсбурге, а в Гамбурге, на верфи Олькерта. По просьбе Франца. Альфред так долго сопротивлялся, так долго цеплялся за старые традиции, но в какой-то момент у него больше не было сил противостоять сыну. Особенно после того, как Олькерт получил контрольный пакет акций. Альфред покачал головой. Олькерт, этот старый лис, хитер. Хитер и безжалостен. В конце концов он победил. Они с Альфредом стали одной семьей, Розвита живет у него в доме. От сотрудничества никуда не деться.

Почти все суда Калькуттского морского пути будут построены на верфи Олькерта, и лишь несколько – в Ливерпуле и Фленсбурге. Среди них – «Корделия», строительство которой только что завершилось. «Интересно, – подумал Альфред, – наблюдала ли Лили за спуском корабля на воду? Поняла ли, что я хочу, но не могу ей сказать?» Он вздохнул. Он и сам не совсем понимал. Как там было в «Короле Лире»? Горе тому, к кому слишком поздно придет раскаяние…

Король обезумел и сказал дочери, что поступил с ней несправедливо, но