с блестящими глазами подслушивали разговор. Йо подумал, что они наверняка накупят карамелек, и ему потом придется самому идти за едой для них.

– Фрау Хердер не открывает дверь, – проворчал молочник, когда Йо подошел ближе, и погладил по спине своего уставшего пса. – А ведь она каждое утро что-нибудь берет. – Он указал на ведро, стоящее рядом с ним.

Йо кивнул и постучал в дверь.

– Альма? Эй, Альма? – позвал он. Когда никто не ответил, он нажал на ручку. – Это Йо! Я вхожу!

Комната была крошечной и темной. В очаге не горел огонь. Йо подошел к единственному окну рядом с дверью и открыл его.

Альма лежала на кровати в углу, повернувшись лицом к стене и свернувшись калачиком. Ее дыхание было свистящим.

Йо подошел ближе, чувствуя, как громко колотится сердце у него в груди. С годами состояние Альмы становилась все хуже. Теперь она настолько истощилась, что кожа у нее на щеках обвисла. Эмма предсказывала, что Альма проживет шесть, может, десять лет с болезнью, которая разъедала ее легкие, как мотылек – шерсть. После этого Альма категорически отказывалась снова видеться с Эммой, но советы, которые та дала – хорошенько проветривать помещение, пользоваться плевательницами, держаться на расстоянии от детей, кипятить белье, избегать говядины из-за бычьего туберкулеза – в основном выполняла. Ей не удалось спасти самого младшего из своих детей. Болезнь, как предсказывала еще тогда Эмма, удалось лишь приостановить. В последнее время Альма постоянно кашляла кровью.

Осторожно взяв Альму за плечо, Йо почувствовал, какое оно костлявое. Альма вздрогнула, и он быстро сделал шаг назад. Он никогда не забывал предупреждение Эммы о том, что не стоит слишком близко подходить к ней.

Альма повернулась, и Йо вздрогнул. Прошло всего две недели с тех пор, как они виделись в последний раз, но за эти две недели Альма изменилась почти до неузнаваемости. Йо не смог скрыть своего ужаса. Болезнь оправдала свое название: Альма чахла на глазах. Она смотрела на Йо, но в ее лихорадочно блестящих глазах не было признаков узнавания.

– Альма, это я, – тихо прошептал Йо.

Она не ответила.

– Ну так что? Мне нужно идти дальше! – нетерпеливо крикнул молочник.

Йо подошел к двери.

– Передайте мне бидон. Фрау Хердер больна, вам не стоит заходить. – Он взял молоко, наполнил стоящий в углу кувшин и заплатил молочнику. После того, как он ушел, Йо некоторое время стоял посреди комнаты в растерянности. Здесь давно не убирались: на плите стояли покрытые грязной коркой кастрюли, повсюду царил ужасный беспорядок. Альма по-прежнему неподвижно лежала на кровати, и только свистящее дыхание свидетельствовало о том, что она еще жива. Ее грудь медленно поднималась и опускалась, казалось, что легким не хватает воздуха и она задыхается. «Наверное, так оно и есть», – с содроганием подумал Йо.

Йо быстренько убрал основную грязь, вышел и закрыл за собой дверь. Он знал, что Альму не вылечить, но не мог оставить ее мучиться. Вообще-то у Йо было полно дел, он просто заскочил на минутку, чтобы проверить, как там дети… Йо нахмурился, вспомнив, что забота об этой семье – его обязанность. Больше у детей никого нет…

Врач, склонившийся над Альмой два часа спустя, даже не потрудился осмотреть ее.

– Она умирает, – сказал он с безучастным видом. – Даю ей еще несколько дней.

Йо не смог подавить стон. Он предполагал такой ответ, но все равно растерялся.

– Удивительно, что дети еще живы, – произнес врач и встал. У него тоже были глубокие круги под глазами, и он выглядел так, словно не спал несколько недель. Йо пришлось умолять его практически на коленях, чтобы он пришел.

– Не все. Младенец умер от этой болезни два года назад, – ответил Йо. Врач кивнул.

– Она поражает в первую очередь малышей. – Он бросил последний взгляд на Альму, которая лежала с восковым лицом и закрытыми глазами, тихо задыхаясь, пожал плечами и направился к двери.

Йо, который заплатил огромную сумму за визит на дом, испуганно схватил врача за рукав.

– Подождите-ка. Что мне теперь делать?

Врач остановился.

– Ничего. Ждите, пока умрет. Это не займет много времени.

– А дети? – в отчаянии спросил Йо.

– Детей заберут в приют, если никому не будет до них дела. – С этими словами врач вышел. Йо остался на месте, растерянно глядя ему вслед.

Спустя некоторое время он колотил в дверь очень похожего дома.

– Чарльз! Открывай, я знаю, что ты дома! – В его голосе звучали нотки раздражения.

Йо налил Альме немного молока и заплатил одной из соседок, чтобы та присмотрела за ней. Йо знал, что женщина рискует заразиться, о чем честно сказал, но она только пожала плечами и жадно схватила деньги. Чахотка была распространенной болезнью, в трущобах ее было не избежать. Йо не мог оставить детей наедине с умирающей матерью. Он купил им связку сухариков и немного сыра и пообещал вернуться на следующий день. Учитывая работу, ему будет непросто выполнить свое обещание.

С тех пор как Йо захлопнул за собой дверь, его мысли отчаянно блуждали в поисках решения. Хайн и Мари окажутся на улице, если он не позаботится о них. Гамбургский приют для сирот на Уленхорсте переполнен, в нем проживают более семисот детей. Многие не задерживаются там надолго, предпочитая возвращаться на знакомые улицы, где могут играть с друзьями. По ночам они прячутся под лестницами на задних дворах. Хайн и Мари разделят судьбу сотен, если не тысяч детей, и никто даже глазом не моргнет. Возможно, первое время соседки и подруги Альмы из жалости будут их подкармливать, но ни у кого нет достаточно средств, чтобы на протяжении долгого времени содержать еще двоих детей. Хайн и Мари начнут подворовывать, попрошайничать и в конце концов погибнут от холода или голода. Йо видел такое множество раз. И он не мог этого допустить. Но пока не знал, что делать, чтобы спасти детей от этой участи.

– Чарльз! Я выломаю дверь, если ты не откроешь! – взревел Йо. С каких это пор он стал ответственным за весь этот проклятый город? У него и своих забот хватает!

– Заткнись уже! – закричали из соседней квартиры.

Йо закрыл глаза. Чарли жил в Хазенмуре, в квартале для сезонных рабочих, который был едва ли не мрачнее, чем квартал, где жила Альма. Наспех построенные дощатые лачуги, похожие на курятники, узкие лестницы… Запах такой, какой бывает, когда большое количество людей теснится в маленьком пространстве. Йо добирался сюда дольше обычного: Шаармаркт снова затопило, и ему пришлось ехать в объезд. Он не видел Чарли