Порой Альфред боялся, что и для него уже слишком поздно. Погрузившись в мысли, он обдумывал предстоящие планы. Последние несколько лет Франц все больше прибирал к рукам управление компанией, Альфред все больше оказывался не у дел… Но так и должно было случиться, однажды ему придется передать все бразды правления сыну. Франц, конечно, не виноват, но как же им не повезло с Тихоокеанской компанией! При одной мысли об этом сжималось сердце. А все из-за того, что Лили уехала. Она увезла с собой удачу. По крайней мере, удачу Альфреда, как теперь понимал он.

Конечно, потери были всегда, это в порядке вещей. Но невезение, преследовавшее их последние несколько лет, казалось каким-то роком.

Все началось с «Олимпии». Ах, какое гордое судно! Железный винтовой пароход, две мачты, шхунное парусное вооружение, четыреста пятьдесят лошадиных сил. Альфред мог наизусть перечесть все детали, хотя «Олимпии» уже давно больше нет. В перерыве между двумя рейсами в Америку она использовалась в каботажном плавании по Балтике. «Олимпия» везла в датский город Орхус семена кунжута, но столкнулась в Каттегате с дрейфующими льдинами.

Его прекрасная «Олимпия»… Она просто переломилась пополам. По крайней мере, экипажу удалось спастись. И на том спасибо. Неподалеку находился британский пароход, который подобрал людей. После этого настала очередь «Миранды». Четыре тысячи тонн дедвейта, самое большое судно, когда-либо ходившее под флагом Карстен, – и полная гибель. Капитан взял курс на Кессант. Вечером маяка не было видно, но капитан все равно решил, что идет правильным курсом, и направился прямо к скалам. Альфред содрогнулся, вспоминая об этом. После этого «Клеопатра» села на мель в Магеллановом проливе у мыса Вирхенес.

Альфред не верил в провидение, но сейчас эта полоса невезения внушала ему страх. Он вздохнул и потер ноющую шею. В последнее время он чувствовал себя все хуже и хуже. Возраст понемногу давал о себе знать, в груди постоянно что-то щемило, отдавало в шею, челюсть и лопатки. Он часто уставал, страдал от головокружения, иногда задыхался. Доктор Зельцер уже давно советовал ему сократить нагрузку, не перенапрягаться. Но Альфред не перенапрягался. Он прекрасно понимал, что причина в другом. Он уже более трех лет был несчастлив. После отъезда Михеля и Лили в нем как будто что-то угасло. Он ходил на работу, делал то же, что обычно, и не чувствовал удовлетворение. Но ради кого он все это делал? Кто есть отец, лишенный своих детей? Порой Альфреду казалось, что у него больше нет семьи. Он перестал радеть за дело всей своей жизни с прежней страстью. Бывали дни, когда казалось, что нет никакой разницы, пойдет он в контору или нет. В любом случае оставался Франц, живший в ожидании того момента, когда Альфред полностью оставит работу. В последнее время Альфред все яснее ощущал, какое давление на него оказывает судоходная компания, новые морские пути, «Люксория», в которую они вложили столько денег, что от одной только мысли голова кругом… И теперь все выглядит так, будто они потеряли еще один корабль…

Альфред устало потер лоб. От «Артезии» уже несколько дней не было никаких вестей. Снова Магелланов пролив… Как такое возможно? Да еще чтобы так скоро… Альфред беспокойно провел рукой по чертежам. И зачем он попросил, чтобы ему их принесли? Это не поможет кораблю…

В эту секунду раздался громкий стук в дверь, и вошел Франц. Он выглядел бледным.

– Пришла телеграмма, – сообщил он, и Альфред сразу понял, что у него плохие новости. – Она затонула, – тут же объявил его сын. – В заливе Элизабет.

Альфред глубоко вздохнул. Опять эта боль в груди.

– Как? – только и спросил он, но Франц покачал головой.

– Я мало что знаю. Экипаж уже погрузил селитру и весь остальной груз в Вальпараисо, и корабль возвращался обратно. Они прошли вдоль английского канала и, вероятно, взяли севернее и налетели на рифы. Шкипер и еще несколько членов экипажа выжили. Они были на глубине в пять саженей, когда это случилось. За штурвалом был первый помощник…

– Почему? – Вдруг Альфред почувствовал себя смертельно уставшим. Грудь сдавливало, ему хотелось встать и открыть окно.

– Было раннее утро, шкипер прилег поспать…

– Что?! Но это безответственно! – Альфред возмущенно стукнул кулаком по столу. – Если это правда, то нужно аннулировать его лицензию!

– Знаю, отец. Мы все проверим.

– Порой мне кажется, что над нами висит проклятие, – пробормотал Альфред, тяжело откидываясь на спинку кресла.

– Отец, там пороги… рифы! Нет никакого проклятия, это просто опасный маршрут.

Альфред устало кивнул. Почему рука вдруг так разболелась?

– Тебе нехорошо? Ты побледнел. – Франц обеспокоенно посмотрел на отца.

Внезапно Альфреду стало трудно дышать. Он ослабил узел галстука.

– Здесь немного душно, – хотел сказать он, но не смог произнести не слова. Встал и уже собирался подойти к окну, чтобы открыть, но услышал за спиной испуганный крик Франца и почувствовал острую боль в груди… Задыхаясь, Альфред ухватился за стол и медленно опустился на колени. В следующее мгновение все вокруг потемнело.

– Розвита, дорогая, ты выглядишь… очаровательно. – Зильта с изумлением уставилась на свою невестку, одетую в серебряное платье с оборками на груди. Пышные рукава, кружева, черные туфли, перевязанные бархатными лентами, из-под которых выглядывали тонкие ажурные чулки… Темные волосы Розвиты были разделены пробором, собраны на затылке и украшены живыми розочками, а на висках вились кудряшками. Все это можно было описать одним словом: чересчур!

«Какая безвкусица», – подумала Зильта и улыбнулась.

– Новое платье?

Розвита кивнула и села рядом. Зильта сразу заметила, что ее что-то беспокоит, и вздохнула. Что же теперь натворил ее сын? Зильта махнула рукой, и Лиза налила Розвите чаю. Зильта доброжелательно наблюдала за тем, как хорошо девушка справляется со своей работой.

Они так и не нашли замену Зеде. После отъезда Лили и смерти Китти двум горничным здесь делать было нечего, однако у Лизы с тех пор работы прибавилось. Но она никогда не роптала. Зильта ценила ее, каждое воскресенье давала ей выходной и старалась как можно чаще показывать, что очень ею довольна. Зильта знала, что Зеда и Лиза дружили и что теперь Лиза чувствует себя одинокой. Тем не менее она всегда была внимательна, вежлива, учтива, трудолюбива и спокойна. Полная противоположность Кларе.

Когда Розвита переехала к ним после свадьбы, то, конечно же, привела с собой свою служанку – Клару. Эта Клара была для Зильты как бельмо на глазу. Грубая, с мрачным выражением лица, которое отражало ее тяжелый характер. Клара вела себя едва ли не хуже, чем ее хозяйка. Клара постоянно вносила