интерес к этой бессмысленной для меня беседе совершенно испарился. Да еще народ вокруг стал обращать на нас внимание.

Этот Саймон немного покривился, но потом нашел-таки в себе силы выдавить из себя улыбочку и отправился назад к своим.

— Слава! Ну как же так можно со столь почетными гостями? Ты хоть знаешь, кто это был? — с трудом сдерживая улыбку, укоризненно протянул из-за спины Малеев.

— Нет, Алексей Павлович, совершенно не интересно, — я стал помогать Алевтине прибираться.

— А зря. Это Эрнест Саймон, барон Уитеншоу. Владелец компаний Симон Карверс и, самое главное, председатель совета управляющих прекрасно известной тебе компании БиБиСи.

— Ну, не повезло человеку, бывает. Нам-то не все равно? — я продолжал откровенно тупить. Ну барон, ну капиталист. Так наверняка в делегации, в кого не ткни, все такие.

— Ну, если тебе и все равно, то другим нет. В общем, стране нужно, чтобы он был в хорошем отношении к нам. Так что больше не отшивай его так резко, тем более что барон в прошлом инженер и до сих пор старается примечать все технические новинки.

— А раньше нельзя было сказать? Я тогда Валентину подучил бы ему хеллоу сказать.

— Нельзя.

— Тогда хоть лапшу ему на уши можно повешать немного? Например… Ну, что выключатели не Андрей дергал, а страшно секретная машина.

— Это сколько угодно, на эту тему никаких распоряжений не было. Все, до вечера чтобы носа не показывали.

— Ладно, Валентина, пошли отсюда. Не знаю, как тебе, а мне жутко охота есть, можно сказать, даже жрать. А до официального празднования еще куча времени, да и кормить там будут непонятно чем…

Снова образовав с молчащей Алевтиной пафосную пару, мы начали дефиле в сторону студии.

— Ну, и чего молчишь? Как тебе встреча с представителем буржуазного капитализма?

— Да я до сих пор в себя прийти не могу. Вроде человек, но весь какой-то не такой из себя…

Ага, это на тебя прямая спина и надменный взгляд так подействовали. Еще бы, он всю жизнь тренировался в этом. Мне-то проще, я его банально выше, так что снизу вверх презрительно метать молнии довольно затруднительно. Ну, и прошлый опыт путешествий дает о себе знать.

— Вспомни, что я вчера говорил. Если его напоить, то в туалете он будет обнимать унитаз точно так же, как и другие. А остальное мелочи. Он капиталист, ты диктор, несущий людям радость и новости. А значит, ты по определению лучше…

— Да ну вас…

Ладно, очередной сеанс психотерапии будем считать завершенным. Аккуратно повесив на специальные плечики арендованную шубу, я быстренько переоделся в свою обычную одежду. Жрать хочу! Борщик или лапшичка, я иду к вам!

* * *

— Вячеслав Владимирович, а мы вас уж заждались! Оцените, все ли правильно по рецепту приготовили, — в райкомовской столовке прямо с порога меня потащили за накрытый стол. Праздник праздником, но трудовой народ кормить надо.

Тем более, что сегодня трудовой народ в моем лице озвучил рецепт, заранее согласованный с главой райпотреб… в общем, той организации, которая была ответственна за поставку всяких продуктов в магазины. Бойкая глава этой организации через главу местного ОРС, Зинаиду мать ее Петровну, давно подбивала к нам клинья на предмет поинформировать население о доступности товаров, но Андрей категорически был против такого формата рекламы. Но бойкая председательша дошла до самых верхов и вскоре нам спустили указивку. Дело в том, что на складах образовалась затоварка соков. Сколько ни развешивали плакатов об их пользе, но несознательный народ не видел каких-либо причин покупать сок мертвых фруктов и овощей, когда у всех по подвалам стоят тоннами соленья да маринады. Ладно еще детей побаловать или на замену разбившейся посуде, но просто так…

— А попробую! Наливайте!

Перед моим носом словно из ниоткуда появилась тарелка с плавающими в бульоне мясными шариками. Вооружившись ложкой, я подцепил один шарик и тут же отправил его в рот. Демонстративно закрыл глаза и подвигал челюстями. М-м-м, мясные клецки получились на загляденье. И на мой вкус, замена мякоти яблок на яблочный сок прошла совершенно незаметно.

— Замечательно! Использовали хлеб или муку?

— Вот эти с хлебом и молоком, а вот эти из ржаной муки. Диетические, очень хвалят!

Сдержав хмыканье по поводу диетичности клецек, состоящих по большей части из мяса, я на правах гостя отправился проинспектировать процесс приготовления. Польщенная вниманием такого гостя, повариха быстро намешала смесь из кусочков говядины, свинины и лука. Следом бахнула пол-банки яблочного сока, разбила яйца и присыпала солью. Пронаблюдав за выползающими из мясорубки нитками фарша, я заценил добавление муки и превращение полученной смеси в полноценную заготовку. Дальше уже просто: отщипывались кусочки, скатывались в шарики и отправлялись в кипящий бульон.

— Восьмой замес уже делаем, — гордо повела рукой вокруг глава кухни. — А можно просьбу, у меня знакомая просила передать?

— Можно, отчего же нельзя, — после здоровенной порции совершенно диетической пищи я был в очень благодушном настроении.

— А можно рецепты посложнее?

Вот как. Я тут, понимаете, надрываюсь, ищу с ингредиентами попроще, без всяких устриц и охлажденных мидий с южного побережья, а тут такие заявочки. Немного поговорив, я с удивлением выяснил, что «рецепты с радио» пошли в народ. Нет, «книга о вкусной и здоровой пище» была у многих, но то книга, а то свое, местное и кондовое. Одинаково хорошо заходили как блюда национальных кухонь СССР, типа хачапури и дюшбары, так и общемировые, типа гамбургеров. Не, ну а что такого? Взять котлету, накрыть ломтиками порезанных соленых огурцов, сыра и, засыпав всякой всячиной, засунуть между двух кусков хлеба. Получается по-любому вкуснее, чем просто котлеты вприкуску жевать.

В общем, уходил я из столовой сильно задумчивым. Придя на студию, я пересказал Алевтине случившее в столовой, одновременно посетовав на недостаток обратной связи от народа. Дескать, пашем-пашем, а в ответ фиг да нифига. Ладно, телефон — редкость нынче, но написать-то могли же?

— Как это нет писем? Под нас уже отдельную комнату на почте выделили, — она смотрела на меня удивленно, словно пытаясь понять, не шучу ли я.

* * *

Как мы пропустили такое, до сих пор не понимаю. Оказывается, нам писали, да еще как писали. Каждый день почтовики сгружали в наш адрес если не целый, то половину мешка писем точно. А так как какого-то регламента работы с почтой до сих пор никто не удосужился сообразить, то почта копилась, изредка забираемая девочками из отдела информации райкома для каких-то своих целей. Алевтина, добрая душа, считала, что так и надо, и никому не говорила про такое…

— Это все нам? — обводя взглядом заваленную под потолок комнату, потрясенно произнес Андрей. — Я как-то представлял себе другое…

— Кажется, да, — я наклонился и