— Куда пойдём дальше, дылда? — Лэйлу волновал тот же вопрос, что и меня.

— Никуда, — ответил Дру-уг. — Поука челоувечек не проуснётся.

— Твой «челоувечек», — Лэйла передразнила морфана, — не проснётся никогда! Это Гиблый лес, дылда… Здесь засыпают навсегда!

— Не дождёшься, — негромко произнёс я.

Произнёс и сел, свесив ноги с крабьего панциря. На то, чтобы справиться с небольшим головокружением, понадобилось всего мгновение, а затем — кроткий прыжок на землю. Ступни утонули в невысокой, но очень густой фиолетовой траве.

Моё неожиданное пробуждение почему-то не вызвало бурю оваций и шквал восторженных воплей. Более того, наш маленький коллектив встретил очнувшегося товарища с напрягающей настороженностью.

— Челоувечек! — выдохнул через секунду Дру-уг. — Существоу гоувоурилоу, чтоу ты не проуснёшься, ноу мы с Усачоум не поуверили существу!

Краб поддержал хозяина, едва слышно щёлкнув единственной оставшейся клешнёй. А вот Лэйла кое-как оторвала голову от земли и уставилась на меня, прищурившись одним глазом. Вместо второго, зияла кровавая рана.

— Это ты, маленький? — с хрипотцой спросила она. В голосе слышалась странная подозрительность.

— Уходим, — коротко бросил я, вместо ответа на вопрос. Мне очень не хотелось тратить драгоценное время на пустую болтовню.

Дру-уг сразу шагнул ближе с явным намерением оседлать Усача, однако его остановило яростное шипение Лэйлы.

— Стой, где стоишь, дылда! Что я тебе говорила⁇ После сна в голове у нашего малыша мог завестись паразит… Ставлю свою печень против куриного потрошка — это не наш Феликс! Подойдёшь ближе, и он вопьётся тебе в глотку!

Несмотря на чудовищную рану, сейчас девушка выглядела куда лучше, чем раньше: бледность ушла, на щеках появился здоровый румянец, а единственный глаз задорно блестел из-под чёлки. Видимо, ей удалось-таки привыкнуть к давлению Гиблого леса.

Морфан замер на месте. На его лице появилось опасливое выражение. Усач, который тоже всё слышал, осторожно отполз от меня на пару метров.

Отлично. Только бунта на корабле мне и не хватало для полного счастья. В «острых» ситуациях любой разлад в отряде мог привести к весьма печальным последствиям. И значит, недоверие нужно давить в самом зародыше.

— Чувствуете стук? — негромко спросил я.

Дру-уг удивлённо кивнул, Усач тихонько щёлкнул клешнёй, а Лэйла лишь округлила единственный глаз. Похоже, они не ощущали исходящую из-под земли вибрацию, пока не услышали о ней от меня.

— Стук становится всё громче, — продолжил я. — Не знаю, что произойдёт, когда он достигнет пика, но уверен, в это момент нам лучше быть как можно дальше отсюда.

Мои слова были встречены молчаливым согласием. Ничего удивительного — только законченный идиот стал бы спорить с очевидным.

— Поэтому у нас, — я выделил это слово, — нет времени на болтовню… А у меня нет никакого желания что-то кому-то доказывать.

Я перевёл взгляд на Лэйлу:

— И если ты собираешься нам мешать, то Усач прямо сейчас откусит твою симпатичную голову, и у тебя появится возможность рассказать о своих подозрениях его утробе. А мы… Мы уйдём отсюда, пока не стало слишком поздно.

Технология простая до примитивности. Сначала обозначить общую для всех проблему, а затем отделить зачинщика от коллектива, противопоставив его интерес интересам всех остальных.

Усач щёлкнул клешнёй и придвинулся ближе. Перспектива полакомиться Лэйлиной головой добавила мне очков в его глазах.

— Этоу челоувечек, — Дру-уг тоже заметно расслабился. — Существоу оупять хоутелоу нас оубмануть.

— Да, дылда, — Лэйла сверкнула глазом. — Теперь я его тоже узнала…

Подозрения девушки не вызвали у меня особого беспокойства — для него просто не было повода. Я не испытывал никаких странных ощущений, не слышал чужих голосов и не чувствовал непреодолимого желания во что бы то ни стало вцепиться кому-нибудь в горло или сотворить какую-нибудь другую глупость.

В общем, никаких признаков того, что в моём мозгу появились новые обитатели. Либо опасения Лэйлы не имели под собой реальных оснований, либо Ворон своим визитом защитил меня от пагубного воздействия Гиблого леса.

Правда, спать здесь в любом случае больше не стоило. Нужно соблюдать ментальную гигиену — не предусмотренные конструкцией паразиты мне в голове ни к чему. Там и своих собственных тараканов более чем достаточно.

— Если вопросов ко мне больше нет, — я быстро обвёл взглядом всех присутствующих, — то пора выдвигаться.

Дру-уг кивнул, одним ловким движением прицепил оба трезубца к кирасе и склонился над Лэйлой. Он собирался забросить скованную по рукам и ногам девушку на панцирь Усача.

— Не нужно, — я остановил морфана.

— Почему это? — с подозрением и лёгким испугом спросила Лэйла. — Хочешь оставить меня здесь, маленький мой???

Дру-уг задавать лишних вопросов не стал. Он просто кивнул, а затем легко, прямо с места, запрыгнул на краба и уселся поудобнее, настороженно поглядывая по сторонам.

— Идея неплохая, — я склонился над девушкой. — Но нет…

Пальцы скользнули по звеньям цепи, и уже через мгновение Лэйла растянулась на земле — удивлённая и свободная.

— Почему? — сразу спросила она, потирая затёкшие запястья.

— Не хочу, чтобы птички выклевали тебе второй глаз, — ответил я, наматывая цепь на предплечье.

Разумеется, на самом деле меня мало волновали Лэйлины проблемы со зрением. Просто её помощь могла мне пригодиться в самом ближайшем будущем… А раз так, то стоило наладить отношения с девушкой. И освобождение от цепи должно было стать неплохим началом нашей «дружбы».

Через пару секунд Лэйла, которая всё ещё недоверчиво поглядывала на меня, разместилась на панцире Усача. Дру-уг поджал губы — ему явно не понравилось такое соседство.

— Куда править, челоувечек? — спросил он, делая вид, что рядом с ним никого нет.

— А это нужно спрашивать не у меня… — негромко ответил я, подойдя к морде Усача.

— А у коугоу, челоувечек? У существа? — морфан ничего не понимал и смотрел на меня с изумлением. — Не хоучу спрашивать у существа! Существоу всегда оубманывает…

Я взмахнул рукой, предлагая ему немного помолчать, а сам положил ладонь на шершавый хитин. Ворон говорил, что в крабе нет ни капли магии, и он может вывести нас к опушке. Как это ни странно, но, похоже, наступил момент, когда придётся доверить свою жизнь гигантскому членистоногому…

— Ты должен выйти из леса, — тихонько произнёс я, глядя в красноватые крабьи глаза. — Понимаешь?

Усач неуверенно, будто бы с сомнением, щёлкнул