и быстро посмотрел в нужную сторону. Что же, причина нарушить наш негласный обет безмолвия была более чем солидная. Примерно в паре километров от нас, в низине виднелись развалины амфитеатра, как две капли воды похожего на римский Колизей.

— Пройдём мимоу? — спросил Дру-уг.

Ворон упоминал об этой постройке, когда рассказывал про ориентиры. Отсюда оставалось рукой подать до выхода к нужному месту — всего полтора-два часа неспешным шагом. И если верить моему бывшему коллеге, здесь обычно было более или менее безопасно… А значит, лучшего места для отдыха не найти.

— Нет, — я качнул головой. — Устроим там привал.

Времени у нас с запасом. Хватит, чтобы отдохнуть, распределить роли и как следует подготовиться к предстоящей встрече…

Я поправил перекинутую через плечо скатку. Пальцы коснулись обёрнутой в плотную ткань книги.

Похоже, настал момент ознакомиться с монументальным творением гениального историка.

Глава 11

Разумеется, соваться на незнакомую территорию без проверки было слишком рискованно, поэтому мы не стали спешить.

Усач осторожно обошёл амфитеатр по кругу. «Изъеденное» аркадами здание напоминало скелет мифического монстра — левиафана, который почему-то нашёл свою смерть не на дне океана, а среди гигантских искрящихся деревьев.

Сквозь высокие проёмы хорошо просматривались его «внутренности» — анфилады пустых комнат на нижнем этаже, ряды каменных скамеек, воронкой возвышавшиеся над ареной, и белый как снег песок. Когда-то здесь бесновались зрители, жаждавшие зрелищ, а теперь царило обшарпанное запустение.

Взгляд скользил по развалинам, выискивая признаки чужого присутствия. Ничего. Ни движения, ни звуков, ни следов магических аномалий.

— Заходим, — коротко скомандовал я спустя примерно полчаса наблюдений.

Этого времени было вполне достаточно, чтобы противник, если он прятался где-то в здании, хоть как-нибудь проявил себя.

Усач резво подскочил к широкому проёму между колонн. Наш небольшой отряд «ссыпался» с его хитиновой брони и устремился внутрь помещения. Первая, как самая не убиваемая и наименее надёжная, шла Лэйла, за ней — активировавший артефакт невидимости Дру-уг, а в самом конце, в трёх метрах позади остальных, двигался я.

— Отходи, — прежде чем скрыться в тусклом полумраке амфитеатра я шлёпнул ладонью по панцирю Усача.

Тащить краба в тесноту не имело никакого смысла. Лишившись манёвренности, наш живой бронетранспортёр сразу утратит всю свою боевую ценность.

Усач щёлкнул клешнёй, а затем резко, словно отличник строевой подготовки, развернулся и шустро отполз ближе к деревьям. Через мгновение он свернулся «клубочком». Отличная маскировка.

Даже небольшая люлька, которую Дру-уг использовал в качестве багажника, так ловко пряталась в «складках» хитина, что совершенно не бросалась в глаза. Опознать в этом сером валуне живое существо было попросту невозможно.

Мы быстро шли через примыкающие друг к другу комнаты. Пустые помещения встречали нас потрескавшейся кладкой, облупившейся штукатуркой и превратившейся в труху мебелью. Стены — там, где штукатурка всё-таки сохранилась — были украшены многочисленными надписями и рисунками.

Короткие и наверняка неприличные словечки на незнакомом языке соседствовали с картинками, выполненными кривоватыми руками каких-то «выдающихся» мастеров. Неизвестные художники неумело, но зато очень старательно изображали всё то, что издревле интересовало настоящих ценителей живописи: секс, половые органы и, конечно, смертоубийство.

Народное творчество как оно есть — без купюр и запретов.

Впрочем, настенные «комиксы» оказались весьма информативны. Благодаря этим самопальным рисункам, я смог узнать, чем занимались здешние обитатели до того, как в гости к ним наведался Гиблый лес. Когда-то давно амфитеатр был храмом — только вместо скучных обеден и заунывных молитв здесь практиковали оргии и жертвоприношения.

Схематично изображённые человечки сперва с большим интересом занимались друг другом, а затем шли убивать. Среди тех, кому не повезло оказаться на белом песке арены, были и какие-то гигантские, размером со слона, кабаны, и небольшие пушистые зверьки с круглыми глазищами, и ещё сотни, если не тысячи, других существ: от зубастых исполинов до совершенно безобидных на вид малышей.

В общем, в стародавние времена сюда свозили фауну со всего мира, однако главными участниками этих кровавых развлечений, несомненно, выступали коттары. Рисунков, на которых были изображены огромные и чёрные как ночь манулы, оказалось значительно больше любых других.

В том, что происходящее — это именно убийство, а не поединок, я не сомневался. Все жертвы человечков — даже самые крошечные — были в три слоя опутаны толстыми цепями. Похоже, здешние обитатели не любили рисковать и со всей тщательностью подходили к соблюдению требований собственной безопасности.

Интересно, кому они поклонялись? Ответа на этот вопрос среди картинок не оказалось. Но тот, в чью честь пролили столько крови, сумел-таки худо-бедно защитить свой храм от Гиблого леса. Под сводами амфитеатра даже дышалось легче, а на всей немаленькой территории не росло ни одного искрящегося дерева…

Мы дошли до своеобразного «перекрёстка». Впереди находился подъём на зрительские трибуны, а справа — выход ко второй линии помещений, непосредственно примыкавших к арене. Раньше в них, скорее всего, содержали зверей, которым было суждено расстаться с жизнью во славу неизвестного божества.

— Интересненько… — Лэйла посмотрела на очередную похабную фреску. — Такого даже мой покойный папенька не видел, хотя он назло маменьке перепробовал всех шлюх нашего курфюршества…

Девушка с удивлением хмыкнула, а затем перевела взгляд на меня. Выбитый глаз полностью восстановился, и сейчас о страшной ране напоминали только небольшие кровавые потёки на нижнем веке.

— Куда теперь? — спросила она.

Я кивком указал в сторону подъёма на зрительские трибуны.

— Знаешь что, маленький мой? — Лэйла страдальчески закатила глаза. — Я совсем не так представляла себе привал, о котором ты говорил!

— Существоу ничегоу не поунимает, — презрительно сообщил невидимый Дру-уг. Здесь, в полумраке, его силуэт был практически неразличим на фоне жёлто-коричневых стен. — Прежде чем оутдыхать, нужноу всё проуверить…

— Ты-то много чего понимаешь, дылда! — фыркнула Лэйла. — Чуть нас всех не угробил из-за каких-то железяк!

— Боугатая доубыча всегда манит поудземный нароуд…

В голосе морфана слышалось плохо скрываемое смущение. Он явно переживал о произошедшем и не сумел справиться с эмоциями. Очень большая ошибка — нельзя открываться перед такими людьми, как Лэйла. Чувство такта им незнакомо, и они не преминут воспользоваться возможностью побольнее уколоть собеседника.

— Во-о-о-от как… — протянула девушка. Её глаза радостно заблестели.

— Тихо, — негромко, но строго приказал я. — Иди вперёд. Молча.

Подобная перепалка могла завершиться только руганью или дракой, а значит, её нужно было заканчивать. Лишняя суета и шум нам ни к чему — никогда не стоит слишком громко заявлять о своём присутствии.