Фелита, это все-таки была не деревня, где любопытный мог встретиться на каждом шагу. Однако это место не было и городом, и это ощущалось по некой размеренности, в которой существовали фелитцы. Никто никуда не спешил, не было большого наплыва народа, не сновали наемные экипажи, и на порогах лавок не стояли зазывалы.

Тем временем Ида дошла до перекрестка и остановилась, похоже, не зная, куда идти дальше. Она смотрела то в одну сторону, то в другую и ни разу не обернулась, чтобы поглядеть на Виша или задать ему вопрос. Может, и вовсе успела позабыть о его существовании. Впрочем, и ведьмак не спешил к своей спутнице. Он тоже остановился и ждал, что же выберет девушка.

Ида постояв еще немного, все-таки решила повернуть налево. Она некоторое время шла в этом направлении, вдруг остановилась и порывисто обернулась назад. Однако взгляд скользнул мимо Виша, что-то другое вынудило девушку переменить выбор.

Она прошла мимо ведьмака, после и вовсе перебралась на другую сторону улицы и пошла уже вправо. Но вскоре опять остановилась и завертела головой, а затем развернулась и дошла до пересечения двух улиц. Здесь и остановилась, будто ищейка, потерявшая след. Виш уже хотел подойти и спросить, что именно ищет его подопечная, но она опять развернулась и пошла туда же, откуда только что вернулась.

— Если опять повернет назад, тогда подойду, — пробормотал ведьмак себе под нос.

Но Ида уже не останавливалась. Она дошла до конца улицы и повернула налево. Виш уже подумал, что теперь-то девушка точно направляется к какому-то дому, однако… Она прошла мимо всех домов, какие тут были и зашагала дальше.

— Хм… — в задумчивости произнес ведьмак, потому что они прошли Фелит насквозь и покинули его.

Мужчина уже решил, что его затея провалилась, и Ида попросту шла, не имея определенной цели. Он велел, и она сделала, как просил ее спутник.

— И… — начал было ведьмак, желая остановить девушку и вернуться в Фелит, когда неожиданно понял, что она знает, куда идет.

Ида прибавила шаг, а после и вовсе побежала. Выругавшись, бросился за ней и Виш, надеясь, что цель их путешествия близко, и он не упустит девушку. Ведьмак забежал за стену зеленой поросли и остановился, потому что его подопечная стояла здесь, на берегу небольшого озера.

— Только не лезь в воду, умоляю, — покривился мужчина. — Я не хочу лезть следом.

Но девушка не полезла. Она прильнула к дереву, будто пряталась от кого-то, а затем выглянула из своего укрытия. Нахмурившись, ведьмак подошел к ней и встал рядом. Он тоже поглядел в направлении, что и Ида, но увидел только фелитских мальчишек, которые резвились в воде. Их голоса Виш слышал, еще когда они только приближались к водоему. Больше никого не было.

— Никого нет, — огласил очевидное ведьмак.

Ида не ответила, она вышла из-за дерева, опять огляделась и уверенно направилась вдоль берега, однако вновь недалеко. Всего лишь до большого старого дерева. Привстав на цыпочки, она сунула руку в дупло, и достала стеклянный флакончик. Вот теперь ведьмак преисполнился живейшим любопытством.

Более того, он понял, куда они пришли! Сюда Литтида Кайель бегала на свидания. И если не заставала возлюбленного, то доставала его послание, которое было спрятано в дупле и, похоже, в этом флакончике. Там и сейчас лежала бумажка, оставленная очень и очень давно, о чем свидетельствовал вид бутылочки. Была она грязной, с налипшей и присохшей трухой и пылью.

— Кажется, тебе оставили послание, — сказал Виш, и девушка повернула к нему голову.

Она прижала к груди флакончик, будто пряча его.

— Я не отниму, — улыбнулся ведьмак, — и ругать не стану. Ругать так уж и вовсе мне не за что. Значит, здесь с женихом миловались. Выходит, он тоже из Фелита, не приезжий. Ты его вспомнила?

Ида уже привычно продолжала смотреть на мужчину, не произнося ни слова. Он вздохнул и взялся за флакончик, девушка разжала пальцы.

— Посмотрим? — спросил ведьмак.

— Да, — ответила его подопечная.

— Сама прочтешь, или мне прочитать?

— Ты прочти.

— А сама-то ведь грамотная, говорила же, — заметил Виш, но девушка повторила:

— Ты прочти.

— А парня-то своего вспомнила? Не домой пошла, сюда прибежала. Значит, дорого сердечку это место.

И опять она промолчала. Ведьмак ощутил толику раздражения, однако любопытство было сильней, и мужчина вытащил пробку из горлышка бутылочки. Правда, вышло это не сразу и пришлось достать нож, чтобы поддеть. Всё же сорок лет — срок не малый, а сомневаться, что именно столько лежит тут послание, не приходилось.

Наконец Виш вытряхнул на ладонь свернутую в трубочку записку и посмотрел на девушку. Живости в ее чертах не было, глаза следили за руками ведьмака, но без любопытства. Что бы ее ни вело, но сейчас это подернулось пеплом. Мужчина даже подумал, что это было нечто вроде воспоминания, перенесшего Иду в ее живое прошлое, и эта эмоция и потянула девушку на берег озера. А теперь она вернулась в свое возрожденное настоящее, и всё угасло.

И все-таки это была искра пробуждения памяти. Значит, ее можно раздуть. Или же хотя бы вытянуть на свет хоть какие-то тайны Литтиды.

— Читай, — произнесла девушка, и Виш понял, что ее равнодушие только внешнее.

— Да, прости, — отозвался мужчина и перевел взгляд на клочок бумаги. Там была всего одна строчка: — Вернись, Ласточка, я буду ждать тебя вечно. Твой Огонек. — Виш опять посмотрел на Иду: — Огонек? Он называет тебя ласточкой, а так переводится твое имя. Но почему он — огонек? Жаркий? Или же тоже имя? Если имя, то его должны звать… — ведьмак поднял глаза к небу. — Ангис? Твоего жениха звали Ангис? Или же прозвище не связано с именем? Ида…

Ведьмак, вновь смотревший на записку, поднял голову и обнаружил, что его подопечной рядом нет. Порывисто обернувшись, он увидел, что девушка отошла к самой воде и уселась на траву.

— Ида, — позвал Виш.

После подошел и устроился рядом. Повертев в руке флакончик, ведьмак размахнулся и запустил его в озеро. Девушка тут же повернула к нему голову, и Виш показал ей записку.

— Я выкинул только бутылочку. Она больше не нужна, потому что он уже очень и очень давно не приходил сюда, — пояснил ведьмак. — Ты же видела, какая она грязная. К ней не притрагивались долгие годы, а их прошло сорок, девонька. Это ты осталась юна, потому что умерла такой, такой и возродили. А твой Огонек уже как я, может, даже старше. Даже ты, по сути, старше меня на три года. Мне пятьдесят четыре, а тебе было