— Вы не будете есть?

Писатель покачал головой. Гвардеец прикончил месиво, напоминавшее макароны с мясом и томатным соусом, затем зажег сигарету и глубоко затянулся. Лицо его приобрело удовлетворенное выражение.

— Вы получили счета, выставлявшиеся за использование этого телефона?

Ортигоса взял айфон и нашел нужную иконку.

— В этом нет необходимости. Здесь установлено специальное приложение, где отображены все входящие и исходящие вызовы, даже если их удалили из памяти телефона.

Судя по информации в программе, за последний месяц с этого сотового звонили несколько раз, а вот входящих вызовов было совсем мало: три со странного номера, состоящего из четырех цифр, и еще два с другого, неопределившегося. И все пять — в тот день, когда Альваро уехал в Галисию.

Мануэль оторвал взгляд от экрана.

— Что думаете?

— Первые три звонка поступили с телефона-автомата, — ответил гвардеец, подтверждая рассказ Мей. — Нет особого смысла выяснять, из какого именно, но мы попробуем это сделать: возможно, местонахождение будки станет для нас подсказкой. Последние два вызова, судя по коду, поступили со стационарного телефона, установленного в этом регионе…

Ногейра достал черную книжку и сделал заметки. Затем взял свой сотовый, набрал номер, прижал аппарат к уху, а потом передал его Мануэлю, который услышал часть сообщения автоответчика: «…юридический офис открыт с восьми утра до четырех часов дня. Если хотите записаться на консультацию, продиктуйте свои данные после сигнала, и мы вам перезвоним».

Писатель услышал характерный писк и передал мобильник лейтенанту. Тот завершил вызов.

— Это офис Адольфо Гриньяна. Не кажется ли вам странным, что юрист позвонил Альваро как раз в день его отъезда в Галисию? Кроме того, только он знал, как связаться с вашим мужем. Значит, сеньор де Давила приехал, потому что Гриньян его вызвал. Возможно, наш юрист и автоматом пользовался…

Мануэль подумал о другом человеке, который связался с Альваро. Мей была уверена, что это не Адольфо. И эта фраза: «У него есть доказательства, что ты убийца…» Но если рассказать об этом Ногейре сейчас, у гвардейца просто сложится определенное мнение об Альваро, только и всего. Нет, пока рано.

— Тогда завтра с утра отправляйтесь в офис Гриньяна, о своем визите заранее не предупреждайте, — велел лейтенант. — Зайдите прямо к нему в кабинет, даже если наш друг юрист будет занят, и попросите объяснений. Вопросов не задавайте — просто скажите, что Альваро приехал, потому что Адольфо ему позвонил, и вам об этом прекрасно известно. Посмотрим, как Гриньян будет выкручиваться. Я же говорю, он мне сразу не понравился.

Мануэль задумчиво кивнул. В отличие от Ногейры, он не был уверен, что у них в руках козырь, но попробовать стоило.

— А затем поезжайте в Ас Грилейрас. Вот ублюдки! В конце концов, у вас есть полное право быть там, вы — законный владелец. Я уверен: если этот проходимец юрист не будет ошиваться рядом, кто-то, возможно, с вами разоткровенничается.

Писатель отдал лейтенанту ключи от машины Альваро, два телефона и коробку с вещами и стоял, глядя вслед гвардейцу и думая об излишней услужливости Гриньяна. И о том, что с удовольствием посетит Ас Грилейрас еще раз.

* * *

Секретарь Гриньяна улыбнулась, увидев Мануэля. Не останавливаясь, он прошел по коридору к кабинету юриста, по дороге кивая попадавшимся на пути ассистентам и помощникам. До сотрудников Адольфо уже дошел слух, что Ортигоса — знаменитый писатель, и Мануэль ловил на себе многозначительные, восхищенные или робкие взгляды.

Возле двери в кабинет Гриньяна Ортигосу остановил Доваль.

— Адольфо не говорил, что вы зайдете сегодня, — добродушно сообщил помощник.

— Потому что я и не планировал.

Эухенио бросил на писателя недоумевающий взгляд, но тут же снова принял невозмутимый вид.

— Тогда, пожалуйста, подождите здесь. Я скажу шефу, что вы пришли.

— Нет, ждать не буду, я сегодня не в настроении. — Мануэль прошел мимо помощника и взялся за дверную ручку.

— Но вы не можете… — Доваль коснулся его плеча.

Писатель напрягся и медленно повернулся:

— Не трогайте меня.

Эухенио отдернул руку, словно его ударило током. Дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Гриньян, тщетно пытаясь скрыть недоумение.

— Сеньор Ортигоса? Мы вас не ждали. Чем могу помочь?

— Для начала, пожалуй, перестаньте мне врать, — ответил Мануэль, награждая юриста тяжелым взглядом.

Привычное доброжелательное выражение исчезло с лица Адольфо. Он посмотрел на Доваля, который стоял за спиной Мануэля, и сказал:

— Всё в порядке. Я забыл обсудить один момент с сеньором Ортигосой. Принесите нам кофе.

Гриньян пропустил писателя в кабинет, зашел и плотно закрыл дверь. Затем веско сказал:

— Я вам не врал.

— Альваро приехал в Галисию после вашего звонка, — выпалил Мануэль, не давая юристу возможности собраться с мыслями.

Гриньян опустил глаза и молчал. Когда он наконец заговорил, голос его звучал очень грустно, хотя Ортигоса не верил в искренность эмоций собеседника.

— Я до конца жизни буду об этом жалеть. Но вам я не врал. Я не знал, что сеньор де Давила здесь, и понял это только когда со мной связалась Гвардия.

— Зачем вы ему звонили? — все тем же жестким тоном продолжал писатель.

Юрист опустился в кресло и жестом предложил Мануэлю сесть.

— Денежный вопрос. Сантьяго требовалась крупная сумма, он обратился ко мне, а я сообщил Альваро. Я обладаю полномочиями выделять до десяти тысяч евро в месяц на непредвиденные траты, касающиеся семейного бизнеса, но нынешний маркиз просил куда больше.

— Сколько?

Гриньян немного помолчал:

— Триста тысяч евро.

— Сантьяго объяснил, зачем ему такие деньги?

Юрист покачал головой:

— Нет. Но он явно торопился. Очевидно, что для него это было дело первостепенной важности. Я позвонил Альваро и передал ему просьбу брата. Вот и всё. Я вам не врал и не знал, что сеньор де Давила здесь, пока маркиз не сообщил мне о его смерти.

Выходя из кабинета, Мануэль столкнулся с Довалем, который нес чашки с кофе на серебряном подносе. Писатель обернулся.

— Гриньян, больше не предупреждайте обитателей Ас Грилейрас о моих визитах. В конце концов, хозяин поместья — я.

Юрист подавленно кивнул.

По следу

Сумрачный свет, лившийся с затянутого облаками неба в последние два дня, уступил место солнечным лучам, резко очерчивающим силуэты серебрящихся эвкалиптов и кустов дрока. Мануэль проезжал мимо покрытых лишайником древних каменных стен, покосившихся деревянных заборов и домов — хотя последние попадались все реже и реже после того, как он выехал из города. Все вокруг словно было покрыто патиной. Писатель наклонился и посмотрел на небо сквозь лобовое стекло. Редкие облака напоминали длинные мазки кистью, на