Умет, а он воровать не умел. Аластар бросил взгляд на заднее сиденье. Умет лежал, уткнувшись лицом в спинку заднего сиденья, и тихо сопел.

С Уметом тоже проблема. В последнее время он совсем расклеился. Почти всю дорогу спит. Уходит от реальности, понимая, что решить проблему не может. Это паршиво. С таким помощником долго не протянешь. Бросить его сейчас? Только с кем он, Аластар, останется? И куда пойдет? Нет, дорога у него одна – идти до конца. Пока не грохнут. Живым он ментам взять себя не позволит, слишком много крови на его руках, чтобы рассчитывать на снисхождение. Вернуться к родителям? Вот уж об этом даже думать не стоит. Для них Аластар умер. Сгинул в пучину. Сдох под забором. Без разницы. Все лучше, чем правда.

Ничего, он им всем еще покажет, на что способен человек, загнанный в угол. Впрочем, определение звучит неверно. Он загнанным в угол себя не ощущает. Скорее он дошел до определенной черты, до конечной точки отсчета, после которой обратного пути нет. Это значит, что идти можно только вперед. Вот он и пойдет. Сегодня все будет, как в первый раз, он в этом уверен. Или совсем иначе, это с какой стороны посмотреть. Вообще-то давно уже все иначе.

Искать жертву на этот раз пришлось самому. Пока Умет спал в машине, Аластар смотался в город, прошвырнулся по улицам, легко отыскал место, где собираются отбросы общества. Жертву присмотрел быстро. Седенький старичок, на вид лет восьмидесяти, но на самом деле ему могло быть и тридцать. Он держался особняком, все время комкал в руках тряпичную сумку, ощупывая ее, будто ожидал найти там несметные сокровища. Аластар долго за ним наблюдал, пока не выяснил то, что хотел. Обитал старичок на набережной у монастыря. С одной стороны – тихое, укромное местечко, с другой – многолюдный монастырь, где и днем, и ночью толпятся паломники. Для дела, которое задумал Аластар, – самое то.

Уходить оттуда будет сложновато, если что-то пойдет не так. Подъем от набережной крутой, место открытое. Плевать, решил он, пусть другие трясутся от страха. Заставить Умета выполнить свою часть работы будет намного сложнее. Аластар предполагал, что Умет попытается отговорить его выходить сегодня в город. После погони он не произнес ни слова, совсем никак не прокомментировал то, что случилось на трассе. Вел машину как робот. Когда Умет внезапно свернул с трассы на проселочную дорогу, Аластар чуть не вырубил его, так разозлился. Уходить с трассы – это же так глупо.

В итоге этот глупый шаг спас их шкуры, поэтому Аластар предпочел разборок не устраивать. Все хорошо, что хорошо кончается. У них еще будет время обсудить проступок Умета. Возможно, будет. Стрелки часов показали ровно час ночи. Аластар перегнулся через спинку сиденья, тронул Умета за плечо:

– Умет, просыпайся!

– Что? Утро уже, ехать пора? – не поворачивая головы, спросил тот.

– Ночь. Ехать никуда не нужно. Пешком пойдем.

По голосу лидера Умет понял: Аластар зовет его на дело. Сон мгновенно слетел, сердце предательски сжалось, затрудняя дыхание. Он сделал два глубоких вдоха, прежде чем повернуться лицом к Аластару. Тот уже впился в него своим гипнотическим, проникающим внутрь взглядом. Умет и раньше догадывался, что Аластар тренирует на нем свои гипнотические способности, но раньше его это не волновало. Его все устраивало, даже то, что на дело он ходит вроде бы и не по своей воле, а подчиняясь воле лидера. «Сейчас не время бунтовать, – пронеслось у него в голове. – Пусть будет, что будет. Поддамся, откроюсь. Все равно от судьбы мне не уйти».

Он откинулся на спинку сиденья, соединил свой взгляд со взглядом лидера и замер. Спустя пару минут по телу разлилось тепло. Страх ушел, а вместе с ним усталость. На какое-то время Умету стало все безразлично, затем энергия начала наполнять тело. Он потянулся, хрустнул костяшками пальцев и спросил:

– Работаем по обычной схеме?

– Нет. На этот раз нас меньше. На каждого по тридцать два удара, – проинструктировал Аластар и протянул Умету нож.

– Жертва есть?

– Все готово.

– Тогда пошли.

Умет первым вышел из машины. Постоял, наслаждаясь легким ночным ветерком, дважды присел, разминая затекшие мышцы, и быстрым шагом двинулся по направлению к городу. Аластар шел чуть позади и удовлетворенно улыбался. Все прошло так, как он и рассчитывал. Умет стал послушным, как ребенок. Нож из его рук принял, не поморщился. Привычным движением за пояс заткнул, капюшон на голову натянул и пошел.

До монастыря шли молча, разговаривать перед делом у них не принято. К монастырю подошли со стороны реки, спустились вниз, дальше пробирались через посадки. Умет то и дело оскальзывался на мокрой от испарений траве. Хватался за ветки, чтобы не свалиться в реку, подтягивал тело вверх и шел дальше. Аластар снова занервничал: с чего это вдруг Умета ноги не держат? Раньше он за ним неуклюжести не замечал. Может, там, в машине, он притворялся? Не похоже. Аластар за версту чует, когда его наколоть хотят.

– Стой! – неожиданно приказал он Умету.

Тот остановился, оглянулся, вопросительно глядя на лидера. Аластар с минуту вглядывался в выражение его лица, затем махнул рукой, подав знак двигаться дальше. Умет послушно пошел вперед, метров через тридцать остановился. Дыхание у него сбилось, словно он стометровку пробежал или на гору влез.

– Сердечко что-то шалит, – объяснил он свою задержку. – Сейчас дух переведу, и дальше потопаем. Далеко еще?

– До той березы, – указал Аластар на одиноко стоявшую березу, склонившуюся к воде. – Дальше первым пойду я. Выясню обстановку, тебе свистну. Не тормози, действовать нужно быстро, у нас и так недобор.

Умет пропустил его на пару шагов и двинулся следом. Где-то вдалеке забрехали собаки. «Только этого мне не хватало, – раздраженно подумал Аластар. – Как бы не пришлось с бездомными псинами разбираться».

– Они далеко, – будто прочитав его мысли, заметил Умет. – Километра полтора от нас. По реке звук далеко уходит.

– Помолчи, – шикнул на него Аластар. – Кого надо – спугнешь, кого не надо – разбудишь.

Он прошел еще пару десятков метров, затем подал знак Умету ждать, а сам свернул в посадки. Чуть в стороне от реки виднелась постройка, что-то вроде шалаша, только не из веток, а из бывшей в употреблении мебельной фанеры и старых подъездных дверей. Аластар неслышно приблизился к постройке, заглянул внутрь через некое подобие окна.

Чутье его не обмануло: седенький старичок лежал на самодельном топчане в углу шалаша. Он был один. Аластар негромко свистнул. Сон у старичка оказался чуткий, ухо тут же уловило свист. Он открыл глаза, поморгал, увидел незнакомца, сел на