Его язык лижет мой, и я мычу ему в губы, на секунду теряя сознание, пока он пожирает мой рот. Бескомпромиссно и агрессивно.

Паша резко разворачивает нас и прислоняет меня к водительской двери, вклинив бедро между моих ног. Я чувствую, как он становится твёрдым. У меня в животе даже не бабочки, а летучие мыши.

Трусь о его бедро с глухим стоном.

Он давит на мою талию, заставляя прекратить это делать. Освобождает одну руку и накрывает ладонью мою шею, легонько сжимая её поверх платка и прислоняя мой затылок к стеклу. Разрывает поцелуй, заглянув в мои глаза. Его глаза возбуждённо блестят.

— Варвар… — шепчу, облизнув свои припухшие губы.

Он прижимается носом к моей щеке и делает глубокий вдох, небрежно замечая:

— Сегодня утром ты орала по другому.

— Я не орала! — заверяю его, косяс на открытую заднюю дверь, в которой появилась растрёпанная макушка Егора.

— Орала, — хрипловато сообщает Паша, поднимая голову и снимая меня со своего бедра. — Знаешь какое у нас слово дня?

— Грубиян? — спрашиваю чинно.

— Не-а… — ухмыляется он и, состроив дурацкий писклявый голос, выдаёт. — Ещё, ещё, ещё…

Бью его кулаком по плечу и отталкиваю от себя. Он даже близко не сдвинулся с места.

— Дай пройти! — требую, надув губы. — Меня из-за тебя уволят!

— Да хоть бы уже… — усмехается он, помогая мне поправить платье.

Отталкиваю его руки и с независимым видом опускаюсь на корточки, чтобы подобрать свои подарки. Бросаю взгляд на крыльцо здания. Спасибо Иисус, Иосиф и Мария. Там почти никого нет.

— Мы поедем, или вы прям тут детей делать будете?.. — ворчит Егор из машины.

Возмущённо смотрю на Благова, задрав голову. Он стоит надо мной, расставив ноги, и наблюдает, прикрыв ширинку сложенными руками.

— Вас обоих в лесу воспитывали?.. — спрашиваю его, осторожно подбирая персиковый букет и отряхивая его пальчиками.

— Брось этот веник в багажник, я тебе открою, — велит он, ткнув подбородком мне за спину и открывая водительскую дверь.

— Веник! — ахаю я.

— Да, и поживее. Часики тикают, — садясь за руль своей громадины, бросает он.

Хам.

Рыкнув, отношу свои сокровища в багажник и укладываю их так, чтобы им ничего не повредило. У Благова в багажнике такая же обстоновка, как в его квартире. Сажусь на переднее сидение и спрашиваю, пристёгивая ремень:

— Куда мы?

Он заводит машину и разворачивает корпус, положив локоль на подголовник. Сдаёт назад со словами:

— Егор, убери башку, — тормозит и осматривает меня с головы до ног. Выкручивает руль, осматриваясь, и добавляет. — С родителями знакомиться, платок поправь…



Перевожу взгляд с Благова-старшего на обступивший нас со всех сторон главный корпус Дома на Котельнической (одна из семи реализованных сталинских высоток в Москве, известная также по к/ф "Москва слезам не верит" — прим. автора). Здание такое огромное, что мне кажется, будто оно закрывает солнце.

Моё сердце заходится в трепыханиях подозрительности.

Паша паркует машину одной рукой, вклиниваясь между двумя мерседесами.

Подаюсь вперёд и выворачиваю голову, чтобы лучше рассмотреть нависший над нами шпиль, на который несколько лет назад какой-то сумасшедший активист повесил украинский флаг.

Я никогда не была так близко к этому символу Москвы, и теперь я всерьёз обескуражена.

- Я пошёл… — вздыхает Егор, выходя из машины.

Захлопывает дверь, и мы с Пашей погружаемся в тишину.

Наблюдаю за тем, как молодой баскетболист пересекает очень широкую площадку перед зданием, направляясь к центральной арочной двери, облицованной тёмно-коричневым камнем. Он засунул руки в карманы своих голубых джинсов и шагает, гордо разведя плечи и уверенно переставляя свои длинные ноги.

У его брата походка такая же. Они вообще очень похожи в некоторых жестах и мимике. И в телосложении. Но, у МОЕГО Благова отсутствует налёт инфантильности и легкомыслия. Зато присутствует налёт небывалой властности.

Перевожу на него глаза, вцепившись в свою сумку. Он откинулся на спинку сидения и опустил локоть на водительский подоконник, подперев рукой подбородок. Вторая его рука лежит на руле, постукивая по нему длинными загорелыми пальцами.

У меня внутри нарастает страшное волнение. По многим причинам. Но, сейчас меня интересует только одно. Глядя на его серьёзный гордый профиль, спрашиваю, махнув рукой на знаменитую высотку:

— Твои родители…живут в…эээ…эээ?..

Может, это досталось им по наследству и всё?

Он поворачивает голову и смотрит на меня спокойно своими глубокими чайными глазами. Его спокойствие мне НЕ передаётся. Я ещё больше волнуюсь, роняя руку. Паша выдыхает и протирает лицо ладонями, будто встряхивается. Отстёгивает ремень и говорит:

— Да, на двадцать четвёртом этаже с видом на Яузу, если ты это пыталась спросить, — кивнув на мои колени, он добавляет. — В бардачке телефон. Забыл отдать. Симка стоит, наши с Егором номера вбиты.

Тупо открываю бардачок, переваривая шокирующую информацию. Снова поднимаю глаза на дом. Огромный и монолитный. Это не здание. Это целая эпоха. Я знала, что он коренной москвич. Знала, что у него обеспеченные родители. Но, не настолько же!

Резко хватаю рукой белую коробку и хмурюсь. На ней нарисован айфон с ТРЕМЯ камерами, что говорит в пользу его принадлежности к последнему поколению. Досадливо смотрю на Пашу. Он продолжает бесстрастно за мной наблюдать.

— Благов… — говорю тихо, отступая от главной темы. — Зачем мне такой дорогой телефон?..

— Потому что у тебя обеспеченный мужик, — ровно ставит меня в известность он.

Выдыхаю, пожёвывая внутреннюю поверхность своей губы. Желая расставить всё по местам, выпаливаю, глядя в его красивое волевое лицо:

— Кто твои родители?

Не томя, он любезно сообщает:

— Мать в основном путешествует, а отец полномочный посол в Испании.

Мой рот приоткрывается, а руки образно опускаются. Смотрю на него, хлопая глазами, как кукушонок. Он протягивает ладонь и прикрывает мой рот, подтолкнув согнутым пальцем подбородок.

Сглатываю и в ужасе восклицаю, шлёпая его по руке:

— Ты…никогда не говорил!

— Ну, теперь говорю… — пожимает он плечом.

Этот самодурный ответ заставляет меня подавиться воздухом.

— ОХРЕНЕТЬ просто, Благов! — рычу, всплеснув руками, разозлённая его невозмутимым спокойствием. — А у меня в роду ДАЛЬТОНИКИ! Как тебе такая новость?!