— Бланш!

Она стала вырываться. Вокруг возник хаос. Столько тел, столько людей! Она толкалась, пролезала между ними, поворачивалась, но кто‑то схватил ее сзади. Это было уже слишком.

Они забрали маму. Мама!

— Бланш!

Она, шатаясь, прижималась к стене. Чужие руки держали ее в плену, не давая уйти. Она дико смотрела на толпу. Тяжелые кулаки разрезали воздух. Черты лиц расплывались перед ее глазами. В воздух взлетели вилы и лопаты.

Она каким‑то образом вырвалась на свободу, спотыкаясь, пробежала по ступеням, распахнула дверь и упала, едва ступив за порог церкви. Камни и галька прорвали ее перчатки и оцарапали щеки.

Столько ненависти, и везде была кровь. Она лежала в крови, и мама исчезла…

Бланш пыталась бороться, старалась вздохнуть, но было поздно. Тени стояли над ней — тени насилия и смерти. А потом наступила темнота.

Он отпустил ее, когда понял, что она не в себе. Она выбежала из церкви, упала на ступенях крыльца и покатилась вниз. Он в ужасе рванулся за ней. Сэр Рекс сбежал с крыльца на одном дыхании, необычайно ловко управившись со своим костылем, и упал на одно колено рядом с ней.

— Бланш! — позвал он и, отложив в сторону костыль, прижал девушку к себе. Она была белее бумаги, щеку пересекала длинная царапина.

Сэра Рекса охватил страх за нее. Он пощупал у нее пульс — удары были сильные, но слишком частые.

— Бланш, очнитесь! — резко сказал он.

— Сэр Рекс!

Он узнал голос своего лакея и заметил, что тот подает ему нюхательную соль. Сэр Рекс поднес лекарство к ноздрям Бланш. Она закашлялась, и ее веки задрожали. Сэр Рекс сжал ее крепче. Наконец ее глаза открылись, и он почувствовал огромное облегчение.

— Все в порядке, — спокойно сказал он девушке. — Вы потеряли сознание. Полежите еще минуту.

Но сам он мрачно подумал: это не просто обморок. Это что‑то серьезное: он видел ужас в ее глазах.

Зеленовато‑голубые глаза Бланш встретилась с взглядом сэра Рекса. Ее щеки начали розоветь. Потом она огляделась, и он увидел, как ее глаза расширились от страха. Он проследил за ее взглядом — все, кто был в церкви, столпились вокруг них.

— Отойдите дальше! Ей нужен воздух!

Толпа мгновенно подчинилась.

Бланш попыталась подняться. Сэр Рекс помог ей сесть.

— Я упала в обморок? — хрипло спросила она.

Только теперь сэр Рекс заметил, как крепко они прижимаются друг к другу. Но сейчас это было не важно. За всю свою жизнь он еще не испытывал такого сильного чувства — и это было желание защитить Бланш. Он еще сильней стиснул ее в объятиях.

— Кажется, да. Пожалуйста, посидите еще немного.

Она глотнула воздуха и сказала:

— Извините, мне так жаль.

Он увидел, как по ее щеке скатилась слеза.

— Не смейте извиняться! — строго произнес сэр Рекс и приказал своему лакею Джеку Харди: — Распорядись, чтобы сюда подали карету леди Херрингтон.

И Харди мгновенно умчался.

Несмотря на охватившую его тревогу, сэр Рекс ободряюще улыбнулся перепуганной девушке.

— Пожалуйста, отдохните еще немного, — ласково попросил он, достал платок и, нежно прикоснувшись, вытер ее слезу.

Бланш слабо улыбнулась ему:

— В церкви было так тесно. Я, должно быть, задохнулась.

Он в ответ только улыбнулся. В церкви были открыты все окна, значит, едва ли там не хватало воздуха.

— Вам лучше?

Бланш кивнула. Она действительно выглядела лучше.

— Я прекрасно себя чувствую. Это правда, — заверила она.

Он молчал, не решаясь согласиться.

— Сэр, — окликнул его один из шахтеров и протянул ему руку.

Сэр Рекс просунул свою руку под руку Бланш и встал с помощью шахтера. Кто‑то подал ему костыль, на который он тут же оперся. Он не хотел выпускать из рук Бланш. Сейчас, когда она прижималась к его боку, он не мог не чувствовать, какая она маленькая, хрупкая и женственная.

Может быть, она боится закрытых пространств?

Бланш посмотрела на него, потом на людей, толпившихся вокруг церкви. Ее лицо отражало тревогу и озабоченность, но она улыбалась.

Теперь сэр Рекс достаточно хорошо знал ее, чтобы понимать, когда она улыбается только из вежливости.

— Бланш, вы часто теряете сознание?

— Нет.

Ее ответ не понравился Рексу.

— Я вызову в Боденик доктора Линнея.

— Я прекрасно себя чувствую, сэр Рекс, — повторила Бланш и отодвинулась от него. Сэр Рекс был вынужден отпустить ее руку. — Люди в церкви действительно были очень сердиты или мне это почудилось?

Сэр Рекс удивился, но терпеливо объяснил:

— Споры у нас обычно бывают горячими. Каждый вопрос, который здесь обсуждается, может означать жизнь или смерть. Эти люди трудятся долго и тяжело, обычно за очень маленькое вознаграждение. Да, они сердиты, но кто может упрекнуть их за это?

Бланш вздрогнула.

— Могли бы они причинить вам вред?

Сэр Рекс не понял ее вопроса. Она боится, что он окажется в опасности?

— Я хорошо плачу моим работникам и слежу, чтобы в моих шахтах всегда было хорошее освещение и вентиляция. Стволы шахт осматривают каждую неделю: лучше я потеряю часть дохода, чем чью‑то жизнь. Поэтому я доверяю тем, кто служит у меня.

Бланш внимательно посмотрела на него, словно не могла решить, верить ему или нет.

Он улыбнулся ей:

— Это было собрание, леди Бланш. Это был просто спор. У нас не было ни одного случая насилия с тех пор, как я открыл шахты на землях Боденика, а они работают уже шесть лет. Такие собрания существуют как раз для того, чтобы не было жестоких столкновений.

Бланш снова вздрогнула.

— Я боялась, что они набросятся на вас. Думала, что вы можете… что мы с вами можем оказаться в опасности. Значит, я только вообразила себе это?

Сэр Рекс понял, что она очень взволнована и чувствует себя неуверенно. Он никогда не думал, что такое может произойти с Бланш Херрингтон. Он спрашивал себя, что заставило поддаться паническому страху эту всегда такую спокойную, уравновешенную девушку. И сэр Рекс сделал то, о чем еще несколько дней назад не мог бы даже подумать: положил ладонь ей на плечо и крепко стиснул его, надеясь успокоить ее этим жестом.

— Да, только вообразили, — твердо сказал он.

Бланш неуверенно молчала. Сэр Рекс догадался, что она хотела бы сделать какое‑то признание, но не может решиться.

«А у вас есть тайны, которыми вы хотели бы поделиться?» — спросил он недавно.