руку, чтобы девица могла получше рассмотреть филигранное колечко с цветочным узором.

— Какое красивое, — обомлела та. — И что, — спросила она, — тебе совсем-совсем никто из группы не нравится?

— Они все для меня как братья, — ответила Пелагея. — Если увидишь моего мужа, сама поймёшь.

Тихо внимая их разговору, Кю в отчаянии закусил губу. Прежде он всячески гнал от себя мысли о муже, не переставая надеяться на дружбу и что-то большее. Но теперь, похоже, даже дружба держится на волоске, ибо нет никаких гарантий, что муж позволит.

После беседы с Пелагеей антифанатка смягчилась и — видано ли дело — попыталась попросить прощения. Группа, в свою очередь, извинилась за ложный вызов перед полицейскими и врачами скорой помощи, после чего наконец-то отправилась в общежитие.

— Сумасшедший денёк, — высказался Йе, когда они добрались домой. — Думаю, нам надо проветриться. Кю, ты куда?

Кю, мрачный и согбенный, словно какой-то старик, напяливал на себя плащ.

— Я в бар.

— Но тебе же нельзя пить! — всполошился Рё. — Полипы на связках и всё такое. Доктор ведь предупреждал…

Ши снисходительно похлопал его по спине.

— Не трогай его сейчас. Пусть идёт, — шёпотом сказал он. — А я за ним. Договорились?

Рё с беспокойством кивнул.

День клонился к закату, и город зажигал фонари, вывески, рекламные щиты, чтобы любой путник, в каком бы состоянии он ни был, мог легко отыскать дорогу к дешёвым развлечениям. Вывеска бара, куда направился Кю, светилась на последнем издыхании и пряталась чуть ли не в подвале.

Ши фамильярно подцепил его за воротник, когда тот едва не кувырнулся с лестницы.

— Куда намылился без своего лучшего друга, а? Какое у тебя горе приключилось, что ты обо мне забыл?

Кю отделался шаблонной фразой:

— На сердце кошки скребут. Если я выпью немного, думаю, связкам это не повредит. Уже достаточно времени прошло…

— А поделиться кошками со мной? — наигранно надул губы Ши. — Не бойся, я тебя не брошу, дружище. Напиваться — так вместе.

Глава 19. Богатые и знаменитые

Посетив увеселительные заведения самого разного формата, Юлиана пришла к выводу, что в любом из них скучно и дорого. И что лучше бы ей убивать время на яхте: там хотя бы коктейли бесплатные и какао-порошок, который Джемма лично достаёт, всегда отменного качества.

Когда после утомительного рабочего дня Пелагея воссоединилась с Ли Тэ Ри, перед Юлианой не стояло вопроса, куда их отвести. Ты, дружок эльф, недавно сладко спал в каюте при свете дня? Вот туда ты и вернёшься, только во тьме ночи. И не смей возражать: ты не бывал на яхте ночью и не познал всего волшебства качки под звёздами.

Ах, какая прелесть эти портовые огни! А брань подвыпивших моряков — ну просто песня! Всем срочно на яхту (и нет, Юлиане совсем не лень устраивать экскурсии по вечерней столице, что бы вы там ни подумали).

Пелагея поднялась на борт, и ей навстречу, высунув языки, устремились маленькие мохнатые негодники — Кекс и Пирог. Она ради такого случая даже на корточки присела — дать малявкам себя облизать вместо приветствия. Ли Тэ Ри не разделял её любви к животным и всячески сторонился псов. Ему уже начало казаться, что зря он понадеялся на Юлиану и пришёл сюда снова, но тут Джемма, как фокусник-виртуоз, сразу четырьмя щупальцами достала из шкафчика пузатые бокалы и наполнила их чем-то шипучим и ароматным.

— Мой новый рецепт, — поведал спрут. — Оно меняет цвет, если дать ему настояться. А если взболтать, цвет поменяется ещё раз.

Эльф не веря взял свой бокал за хрустальную ножку и нерешительно его тряхнул. Из лимонно-жёлтой жидкость вмиг сделалась оранжевой и зашипела пуще прежнего.

— Здорово ты придумала! — восхитилась Пелагея. — А как оно на вкус?

— Погоди, — сказал Ли Тэ Ри. — Давай я первым попробую.

— Здесь такие ингредиенты, что закачаешься, — вещала тем временем Джемма. — Когда я обыграла одного матроса в своём плавучем казино, у него не было, чем расплатиться, поэтому он пообещал доставить мне фруктов, которые растут лишь по ту сторону океана. И обещание сдержал. Теперь мой холодильник завален этим добром, вот я и экспериментирую на досуге.

На вкус шипучий напиток напоминал горчащую пыльцу трав на изломе лета, нагретый солнцем сосновый бор, богатый черничник, куда не ступала нога человека, и почему-то ажурную паутину, которую паук натянул меж стволов. Ли Тэ Ри всего очарования «эксперимента» не оценил. Зато Пелагея так расчувствовалась, что даже прослезилась.

— Домой хочу, — заныла она. — Не в край Зимней Полуночи. В лес.

И размазала слёзы пальцами по щекам.

— Вот и надо было вам, — с укором обратился эльф к Джемме, — такое ностальгическое готовить. Ей и без того тяжко.

Он вынул из кармана пиджака чистый носовой платок с какой-то витиеватой росписью и протянул его Пелагее. Та с благодарностью высморкалась.

Незаурядные выпали на её долю невзгоды. Ненависть фанатов, совершенно новый род деятельности и время, бесконечное время вдали от родины, которое тянется мучительно медленно.

— А что если правда бросить всё и сбежать? — неожиданно озвучила она вслух своё заветное желание.

— Это можно, конечно, — протянул спрут, задумчиво болтая летний коктейль в бутылке. — Но умные люди говорят, что от судьбы не убежишь. Откажешься от одного испытания, судьба подыщет тебе другое, потяжелее. И так застонешь, что будь здоров. Вот почему иногда полезно потерпеть и всё же пройти тот путь, на котором ты оказался.

— Мудрые речи наше головоногое толкает, — прокомментировала Юлиана, пристально наблюдая, как на дне её бокала оседает муть. — Пелагея, ты прислушайся. Надо выходить из зоны комфорта, знаешь ли.

Она не стала уточнять, кому конкретно надо и что вообще за зверь такой зона комфорта.

— То, чего ты боишься и хочешь избежать, станет твоим учителем! — пафосно добавила она, воздев палец.

Пелагею так и подмывало скорчить в ответ на её изречение какую-нибудь гримасу, но вместо этого она выпила залпом свой пузырящийся напиток и откинулась на спинку кресла. Глазами, полными слёз, она смотрела в потолок и думала о том, что некоторые испытания не каждому по плечу и хорошо бы судьбе иногда быть милосердней.

* * *

… Кю пошатнулся и едва не пробороздил носом мостовую, но был вовремя пойман расторопным товарищем.

— Сначала напьётся до поросячьего визга, а потом тащи его в общагу, — посетовал Ши, обхватив его за поясницу. — Перебрал ты, дружище. Не досмотрел я за тобой.

Час был поздний, и прохожих на улице заметно убавилось. Не наблюдалось ни толп возбуждённых фанаток, ни пронырливых папарацци. Хоть что-то положительное.

— Эй, тебя тошнит? —