— Не спрашивайте невозможного, если не желаете получить такой ответ, — нахально парировали, подходя к подоконнику.

Рука в перчатке  коснулась стеблей, словно желая их смять — но потом парень осторожно ухватил цветы, втаскивая их внутрь вместе с лентой.

— Я не Цветочник. Хочешь верь, хочешь нет, Шаэл. Никогда не имел склонности к моральному насилию над женщиной. Да и к физическому, впрочем, тоже.

Откуда он вообще  знает про Цветочника, если я никому не  говорила?

— Оттуда, что в городе  это уже не первый случай. И все, кому нужно, об этом знают.

— Я не задавала вопрос…

— Но на лице у тебя он написан, — ответил сокурсник без насмешки, зачем-то поднося ленту к носу. — Ты же сообщила  о происходящем декану и куратору?

— О сегодняшнем — нет, — самое ужасное, что я ему верила. Откуда-то пришло четкое ощущение — он не  лжет. Он вообще мне не враг.

И снова Ниал не удивился. Как будто точно знал, что цветы не первые.

— Он действует по одной схеме, — бросил небрежно, упаковывая ленту в небольшой контейнер — откуда только взял?  — все цветы идут строго в определенной последовательности.

Иори прикрыла  глаза, выдыхая.

— И что потом? — Спросила, сощурившись,  — когда последний цветок будет подарен?

Я подозревала ответ. Но, тем не менее, вздрогнула, услышав спокойное:

— А вот этого никто не может предугадать. От одних остаются только тела, явно ритуально принесенные в жертву. Другие же просто пропадают бесследно.

— И сколько лет это все длится?  — Раз уж он столько знает, отчего бы не спросить?

— Трудно сказать, — темная медь его волос растрепалась, и в этот момент Роас казался гораздо моложе и… безопаснее, пожалуй, — говорят, что это не один человек, а целое сообщество. Секта. Орден. И всплывало вот такое безобразие раз в несколько десятков лет. Отдельных “цветочников” хватали и казнили, допрашивали, выворачивая память. Но так ничего и не добились. Такое ощущение, что…

— И не хотели ничего добиться? — Закончила, мрачнея. Это уже  тянет на организованную преступную группировку, связанную с властью. — Их ведь кто-то покрывает, верно?

— Верно. И даже есть подозрения, кто именно.

Пока  мы говорили, Ниал обошел все комнаты. Замер на мгновение в кабинете, внимательно его осмотрев  и покачав чему-то головой.

— Собрала вещи? На экспресс до Тиира, в посольство?

Все-то он знает. Я чувствовала себя измотанной, но не могла позволить взять этому  ощущению верх. Счастливые женщины только у сильных и любящих мужчин. А остальные… им приходится быть сильными самим.

Вопрос вот только — с какой стати я позволяю сейчас собой командовать? Устала все решать сама? Доверилась мнению куратора о Роасе?

— Именно так, — откликнулась, лихорадочно прикидывая, что придется бежать, чтобы не пропустить поезд, — так что, раз уж ты взялся изучать мою комнату, то можешь отнести сегодня на парах доказательство того, что с системой безопасности у них проблемы.

— Остановись на минутку, — мягко попросили.

Чужая  ладонь легла на плечо, легко удерживая. Неожиданно оказалось, что фигура Роаса только выглядела несколько тощеватой. Мышцы перекатывались под рубашкой. Парень даже не  напрягся.

Я мотнула головой, сдувая лезущую в глаза прядь волос. Они начали отрастать все быстрее, а стричься отчего-то не хотелось, вот и приходилось мучиться.

— Что, Ниал? Я ведь ясно дала понять, что со всем справлюсь сама, — заметила как можно уверенней, перекидывая сумку через плечо поверх накинутого плаща, — утром здесь было неожиданно прохладно.

— Я не сторонник патриархального уклона, — откликнулся этот изумительный ч-ч... человек, — но иногда все же стоит прислушиваться к словам мужчины. Я сказал, что помогу, значит, помогу. Идем.

Я просто не успела возразить, как меня втащили в кабинет, закрыв плотно дверь и зашторив окна. А вот дальше…

Такого я, даже перебирая многие варианты вчера  ночью, и придумать не могла.

— Закрой глаза — тихо шепнули на ухо.

Ниал прижал меня крепко к себе, закрывая ладонью лицо — видимо, не надеялся на мое благоразумие.

Но я ощутила происходящее всем телом. И всей душой или тем, что составляло сущность проснувшейся в ней силы. Она откликалась на чужую. Как будто здесь, прямо в этой маленькой комнате, взошло солнце. Оно не обжигало, хоть и ощутимо припекало, оно обволакивало, даря странный покой и умиротворение и заставляя тянуться к нему снова  и снова.

Я плотно сомкнула веки, откуда-то понимая — если этот свет попадет на сетчатку глаз, можно ослепнуть.  Огромная теплая волна окутала нас с ног до головы — и куда-то понесла. Это сила псионика Икс-класса? Что-то подсказывало, что этот класс будет выше.

В какой-то момент пространство встало с ног на голову — а потом нас словно выплюнуло, опрокидывая на землю. Землю?! В нос ударил теплый запах травы. Под ухом судорожно билось чье-то сердце, а чужие руки капканом сомкнулись на талии.

Это что ещё такое? Кажется, свет угас.  Я попыталась приоткрыть глаза — и щеку защекотала прядь волос. Перед глазами бежал живой огонь, обнимая  за плечи. Такой знакомый, такой близкий огонь. Я уже видела его, вплетенного в волосы…

Попыталась широко распахнуть глаза, судорожно дернувшись всем  телом, когда мужчина  подо мной тихо засмеялся.

— Не так  быстро, малышка. Погоди, сейчас немного приду в себя  и подниму нас. — Чуть хриплый и знакомый только по Академии голос.

В горле почему-то стало сухо. Ведь на мгновение показалось, что… Глупости. Откуда Шаэлу здесь взяться?

— Что это было? — Мой собственный голос звучал ничуть не лучше, особенно, когда услышала в ответ спокойное:

— Портал.

Видимо, я все-таки подскочила, попутно слегка заехав несчастному в живот локтем и вызвав театрально-придушенный стон.

— Портал, значит?  — Заметила ласково, вскакивая на ноги и оглядываясь.

Прекрасно. Просто великолепно. Мы валялись в кустах возле величественного особняка с высокими темными колоннами. Этот самый особняк я вчера  разглядывала много раз на картах в инфосети — ведь именно сюда мне нужно было попасть.

— Чем ты недовольно, Иори? Ведь именно сюда ты собиралась попасть. Я лишь несколько ускорил процесс. Ну  и со мной тебя совершенно точно сюда пропустят, — светлые глаза Ниала казались в отблеске солнца наполненными жидкой лавой.

Как я не просчитала это? Вернее, почему отмела, как невозможное? Самый очевидный вариант.

— Так ты присягал империи?

— Императору, — уточнил спокойно, — империя — слишком растяжимое понятие. Я служу личности, а не стране. Хотя и ей тоже.