— И вы будете готовы поддержать меня на «разборе полетов»?

— Разумеется, — ответил генерал Уколов скрепя сердце.

— Ну слава богу, — облегченно вздохнул Рокотов. — А я уж боялся, что вы будете возражать. Принимать подобные решения в одиночку — дело нелегкое. Всегда приятней разделить с кем-нибудь ответственность. — Генерал Рокотов улыбнулся. — Даже когда речь идет о правом деле, — добавил он.

— Я могу проинформировать о нашем решении Егора Кремнева?

— Да, — кивнул генерал Рокотов. — Конечно. У вас налажена связь с этим охранником… Хосе Биро?

— Так точно. Он на надежном крючке и вряд ли сделает попытку сорваться.

— Вот и хорошо. Да, и еще. Вы намерены задействовать в операции Михаила Макарова?

— Пока нет. Но вызывать его в Москву я пока не хочу.

— Вот и правильно, — согласился Рокотов. — Возможно, его помощь нам тоже понадобится. Пусть сидит в отеле и ждет дальнейших распоряжений.

— Хотите, чтобы мы послали в Рио еще кого-нибудь?

Рокотов обдумал вопрос и отрицательно покачал головой:

— Нет, не стоит. Если прижмет, мы всегда успеем это сделать. А пока будем полагаться на Егора Кремнева.

— Хорошо, Владимир Тимофеевич. Я могу идти?

— Да, Николай Георгиевич, идите. Кстати, все забываю спросить: как ваш сын? Он ведь, кажется, собирался поступать в МГИМО?

При упоминании о сыне Уколов улыбнулся.

— Да, летом попробует. А пока корпит над учебниками.

— Молодец! Если понадобится моя помощь — обращайтесь без всякого стеснения.

— Спасибо, Владимир Тимофеевич.

Последние несколько фраз сняли напряжение, охватившее генералов после тяжелого разговора, и оба они почувствовали себя чуть легче. Однако едва оказавшись в коридоре, Уколов снова нахмурился. Peшив дать Медведеву и Кремневу шанс, Рокотов проявил слабость, это очевидно. Но отвечать за все теперь придется не одному только Рокотову. Если операция по ликвидации Медведева провалится, им обоим не сносить головы.

Подумав об этом, Уколов тяжело вздохнул и, устало подволакивая Ноги, зашагал к себе в кабинет.

Пол палящим солнцем они пересекли тюремный двор и вошли в темный прохладный коридор.

Охранник ткнул Егора в спину прикладом автомата и весело проговорил:

— Шевели ногами, поляк! Тебе у нас понравится, вот увидишь! Тюрьма «Остров Ягуаны» — славное местечко. Здесь содержится избранный народ — особо опасные бандиты, самые злобные отморозки Рио. Ты состоишь в какой-нибудь банде?

— Нет, — угрюмо ответил Кремнев.

— Плохо, — назидательно проговорил охранник. — А ты вообще в курсе, какие банды есть в Рио?

— Нет, — снова ответил Кремнев.

Охранник присвистнул.

— Ну ты, зэк, попал. Выжить в нашей тюрьме человеку, плохо разбирающемуся в бандах Рио, практически невозможно. Мой тебе совет, зэк, держись подальше от разборок. Тогда, может быть, и протянешь до Рождества. Хотя вряд ли. Стой, пришли!

Егор остановился.

— Здесь твоя камера, зэк, — объявил охранник. — Кстати, тринадцатый номер. Надеюсь? ты не суеверный?

— До сих пор не был, — угрюмо отозвался Кремнев.

— Это хорошо. Когда зайдешь в камеру, положи грабли на стойку, и я сниму с тебя наручники. Все понял?

— Да.

Охранник отпер камеру и втолкнул в нее Егора. Оказавшись в камере, Кремнев положил руки на железную стойку. Охранник быстро снял с него наручники. Окошко с лязгом, захлопнулось.

Егор с облегчением потер натертые до крови запястья и огляделся. Двухъярусная кровать-«вертолет», унитаз, крохотный пластиковый столик, на котором не уместилась бы даже школьная тетрадка. На стене — плакат с изображением Мэрилин Монро.

«Ну и халупа», — подумал Егор, оглядевшись. На душе у него и так было паршиво, а теперь вообще стало хуже некуда.

На верхней полке лежал лицом к стене человек. При появлении Егора он даже не повернулся. Кремнев тоже не спешил знакомиться. Он уселся на нижнюю полку и погрузился в размышления. Как теперь из всего этого выпутываться? И знают ли в Москве, что он теперь в тюрьме?

Поразмыслив, Егор решил, что генерал Уколов уже в курсе. В тюрьму их с Медведевым упекли под вымышленными именами. Это обстоятельство может запутать след и сбить парней из СВР с толку.

Но, с другой стороны, Мишка Макаров видел машину, на которой их увезли. Можно попробовать разыскать полицейских, дежуривших в эту смену, и слегка на них надавить. По крайней мере он, Егор Кремнев, так и поступил бы.

Наверху заскрипели пружины кровати. Сокамерник Егора спрыгнул на пол и пошел к унитазу. Егор отвернулся. Шаги у него за спиной оборвались, и вдруг знакомый голос громко проговорил:

— Кремнев? Я вижу кошмарный сон или это действительно вы?

Егор повернулся и взглянул на гладко выбритую, ухмыляющуюся физиономию сокамерника. Тот улыбнулся:

— Боже, какая неожиданная встреча!

* * *

Целую минуту Егор в изумлении таращился на сокамерника, не веря собственным глазам. Неужто и правда Игорь Шеринг? Бывают же такие сюрпризы!

Когда-то Кремневу довелось конвоировать этого субъекта из Мальты в Москву. В тот раз он попортил Егору немало крови, а потом заключил с российскими властями сделку и растворился в сентябрьском воздухе Москвы. И все это лишь затем, чтобы спустя два года объявиться здесь, в двадцати с лишним милях от Рио, в тюрьме строго режима «Остров Ягуаны».

К своему удивлению, Егор понял, что рад видеть ухмыляющуюся физиономию бывшего олигарха. Хотя почему, собственно, бывшего? Он вполне мог развернуться за это время.

— Ты как здесь оказался, лишенец? — удивленно спросил Кремнев.

Шеринг присел на краешек кровати и с улыбкой воззрился на Егора.

— Черт, даже не верится, что это вы, — проговорил он и даже засмеялся от радости.

— Хорош ржать, — грубо осадил его Кремнев. — Лучше расскажи, какого хрена ты здесь делаешь?

— Отбываю срок. Так же, как и вы.

— За что на этот раз?

Улыбка Шеринга стала скорбной.

— Крутил кое-какие дела в Рио и попал в жесткий переплет. Теперь вот кукую на нарах.

— Давно ты здесь?

— Да уже почти месяц. — Шеринг вздохнул. — Не думал, что протяну так долго. С воли еще две недели назад пришла малява. Местной братве приказано посадить меня на перо.

— Выходит, ты и здесь набедокурил. Наш пострел везде поспел. Кстати, пострел, у тебя есть сигареты?

Шеринг усмехнулся.