— Есть. Но «на шару» я их не раздаю. Сигареты здесь — ходкий товар, и платят за него наличными. Однако для вас, мой дорогой агент КГБ, я, сделаю исключение.

Шеринг сунул руку за пазуху и достал сигарету.

— «Кэмел» без фильтра, — сообщил он, протягивая сигарету Егору.

Кремнев спрятал сигарету в карман.

— Н-да, — снова проговорил он и оглядел стены камеры. — Тесновато тут у тебя. Как в двухместном гробу.

По лицу Шеринга пробежала тень.

— Типун вам на язык, — поспешно сказал он и трижды стукнул себя по лбу костяшками пальцев.

— Ну ты же сам сказал, что тебя собираются посадить на перо, — с ухмылкой напомнил Кремнев. — По-моему, самое время подумать о вечном. Библию уже читаешь?

— А вы все такой же зубоскал, — печально проговорил Шеринг. — Ладно, не будем о грустном. Вы не против, если, беседуя с вами, я буду заниматься своими делами?

— Занимайся, — милостиво разрешил Егор.

Шеринг встал с кровати и перешел к столику. Достал из кармана маленький клочок бумаги и обломок шариковой ручки и принялся что-то чертить.

— Ну а вы, бесстрашный рыцарь КГБ? — поинтересовался Шеринг, продолжая малевать что-то ручкой. — Вы здесь не просто так, верно?

Егор усмехнулся.

— Верно. Выпил лишнего и повздорил с местными полицейскими.

Шеринг покосился на него и едко усмехнулся.

— Дорогой мой, не пытайтесь запудрить мне мозги, — сказал он с прохладцей. — Зная, что милые моему сердцу кагэбэшники способны на любую дикость, рискну предположить, что вы здесь на задании.

Егор кивнул:

— Ты прав, я действительно на задании. Мой начальник приказал разыскать тебя и передать, что тебе присвоена высокая правительственная награда и внеочередное звание полковника СВР. Указ о присвоении звания подписал лично президент России. Кстати, на нем была и твоя фотографии — десять на тринадцать. Но показать я его тебе не смогу.

— Почему?

— Отобрали на входе. Охраннику Хулио нечем было подтереть зад.

Шеринг изобразил улыбку.

— И шутите вы все так же искрометно. Слава богу, хоть что-то в мире остается неизменным.

Он сложил бумажку в несколько раз, пока она не стала размером с ноготь, затем достал из кармана крохотную пластиковую капсулу, открыл ее и вставил бумажку внутрь.

— Что это ты там мудришь? — прищурил серые глаза Кремнев.

— Стихи пишу, — ответил Шеринг. — На что только не пойдешь, чтобы скоротать время.

Запаковав капсулу, Шеринг снова взглянул на Егора.

— Ну вот, — сказал он. — Пошутить мы пошутили. Самое время поговорить всерьез. Когда я рассказывал о том, что меня хотят убить, я не шутил. Меня действительно заказали. Но умирать я, как вы, вероятно, догадываетесь, не собираюсь.

— Зря, — заметил Егор. — Не знаю, как в Бразилии, а в России точно воздух стал бы чище.

— Возможно, — согласился Шеринг. — Но я не доставлю вам такого удовольствия. Более того, я не собираюсь провести остаток жизни в тюрьме. Я хочу выйти на свободу, Кремнев. И сделаю это с вашей помощью.

По лицу Егора пробежала тень, а взгляд стал еще суше и подозрительнее.

— Интересно будет посмотреть, как ты это проделаешь, — прищурив холодные глаза, проговорил он.

Шеринг улыбнулся.

— Не я, дорогой мой Егор Иванович, а вы. Вы вытащите меня отсюда.

Егор пристальнее вгляделся в лицо собеседника. И выражение этого лица ему не понравилось.

— А ты наглый, — негромко проговорил Кремнев. — Ты в самом деле хочешь, чтобы я вытащил тебя отсюда?

Говоря это, Егор чуть-чуть сдвинулся, на кровати, чтобы быть поближе к Шерингу. Тот кивнул головой:

— Да. Вы ведь все равно сбежите. Вот и возьмите меня с собой.

Егор еще чуть-чуть придвинулся.

— Так-так, — проговорил он спокойно. — Слушай, а может, тебе еще и девочек вызвать? Ты проси, не стесняйся.

— В принципе, я не против, — насмешливо проговорил Шеринг. — Но на это у нас пока нет времени. Кремнев, если вы меня не вытащите, я вынужден буду рассказать охране, кто вы такой. Уверен, их заинтересует эта информация. И тогда ваше задание, каким бы оно ни было, будет провалено.

— Вот как?

И Егор еще чуть-чуть сдвинулся.

— А что, если я прямо сейчас сверну тебе шею? — поинтересовался он.

Шеринг усмехнулся. И вдруг Егор — со скоростью распрямившейся пружины — сорвался с места. Однако Шеринг был готов к его маневру. Он швырнул в рот пластиковую капсулу и, за мгновение до того как руки Егора стиснули его шею, судорожно дернув кадыком, проглотил ее.

— Черт! — выругался Кремнев и убрал руки с шеи бывшего олигарха.

Тот, насмешливо глядя на Егора, демонстративно поморщился.

— Вы меня едва не задушили, — пожаловался он, не скрывая усмешки. — Но убивать меня уже поздно.

В этой тюрьме идиотские традиции: если зэк умирает, его тело отправляют на вскрытие.

Егор молчал, с ненавистью глядя на сокамерника. Тот сел на край столика и добавил:

— К несчастью для вас, я успел написать все, что нужно, чтобы вашей персоной заинтересовался сам начальник тюрьмы.

— Эта капсула ненадолго задержится в твоем желудке, — с угрозой проговорил Егор.

— Разумеется, — согласился Шеринг, посмеиваясь, — Но завтра я найду другой способ обезопасить себя. Уж будьте уверены. И вы о нем ничего не узнаете. То, что произошло сейчас, было обыкновенной демоверсией.

Егор вгляделся в лицо сокамерника пристальным, холодным взглядом.

— Ты блефуешь, — сказал он.

— Может быть, — отозвался Шеринг. — А если нет? Знаете, за что меня когда-то ненавидели конкуренты? За непредсказуемость. Так что решайте сами. А я пока вздремну. Вы ведь не будете сгонять меня с верхней койки? Нет? Ну и прекрасно.

Шеринг закинул ногу на кровать Егора, схватился за железный поручень и запрыгнул на верхнюю койку.

— И помните, Кремнев, теперь вы у меня на крючке, — донесся сверху его самодовольный голос. — Стоит мне что-то заподозрить, и я тут же сдам вас охране. Спокойной ночи.

Бывший олигарх заворочался на койке, устраиваясь поудобнее, а минуту спустя до ушей Егора долетело его спокойное., ровное дыхание. Шеринг уснул.

Спустя полчаса Шеринг проснулся. Как раз в тот момент, когда Кремнев пытался уснуть сам.

— Кремнев! — окликнул он. — Кремнев, вы не спите?

— Отвянь, — грубо отозвался Егор.

Шеринг вздохнул.