— Вы со мной общаетесь так, будто я ваш личный враг, — с досадой проговорил он. — А я ведь ничего вам не сделал.

— Ошибочное мнение, — сказал на это Егор. — Я — гражданин страны, которую ты долгие годы грабил. Деньги, которыми ты набивал карманы, не взялись из воздуха, они взялись из карманов таких людей, как я.

Шеринг хмыкнул.

— Вот как, — тихо проговорил он. — Значит, я твой должник?

— Можно и так сказать, — согласился Егор.

— Сколько?

— Чего «сколько»? — не понял Егор.

— Сколько я украл из твоего кармана?

— Отстань, — дернул щекой Кремнев.

— Нет, давай с этим закончим, Я твой должник? Отлично. Я желаю рассчитаться с долгом. Итак, сколько я у тебя украл?

— Я не бухгалтер.

— Я тоже. Но если ты не скажешь сколько, я не смогу с тобой расплатиться. Итак, сколько? Сто тысяч? Двести?

Кремнев отвернулся к стене.

— Святая простота, — насмешливо проговорил бывший олигарх. — Да неужели вы думаете, что деньги, которые я, с вашей точки зрения, прикарманил, должны были пополнить ваш собственный карман? Не будь меня, они бы просто перекочевали в другой кошелек. Но не в такой, как у вас и вам подобных, нет! Они бы перекочевали в кошелек из крокодильей кожи ценой в штуку баксов!

— Удобная позиция, — похвалил Егор. — «Если не украду я, то украдет кто-нибудь другой».

— Тьфу ты, — плюнул Шеринг. — До чего упертый человек. Будь у тебя объем головного мозга таким же, как объем бицепса, ты не стал бы со мной спорить.

— Возможно, — спокойно согласился Егор. — А теперь заткни хлебало. Я хочу поспать полчаса.

— «Заткни хлебало», — передразнил Шеринг. — Невыносимый человек. Не удивительно, что у тебя до сих пор нет семьи. Кремнев, у тебя ведь нет семьи?

— Не твое дело, — огрызнулся Кремнев.

— Конечно же нет. У таких, как вы, никогда не бывает семьи. Знаете, мне вас очень жаль. Потому что я знаю, чем вы кончите.

— И чем же? — насмешливо поинтересовался Егор, забираясь под одеяло.

— Когда ваш организм износится, «контора» выкинет вас на помойку. Как использованную вещь. Пенсия у вас будет копеечная. Но на ежедневную буханку хлеба и бутылку водки ее будет хватать. Через пять лет после выхода на пенсию вы сопьетесь. Однажды зимой вас найдут на скамейке в сквере. Но спасти вас уже не успеют. Да даже и пытаться не будут.

— Пока что мы с тобой не в Москве, а в тюрьме «Остров Ягуаны». И у нас гораздо больше шансов сгинуть тут без вести, чем умереть в преклонном возрасте под московским забором.

— И все же…

— Будешь мешать мне спать — привяжу тебя к унитазу, — пригрозил Егор.

Шеринг вздохнул и тихо пробубнил:

— Хам. Боже, и откуда берутся такие хамы? Ведь в наше время можно облагородить даже неандертальца. Вся сфера услуг у твоих ног — пользуйся! Но, видимо, некоторых пещерных медведей причесать физически невозможно, сломаешь расческу.

Бывший олигарх зевнул.

— Ладно, — проговорил он. — Главное, не забудьте обо мне, когда намылитесь бежать из этой чертовой дыры. И не затягивайте с этим делом. Теперь я для вас что-то вроде священного сосуда.

— Чего? — пробормотал, приподняв голову с подушки, Егор.

— Я говорю: теперь я для вас что-то вроде священного сосуда. И вы будете оберегать меня как зеницу ока. Ведь если меня убьют — в желудке у меня найдут капсулу. А тогда и вам будет конец.

Егор проворчал что-то невразумительное и сел на кровати. От сна не осталось и следа.

— Слушай, Шеринг, — негромко окликнул он.

— Чего?

— Откуда ты взялся на мою голову, а?

— Точно не знаю. Но, думаю, меня вам Бог послал.

— А зачем?

— Этого я тоже не знаю. Но я уверен, что в этом мире ничто не происходит просто так. Значит, и мы с вами поможем друг другу. Сначала вы мне, а потом — я вам.

Егор оскалил зубы в угрюмой усмешке:

— Вот это извини. В гробу я видел твою помощь. И тебя вместе с ней. И кстати, если в течение ближайшего часа ты вякнешь еще хоть слово — я отобью тебе почки. Понял?

Шеринг не отозвался.

— Значит, понял, — с удовлетворением констатировал Егор и снова улегся на койку.

К вечеру жара спала. Кремнев брел по тюремному двору, сунув руки в карманы оранжевых хлопчатобумажных штанов. На спортплощадке и на длинных скамьях кучковались зэки.

— Эй, парень! — услышал вдруг Егор.

Он остановился и с удивлением взглянул на охранника, стоявшего у стены.

— Вы меня?

— Да, если ты Анджей Лем. Не верти башкой и сделай рожу попроще. И вообще, смотри в сторону.

Егор отвел взгляд от охранника и тихо проговорил:

— Я вас слушаю.

— И правильно делаешь. Велено тебе передать, что ты должен устроить своему другу побег А если не получится — сделаешь так, чтобы он перестал дышать.

Егор нахмурился.

— Кем велено? — спросил он, почти не разжимая губ.

— Сам знаешь кем. Твоими друзьями из России.

Егор помедлил, задумчиво поковырял носком ботинка землю, потом покосился на охранника и осведомился:

— Ты поможешь мне?

— Да, — ответил тот с холодком и неприязнью в голосе.

— Почему?

— Твои друзья кагэбэшники взяли меня за жабры. Мне теперь некуда деваться.

Кремнев быстро все обдумал и сухо поинтересовался:

— У тебя есть план?

— Нет. Я тебе не Гудини. Ворочай мозгами сам. А придумаешь — скажи мне.

— Как тебя зовут?

— Здесь меня называют Хосе Биро.

— Хорошо, я запомню.

— Не сомневаюсь. А теперь топай. На нас и так глазеют.

Егор вразвалочку побрел дальше, пиная камешки и что-то насвистывая себе под нос.

На пути у него неожиданно вырос Шеринг.

— Как дела? — поинтересовался он.

— Как сажа бела, — хмуро ответил Егор.

На губах бывшего олигарха заиграла усмешка.

— Вы беседовали с охранником? — осведомился он.

— Не твое дело, — огрызнулся Кремнев.

— Ошибаетесь. Теперь у нас с вами есть только общие дела. Вы уже придумали план побега?

— Угу.

— И как мы с вами убежим?

— На воздушном шаре.

Шеринг недоверчиво прищурился.