или детей… Почему она молчала? Наверное, ожидала от него первого шага, ну, там, он скажет, что любит, жить без нее не может, сделает предложение…

А потом вдруг грянул гром, причем с ясного неба! Ляля стащила с антресолей чемодан – тот самый, с которым переехала к нему, – и стала бросать туда одежду. Причем молча, и лицо у нее при этом было как у человека, который принял решение и скорее умрет, чем передумает. Нахмуренная, с закушенной губой, словно забыв о его присутствии, она деловито набивала чемодан вещами. Ничего не объяснив, не поговорив, вот так сразу… как с цепи сорвалась. Андрей пытался остановить Лялю… как умел, ничего не понимал и выглядел беспомощным дураком. Она вылетела из квартиры, и дверь захлопнулась; он постоял минуту-другую, смутно надеясь, что она сейчас позвонит и скажет что-нибудь, объяснит… и вернулся к компьютеру. У него не было ничего, кроме умной блестящей игрушки, и она заменяла ему реальность…

Шли дни, а Ляля не возвращалась. Он отправлял ей десятки электронных писем, звонил по нескольку раз в день, но она ни разу не ответила. Ходил вокруг дома, но ее окна не светились. На работе ее тоже не было: девочки сказали – взяла отгулы. Позвонил друг Славик и спросил, что случилось. Андрей честно сказал, что не знает, понятия не имеет.

– А что она сказала? – спросил тот.

– Ничего не сказала, – ответил Андрей. – Собрала чемодан и ушла. Сказала, что ей надоело.

– Что именно?

– Что я сижу в компе и… вообще.

– А! Но она вернется? – допытывался друг.

– Не знаю. Она ничего не сказала.

– А как же поездка в Испанию на бой быков? – настаивал Славик. – Ты как, в игре?

– Ну! Знаешь, я ей пишу и звоню, а она не отвечает… – пожаловался Андрей.

– Это серьезно, – сказал тот. – Может, Веранду послать на разведку, пусть узнает, в чем дело?

– Как хочешь. Она могла бы объяснить!

– Женщина… – неопределенно заметил Славик. – Кстати, тут такое дело, не хотел тебе говорить. Вера еще летом видела ее с каким-то мужиком…

– С каким мужиком?

– С незнакомым старым мужиком. Она же летом тоже вроде уходила?

– Ну! Мы поссорились. А потом вернулась.

– Может, опять вернется. Вдруг родственник? Забей. Насчет Испании точно?

– Точно. Я еще позвоню ей… или забегу домой.

– Давай, Андрюха, удачи! Если что, мы тебе другую достанем, на сайте знакомств попадаются очень даже ничего. Помню, ты когда-то увлекался. Загляни при случае. На твоей Ляльке свет клином не сошелся. Напиши, что ищешь компаньонку для путешествия на бой быков. Налетят, как мухи!

– Загляну, – пообещал Андрей. – Но, может, она все-таки вернется.

Глава 21

Преступное проникновение

Вот тень еще. Взгляни назад –

Вон пробежала тень… и там, и там… Весь сад

Наполнен по ночам тенями без названья…

А. Жемчужников. Ночное свидание

– Знаешь, Лео, не дает мне покоя свет в окне пустого дома. Если тебе не показалось, конечно, принимая во внимание твое состояние…

– Вот только не надо! – обиделся Добродеев. – Что значит «мое состояние»? Нормальное… подумаешь, слегка приняли. Мне не показалось! Я абсолютно ясно видел свет в верхнем окне.

– Надо было сфоткать.

– Жаль, тебя там не было, никто не подсказал, – фыркнул Добродеев.

– Надеюсь, ты понимаешь, что, если там была женщина…

– Эмма!

– Не важно, Лео! Если там была женщина, то она оставила следы. Губную помаду, обертку от шоколадки, перчатку…

– Даже слушать не хочу! – вскричал Добродеев. – Ни за что! Даже не заикайся!

– Я еще ни о чем не заикнулся, даже не думал. Ты стал такой нервный, Лео. Тебе вместо кофе нужно пить чай из ромашки или мяты. Зайди в нашу лавку, тебе подберут. Насчет Эммы… Не представляю себе, что Эмма после трех рюмок водки отправилась в спальню к боссу и… включила свет. Хотя допускаю, что они любовники. Маргарита его унижала, Эмма восторгалась. Это поднимало его самооценку. Что же касаемо до любви…

– Думаешь, я не вижу, куда тебя несет? – перебил журналист.

– Глазастый какой… А что ты теряешь? Понтую я, если что. А тебя там не стояло. Не будет стоять. Единственное, что от тебя потребуется, Лео…

– Нет! – перебил Добродеев. – Я сказал.

– Ну да, конечно, сказал как отрезал. Ты же с ним подружился, Лео, тебе ничего не стоит снова пригласить его на ужин…

– А если она там? В смысле, переселилась?

– Вряд ли. Переехать к нему вот так сразу таинственная незнакомка не могла; в тот вечер он не знал, что она придет, иначе сразу после похорон дунул бы домой. Мы это уже обсуждали. Хотя… – Монах задумался. – Нет, не пляшет! Не думаю, что это Эмма, – сказал он после паузы.

– Почему? Она тебе нравится?

– Я наблюдал их обоих на кладбище… Он ушел с тобой, не оглянувшись, что было для нее полной неожиданностью… уж не знаю, на что она рассчитывала. Она ему безразлична. Она не производит впечатления счастливой любовницы. Даже то, что она в ресторане расплакалась… не из-за Маргариты, можешь мне поверить. Она не посмела бы прийти без приглашения.

– Она же страшная! – воскликнул Добродеев. – Не верю, что они… Ну, может, раз, по пьяни!

Монах пожал плечами и промолчал.

– Как ты себе это представляешь? – спросил тот чуть погодя.

– Элементарно, Лео. Ты уведешь его на пару часов, а я проникну, так сказать, и осмотрюсь.

– Позвони в дверь сначала!

– А то! Если он будет вырываться раньше времени, звякнешь, и я спокойно слиняю. Не рохай, Лео! Что-то мы давненько никуда не ввязывались… Не находишь? Скучно живем, надо бы добавить в бытие красок и приключений…

– …на пятую точку, – пробурчал Добродеев. – Я подумаю.

– Только недолго. Если хочешь обскакать майора Мельника, надо действовать не раздумывая. Давай завтра!

– А подготовиться?

– В смысле? Позвонишь Бражнику, спросишь, как здоровье, дела, сон, аппетит. Скажешь, что ни о чем другом не можешь думать, а тут еще черный монах, и твой знакомый следак уверен, что без него не обошлось. Кинь ему наживку! Прибежит как миленький. Два часа, Лео. Мне хватит. Кабинет и спальня… две спальни. Эмма сказала, супруги спали в разных.

Не успел сомневающийся Добродеев задать очередной вопрос, как раздались звуки «Маленькой ночной серенады», Монах потянулся за своим айфоном и произнес: «Алло». Добродеев взглядом спросил «кто», Монах подмигнул. Журналист вытянул шею, а тот пропускал через пятерню бороду и, улыбаясь до ушей, слушал.

– Ну что вы, Эмма, я рад! Думал сам позвонить, но стеснялся.

Добродеев вытаращил глаза и открыл