Ну давай, удиви меня. Слитный старушечий или слитный, от которого не захочется блевать?

— А вы будете купаться?

— Нет.

— А зачем вы тогда здесь останетесь?

— Работать, — поднимаю вверх мобильник.

— Ясно.

Раз, два, три, четыре, пять. Ну давай, деточка, ты начинаешь меня утомлять. Наконец, хватается за подол платья, но тут же стопорится.

— Тогда продуктивного вам дня, Даниил Леонидович.

— Порепетируй перед зеркалом. Звучит фальшиво.

— Тогда… просто хорошей вам работы.

— Еще более фальшиво.

— Ну хорошо, тогда… — ну давай, давай, придумывай. Не разочаровывай меня. Но вместо очередного пожелания, она замолкает и в очередной раз берется за платье и в этот раз его все же снимает.

Хуяк маяк. Не слитный. Ей-Богу, лучше бы был старушечий. Допизделся. Пока я не свожу взгляда с ее груди, облаченной в черный купальник, Снежана неожиданно поднимает вверх руку и начинает перекрещивать меня. Это что еще за херня?

— Тогда просто удачной вам работы и… с Богом.

Глава 19

Глава 19

Пятьдесят восемь минут. И ладно бы стояла на месте, отмокала в воде, так ведь нет же, устраивает заплыв за заплывом. Ты не устала, деточка? Это концерт для меня, в надежде, что я свалю отсюда, не дождавшись твоего выхода из воды? Хрен тебе. Ожидание добивает еще и жара. Солнце палит так, как будто в разгаре июль.

Тяну руку к пакету и… пусто. Пытаюсь сообразить, сколько всего было ватрушек. Три? А сосисок? Судя по оболочкам, тоже три. Черт, и булку всю умял. Тянусь к бутылке, отпиваю в очередной раз воду, но остатки совести люто намекают оставить хотя бы воду в покое. Нехотя откладываю бутылку и в этот момент Снежана наконец плывет к берегу.

Убираю подальше футболку и накидываю на плечи полотенце. Ловлю себя на мысли, что испытываю предвкушение похлеще, чем от возможного получения земли упертого деда. Земля и девчонка в купальнике. Ну как бы вообще несравнимо. Однако, предвкушаю. Ввести меня в мимолетный загруз перекрещиванием больше не получится. Равно как и воспользоваться этим и дать деру в море.

С каждым шагом девчонка все более неуверенно ступает в мою сторону. Я бы мог сделать вид, что не смотрю на нее и увлечен телефоном, но не хочу. Ловить реакции на лице Снежаны куда приятнее, чем делать вид, что я увлечен работой.

Стоило ей только подойти ко мне, как я намеренно ложусь на плед, опираясь на локти. Вот не спроста она у меня ассоциируется с едой. Она вызывает аппетит. Все никак не мог найти ей подходящее слово, а оно на поверхности: вкусная. Ни прибавить, ни отнять. Редко, когда встретишь сочетание смачной задницы, не менее аппетитной груди и тонкой талии.

Схватив пакет, Снежана нервно перебирает его содержимое в поисках полотенца, пытаясь прикрыть ноги. Ну не дура ли? Она так боится на меня посмотреть, что даже не понимает, что оно на мне. Ну, давай, очнись, и посмотри на меня. Наклонись ко мне за полотенцем.

Наконец, переводит на меня взгляд и замечает полотенце. Смотрит растерянно, я же намеренно останавливаю взгляд на ее груди. Серьёзно, как она могла влезть в свой предыдущий лифчик? Ну тройка это, к гадалке не ходи.

Вот уж чего не ожидал, так это того, что она сдернет с меня полотенце, умудрившись не наклониться ко мне. Усаживается на самый край пледа, накинув на себя полотенце.

Тянет руку к голове. Вынимает заколку и распускает свои длиннющие волосы. Она делает это намеренно, дабы прикрыть грудь. Синнабон, еще не в курсе, что делает только хуже. Картинки того, как наматываю эти волосы на кулак, так и мелькают перед глазами.

Что я вообще здесь делаю? Никогда не ловил себя на пристрастии к мазохизму. Но по-другому это назвать нельзя.

Трахать ее все равно нельзя. Как бы смешно ни звучало, но Снежана меня вполне устраивает, как помощница. Непредсказуемый собеседник. Да неважно как назвать. Мне она нравится. С ней интересно. И секс не стоит того, чтобы это все просрать и искать новую девку, которая хотя бы не будет меня раздражать. Уж про интерес молчу.

— Как можно находиться столько времени рядом с морем и не искупаться? — неожиданно нарушает затянувшееся молчание Снежана, взглянув на меня. Я же залипаю на ее веснушках. Готов поклясться, что их не было еще три дня назад.

— Я не люблю море.

— Как можно не любить море? Вы, наверное, плавать не умеете.

— Ты хочешь посоревноваться?

— Тогда я вообще не понимаю, на черта покупать такой участок и планировать строить отель у моря.

— Я это делаю не для себя.

— А для кого?

— Для чего.

— Ну и для чего?

— Чтобы занять себя. Достичь чего-то нового. Вот взять деда, который делает всем мозги. Мне интересно добить его, и чтобы все, кто хотел его землю, обосрались. Мне нравится делать другим неприятно.

— А что вот так можно, выкупить у людей участки и дома, выселить их и построить, что вздумается?

— В этой жизни все решают деньги и власть.

— Ну получается деньги и власть не все могут решить. Ну, судя по тому, что ваши люди и адвокаты не договорились с этим дедушкой. А знаете все почему? — выжидающе смотрит на меня. — Потому что, вероятнее всего, у этого человека с этим местом что-то связано. И какие бы деньги вы ему ни предложили деньги, что-то мне подсказывает, что он вам покажет смачную дулю.

— Есть еще власть и ум, Снежана.

— Безусловно. Но что вы сделаете со своей властью и умом, если у человека принципы?

— Любые принципы покупаются.

— Нет.

— Да.

— Нет, — уверенно бросает Снежана, стягивая с себя полотенце.

— Да.

— Желаю, чтобы вы обосрались.

Сдержать смех не получается. Самое удивительное, что за такой комментарий я бы однозначно уволил любого сотрудника и совершенно похер каким бы хорошим специалистом он ни был. Потому что каждый должен знать свое место и держать свои мысли при себе. Однако,