Рион наградил меня снисходительным взглядом и милостиво пояснил:

– Я уж сам решу, что и как мне делать. Извини, Лин, но в некоторых вопросах меня твое мнение не интересует. И еще… Не высовывайся ночью из спальни. Я поставлю охранное заклятие на дверь, так что сюда никто не войдет. Но и ты не рискуй лишний раз, не выходи никуда. Поняла?

Я ничего не ответила, просто мрачно на него смотрела. Рион мученически вздохнул, всем своим видом демонстрируя, как же он, бедненький, со мной намучился.

– Лин, уйми своенравие. Нравится тебе это или нет, придется во всем меня слушаться. И чем быстрее ты это поймешь, тем…

Он не договорил. Я захлопнула дверь прямо перед его носом, искренне надеясь, что Риону по этому самому носу все же досталось.

Позади деликатно кашлянула Адина.

– Знаешь, вы с ним так странно общаетесь… – с недоумением констатировала она.

– Моя бы воля, я бы вообще с ним не общалась, – раздраженно ответила я.

– Но он ведь тебя защищает.

– Только потому и терплю его присутствие, – пробурчала я и вдруг приуныла. Села на край кровати и устало вздохнула: – Кто бы знал, как я хочу домой…

– Ничего, – Адина ободряюще улыбнулась, положив руку мне на плечо, – скоро вернешься.

Моего лица коснулось знакомое дуновение, и со стороны открытого окна донесся тихий голос безымянного ветра:

– Вернешься? Скоро? Не тешь себя надеждами, безымянная. Потом еще больнее будет.

Забыв о конспирации, я тут же спросила:

– Что ты имеешь в виду? Я не вернусь?

– Так я же наоборот сказала, – обомлела Адина.

– Может, вернешься. А может, и нет… – Ветер не спешил рассказывать. – Не в том вопрос. А в том, захочет ли он тебя отпустить.

– Кто – он? – Я даже к окну подбежала.

– Анелин, ты что? – совсем растерялась Адина.

– Тот, кого ты интересуешь все больше и больше… – Ветер уже отдалялся.

Напрасно я прислушивалась, продолжения не последовало. В мыслях теперь царила такая путаница, что даже голова гудела. Да и Адина смотрела на меня с явным сомнением в моем здравомыслии.

– Извини, – тихо сказала я, – просто тут один из ветров пролетал.

– Ой, так ты с ветром разговаривала? – умилилась Адина и в очередной раз выдала: – Как же я все-таки тебе завидую!

Я устало потерла виски.

– Поверь, Адина, завидовать тут точно нечему.

* * *

Я думала, что вообще не усну. Слишком встревожили меня слова ветра. К тому же казалось, что таинственный брюнет находится где-то на постоялом дворе и непременно попытается пробраться сюда. Да и днем я большую часть пути продремала. Но все равно вырубилась почти сразу, едва легла.

Очень надеялась, что мне приснится ветер, но он не спешил появляться. Ну да, еще больше меня запутал и насторожил, а объяснять, похоже, ничего не собирался. Так что во сне мелькали лишь бессвязные картины, пока вдруг резко все не оборвалось. Я открыла глаза.

Судя по темноте, до утра еще было очень далеко. На соседней кровати умиротворенно спала Адина, а я не могла сообразить, с чего вдруг проснулась. И только почувствовав легкий ветерок, поняла.

– Безымянный, ты здесь? – шепотом спросила я, тут же сев на постели.

– Допустим, – раздался в ответ тихий смех.

– А ну давай объясняй, что ты сегодня о моем возвращении говорил! – приглушенно потребовала я.

– Мало ли, что я говорил. Я ведь ветер, а мы так непостоянны…

– Ты мне зубы не заговаривай! Раз начал, давай до конца объясняй!

Игривое дуновение взъерошило мне волосы.

– Ты лучше послушай, безымянная.

– Как я могу послушать, если ты ничего рассказывать не собираешься? – насупилась я.

– Не меня послушай, – ветер слабо всколыхнул шторы.

Я встала с кровати и подошла к окну. Осторожно открыла створки и замерла. Сверху лилась чарующая мелодия. Легкие переливы походили на журчание ручья. Затишье на мгновение – словно взмах крыльев бабочки. Таилось в этой музыке что-то непостижимо волшебное. Я подобного и близко никогда не слышала.

– Что это? – спросила я одними губами. Казалось кощунством нарушать громкой речью таинство звучащей мелодии.

– Музыка, – как ни в чем не бывало ответил ветер, скользя в полумраке за окном.

– Я понимаю, что музыка, но откуда она?

– Звучит с крыши.

– Тебя надо было назвать Ветер-Очевидность, – не удержалась я, уж очень раздражали односложные ответы. – Так а кто там?

– Он… – Безымянный снова не стал пояснять, но я и так поняла, кого он имел в виду.

– Ты знаешь, кто это такой? Не призрак ведь?

– Нет, не призрак. Такой же живой человек, как и ты. Большего сказать не имею права, но… – ветер сделал многозначительную паузу, – ты ведь можешь узнать сама. Прямо сейчас. Он на крыше. Один. И вреда тебе не причинит.

Я чуть не взвыла. С одной стороны, любопытство чуть ли не взашей толкало мчаться сейчас же на крышу, чтобы разбираться с темноволосым незнакомцем. С другой стороны, здравый смысл был категоричен: «Даже не вздумай! Совсем с ума сошла?! Жить надоело?!» Как на моем месте поступила бы нормальная, адекватно мыслящая девушка? Естественно, никуда бы не пошла. Но что-то моя адекватность начала давать сбой. Как говорится, и хочется, и колется.

Я туда-сюда вышагивала по комнате, страдая от внутренних метаний. Со стороны окна по-прежнему звучала удивительная мелодия, которая словно затрагивала струны самой души. Но я никак не могла решиться. Топать среди ночи и в одиночку к тому, кто тебя зачем-то преследует, – это не просто глупо, а суицидально глупо!

– Безымянная, теряешь драгоценное время! – Ветру, видимо, надоело молча за мной наблюдать.

– Просто я не знаю, что делать! – с отчаянием прошептала я.

– Делай то, что хочется, – для него это казалось элементарнейшим. – Ты же хочешь узнать, кто он? Так узнай.

– А где гарантия, что это не станет последним, что я в жизни узнаю?

– Поверь, безымянная, если бы он хотел причинить тебе вред, давно бы это осуществил.

– А вдруг ты меня обманываешь? – не унималась моя подозрительность.

– Смысл подвергать тебя опасности, если ты нужна мне живая и невредимая на Дороге ветров? Ты ведь и так все для себя решила, зачем медлишь?

Я глубоко вздохнула, собираясь со смелостью и гоня мысли о собственной дурости. Если сейчас меня не прибьет незнакомец, потом точно прибьет Рион, когда узнает. Но буду надеяться, что не узнает. Спешно переодевшись из ночной сорочки в платье, я вышла из спальни.