Дверь экипажа открылась, впуская Ронара и троих оборотней.

— Ты быстро, — удивился эльф, и в его блестящих, каких-то шальных от счастья глазах промелькнуло сожаление. — Возвращаемся назад?

Я кивнула.

— Можешь остаться, — предложила я. — До вечера еще полно времени. Пообщаетесь.

— Мика придет на бал, мы увидимся с ней совсем скоро, — отмахнулся Ронар.

— Кто она? — спросила я осторожно. Может, у эльфа нет никакого желания распространяться о личном в присутствии посторонних. И вряд ли он захочет делиться этим со мной. Но любопытство взяло верх.

— Моя сестра, — не стал скрывать Ронар. — Она пропала семнадцать лет назад, во время сражения с Драконами у самых границ с Подгорьем. Когда началась война, она не захотела сидеть дома и покинула Вечный Лес вместе с армией нашего отца. Тайно, разумеется, иначе кто бы ее отпустил.

Лицо эльфа озарилось печальной улыбкой.

— Она сильный маг, к тому же хорошо стреляет из лука, — продолжил Ронар. — Отец не знал, что она участвует в том сражении, пока не почувствовал родственную силу и не увидел знакомый рисунок заклятия, принадлежащего нашему роду. Она все продумала, маскировалась под мальчишку. В доспехах кто там разберет…

Он замолчал, уставившись на свои переплетенные пальцы. Я не стала комментировать, ожидая продолжения. Оборотни смотрели кто куда, делая вид, что им эта история безразлична, и только Глория тихо шмыгала носом.

— Когда отец ее заметил, было слишком поздно. Один из Драконов запустил в нее ледяную стрелу, которая пробила щит, а потом и доспех. Мика упала, а ее противник обернулся и, схватив ее когтями, унес в горы. Отец гнался за ним, сколько мог, но кроме ее крови больше ничего не обнаружил.

— А ты? — тихо спросила я, когда очередная пауза затянулась.

— Мне было восемь лет. И это я помог Мике сбежать, маленький был, не соображал еще, — Ронар нахмурился, как будто не понимая, зачем он нам это рассказывает. Я молчала, решив воздержаться от дальнейших вопросов. Мне знакомо это чувство, когда теряешь кого-то близкого. И, что удивительно, я искренне рада, что сестра Ронара нашлась, и с ней все хорошо.

Экипаж остановился, подкатив к зданию администрации. Выбравшись наружу, мы в полном молчании преодолели ступеньки и направились сразу в зал телепортаций. Там, уже стоя на платформе, я улыбнулась притихшей и какой-то пришибленной Глории.

— Спасибо, — сказала я ей, и лицо девушки озарилось робкой улыбкой. — Еще увидимся, Глория.

— До свидания, лессы, — попрощалась она, и стоящий неподалеку маг активировал заклятие переноса. Через несколько мгновений темноты и мучительного головокружения мы вернулись в Хрустальную Арку. Никого из Драконов на этот раз в пещере не было, зато не успели мы сойти с платформы, как из коридора показался как всегда невозмутимый Тео. Я огляделась и, прикрыв глаза, осторожно прощупала помещение на предмет магических следилок. Но, видимо, у Драконов какая-то сильно отличная от нашей магия, потому что мне удалось почувствовать, что заклинание наложено, но ни рисунка его, ни стихийного наполнения я не определила.

Оборотни остались в пещере с телепортационными платформами. Либо у них другие планы, либо там был еще один выход. В любом случае, это не мое дело. Тео вывел нас к подъемнику, не проронив ни слова и ни разу не обернувшись. Ронар шел, глубоко погрузившись в свои мысли, и на его лице застыла легкая счастливая улыбка. Думает о сестре.

— Как родителям сообщишь? — тихо спросила я. Думаю, он, как и я, уже в курсе, что связи с Солнечной Долиной у нас нет, артефакты не работают.

— Попрошу у владыки Скайгарда отправить письмо, — немного подумав, отозвался эльф, подтверждая мою догадку. — Уверен, у него есть способ быстро связаться с любой точкой Алассара.

Я кивнула, запоздало пожалев, что вообще начала расспросы в присутствии Тео. Полуэльф окинул нас обманчиво незаинтересованным взглядом, чем вызвал во мне очередную волну неприязни. Что-то внутри меня на уровне инстинктов предупреждает, что этот тип опасен и вряд ли является тем, за кого себя выдает. Может, очередной боевой маг? Но мне кажется, у него что-то глубоко личное, какая-то затаенная злость, которую он тщательно старается скрывать.

Так сложилось, что к темным эльфам в Алассаре всегда относились, мягко говоря, плохо. По легенде, мы побочная ветвь своих светлых собратьев, созданных в начале времен богиней жизни Альвин, известной так же, как Возрождающая. Некогда первородная раса населяла едва ли не половину мира, до тех пор, пока люди не решили, что они ничем не хуже, заключили союз с орками и развязали войну. Силы были не равны, и тогда эльфы решили обратиться за помощью к богам. На зов откликнулась только Никса, Тьмой Укрывающая, богиня смерти. Старейшины не захотели принимать ее помощь, и тогда часть эльфов заключили с ней сделку втайне от других. Богиня подарила им способность к магии тьмы, а взамен потребовала вечного поклонения. Выиграть войну это не помогло, и оставшиеся эльфы удалились в Вечный Лес, навсегда отрекшись от темных предателей. Последователи Никсы обосновались на Сумеречном Континенте, суровой и неплодородной земле, породившей Сумеречных Драконов. Из-за опасного соседства горстка темных эльфов поселилась под землей, в пещерах, где царил вечный полумрак. Со временем их стало больше, и они, одержимые жаждой исследований, постепенно распространились по Алассару. Большая часть, однако, осталась на своей новой родине. После того предательства темные эльфы имеют вполне заслуженную репутацию, но, несмотря на это, их охотно берут на военную службу, потому что во всем Алассаре нет никого, кто так же искусно умеет убивать себе подобных. Считается, что у темных эльфов нет души, и временами мне даже кажется, что так оно и есть. Но если как следует покопаться в истории, все войны, что когда-либо вспыхивали в мире, были начаты людьми. Есть над чем подумать.

Враждебнее всего к нам относятся наши бывшие братья светлые. Этим объясняется травля со стороны Ронара в Академии. Это что-то, что сильнее нас, это течет по нашим венам, впитываясь с молоком матери. Презрение, недоверие, жажда уничтожить. И тем удивительнее, что я эту жажду не то, что сумела преодолеть, а никогда особо и не испытывала. Может, эта вражда как вино, со временем выдыхается и с каждым новым поколением становится слабее?

Тео проводил нас до коридора, в котором располагались наши покои. Возле своих дверей Ронар повернулся ко мне.

— Не думай, что я забыл о том, что ты обещала мне все рассказать, — сказал он. — Улажу дела и найду тебя. У нас будет достаточно времени, чтобы поговорить.

Я кивнула. Вряд ли, конечно, ему придется меня искать, ведь я не собираюсь покидать свои покои, но кто знает.

Окинув меня внимательным взглядом, Ронар почти скрылся в своих комнатах, и я развернулась, чтобы уходить, когда вдруг услышала его голос.

— А где твои покупки, Кая? — тихо спросил он.

Я только плечами пожала, не сумев сдержать улыбку. Эльф окинул меня подозрительным взглядом.