было бы ожидать, что такие люди, как Хаас или люди, подобные ему, которые полагаются на данные ЦРУ в своих анализах, испытают недостатки разведки, подобные тем, которые ЦРУ испытывает даже сегодня.

В конце концов, главной задачей любой разведывательной службы в мире является сбор информации, и именно здесь процессы человеческой разведки и анализа в Америке терпят неудачу. Хаас использует термин «искаженная линза», пытаясь описать мировоззрение Дональда Трампа.25 Но ни Хаас, ни большинство его коллег в Совете по международным отношениям не в состоянии критиковать Трампа, поскольку их собственный взгляд на мир и историю не менее искажен, чем его. Утверждает, что американские институты, которые Хаас попытался защитить якобы предотвращали войны великих держав в течение почти 75 лет или были ответственны за 90-кратный рост экономики США, среди других теперь традиционных стереотипов о «распространении демократии», не только фальшивы и антиисторичны, они показывают интеллектуальную нечестность и крайнюю умственную слабость якобы ведущих интеллектуалов Америки.26

Ричард Хаас не одинок в своих заблуждениях относительно истории и геополитики, заблуждениях, которые не выдерживают никакой фактической или научной проверки. Хаас — всего лишь один из многих влиятельных интеллектуалов в Америке, которые занимаются созданием нарративов. В создании или оформлении повествований нет ничего нового или самонадеянного. В конце концов, это стандартная задача, которая обычно считается задачей интеллектуальной элиты в любой стране. Главный вопрос, касающийся создания нарратива, заключается в том, знают ли те, кто создает или заказывает нарративы, реальное положение дел? Именно в этом и заключается проблема с американским истеблишментом или господствующей интеллигенцией — большинство из них действительно верят в свои собственные повествования. Если ЦРУ не сможет должным образом собрать и сопоставить факты, чтобы дать надежную и реалистичную оценку внешнего мира, и в то же время специализируется на деятельности, которая наносит огромный ущерб национальной безопасности США, такой как «Рашагейт», то крайне неразумно ожидать, что клика американских геополитических аналитиков и ученых сделает что-нибудь правильно. Послужной список их окончательных неудач доступен всем. Эти неудачи неизбежны в почти герметичной эхо-камере американских аналитических центров и экспертов, которые неспособны отделить повествование о всемогущей Америке, смотрящей на остальной мир с невежественным презрением, от его реальности.

Аналитическая эхо-камера

Сфера американских исследований России представляет собой классический пример американской аналитической эхо-камеры. Как я пишу уже много лет, это пустырь солженицифицированной псевдоистории, мельниц слухов и нарративов, исходящих от людей как российского, так и иностранного происхождения, которых ни в коем случае нельзя назвать объективными наблюдателями. С течением времени ситуация становится еще мрачнее, в результате чего сегодняшние российские исследования представляют собой не более чем пропагандистскую машину, которая на самом деле даже не озабочена изучением России и ее культуры, представленной большинством народов России разных национальностей. То, что в США называют «изучением России», — это все та же старая утомленная рутина воображения, что Россия по-прежнему является Советским Союзом, а затем попытки победить её, не замечая, что времена резко изменились.

Но даже впечатляющий провал крупной и совершенно ложной геополитической стратегии, предложенной Збигневом Бжезинским, которая служила одним из столпов стратегии Соединенных Штатов по отношению к России или, скорее, против нее, остался почти незамеченным интеллектуалами американского истеблишмента – несмотря на тот факт, что эта стратегия не только была ошибочной, но и стала одной из основных движущих сил стремительного упадка Америки по всем направлениям. На протяжении десятилетий Бжезинский, считавшийся в Соединённых Штатах одним из главных экспертов по СССР/России, которым он вовсе не был, продвигал идею о том, что Украина является основным полем битвы, на котором Соединённые Штаты должны доминировать, чтобы остаться единственной сверхдержавой и не дать России воссоздать себя как евразийскую империю.27 Удивительно, но и ожидаемо, что эта бредовая чушь получила широкую похвалу со стороны всех кругов американской и западной интеллигенции, занимающейся вопросами внешней политики. Лучше всего это заблуждение выразилось в похвале New York Times великого произведения Бжезинского «Великая шахматная доска: американское превосходство и его геостратегический императив».

Бжезинский теперь представил еще один научный план того, что, по его мнению, Соединенные Штаты должны делать в ближайшие годы для продвижения интересов Америки, поддержания гегемонии, которой она обладает, и предотвращения глобальной анархии. Для Бжезинского это стратегическая игра, мало чем отличающаяся от шахмат, направленная на то, чтобы перехитрить потенциальных соперников…28

Ни для кого не секрет, что многие в России, от ее политического пика до среднего Ивана, были рады видеть, как всё мировоззрение Бжезинского рухнуло само по себе, особенно учитывая его положение советника президента Обамы по внешней политике. Мало того, что Россию не интересовала Украина как поле боя, но и после того, как Крым вернулся в Россию в 2014 году, русские не хотели иметь никакого отношения к Украине. За короткие шесть лет, прошедшие после жестокого кровавого переворота на Майдане, они экономически отделились от все более неблагополучного режима в Киеве, даже перенаправив два трубопровода в Европу, чтобы избежать их прохождения через Украину, одновременно обрекая ее на медленную экономическую смерть.

Бжезинский не перехитрил никого, кроме себя самого и последователей своих радикально русофобских взглядов, поскольку дело Украины привело к последствиям, отражающим тектоническое, хотя и непризнанное геополитическое поражение Запада. Это также освободило Россию от изнурительного бремени обеспечения экономического благосостояния Украины, позволив России перенаправить высвободившиеся ресурсы на собственное развитие, тем самым обеспечив возвращение России в качестве ключевой евразийской и глобальной державы. Бжезинский, возможно, и играл в геополитические игры, но он был теоретиком с белой доски, защитив докторскую диссертацию в Гарварде, посвященную Советскому Союзу, и, даже несмотря на то, что он был советником по национальной безопасности президента Картера, был абсолютно дезориентирован в реальном современном мире чрезвычайно технологически сложной экономической и военной мощи в период настоящей революции в военном деле. Прославленный как один из лучших американских умов, Бжезинский даже сегодня олицетворяет полное невежество и некомпетентность американского политического и интеллектуального класса в отношении единственной страны в мире, которая может стереть Соединенные Штаты с карты мира.

В конце концов, непрекращающаяся пропаганда Бжезинским политики, ориентированной на Польшу, с целью ослабления России привела к абсолютно противоположному результату и привела к тому, что под присмотром Обамы был нанесен огромный, возможно, непоправимый ущерб российско-американским отношениям - отношениям, которые тогда были и остаются решающими для достижения как американской, так и глобальной безопасности. Поступая таким образом, Бжезинский нанес ущерб реальным интересам Соединенных Штатов в более широком плане вещей даже больше, чем это сделали американские произраильские неоконсерваторы, с