— «Дурень! Закрой свой рот! Что ты несешь?!» — вопил этот остерегающий жест.

Улыбка на лице Дилрабо погасла. Хозяйка чайханы нахмурилась, а её мягкое тело напряглось. Гневный взгляд тяжело опустился на бестактного юношу.

Края губ Азима кисло опустились, как и его глаза на Комила. Его вопрос явно задел женщину, но он не понимал её обиды. У него появилось неловкое ощущение, что тронул запретную тему. Комил вспомнил про братьев в саду, но не договорил, возбудив в Азиме интерес. Представить только, четырнадцать братьев и одна сестра в одной семье? Разумеется, раз Комил не хотел отвечать, почему бы не спросить у самой сестры? Откуда же ему знать, что про братьев нельзя говорить?

В этот момент, Азим почувствовал, что даже гости с террасы осуждающе смотрят на него сквозь окна и стены.

— Простите моего спутника, — быстро вмешался Комил, процедив последние слова. — Он впервые в вашей чайхане и не знаком со здешними правилами, — он улыбнулся, надеясь, что апи-Дилрабо будет к ним снисходительна. — Да что уж о здешних, он и о своих-то краях ещё ничего не знает, — подколол он, опустив руку Азима.

Дилрабо с сомнением посмотрела на умоляющие прощения глаза Комила и через томное мгновение, показавшееся Комилу вечностью, с увядшим радушием спросила:

— Что будете?

Меню этой чайханы было вырезано на каждом столе мелкими буквами. Комил посмотрел на список и, не прочитав и слова, снова поднял взгляд на хозяйку.

— Принесите нам, пожалуйста, чай с пушистыми персиками, несколько ягод кислой вишни и красного абрикоса на отдельной тарелочке с нишалло, — ласковым голосом попросил он.

— А этому невежде чаю с перцем, может? — желчно предложила Дилрабо, кивнув на Азима.

Комил хмыкнул, с усмешкой посмотрев на юношу, и снова посмотрел на хозяйку с невинным выражением лица.

— Хорошо, — широко улыбнулась Дилрабо. На её лице снова расцвело пышное радушие, словно ничего и не было. — Я пришлю к вам Махину.

Хозяйка чайханы повернулась и ушла в сторону восточной закрытой террасы, где была кухня. От её последних слов глаза Комила загорелись, будто он целый день ожидал их услышать. Азиму же показалось, что не только он, но и все посетители чайханы вздохнули с облегчением после этого напряжённого момента.

— Обсуждать апи-Дилрабо и её семью запрещено в этой чайхане и во всём селе, — понизив голос, сообщил Комил.

— Почему? — недоумевал Азим.

— Я расскажу тебе… — Комил с украдкой оглянулся, — позже, — шёпотом договорил он.

Азим согласно пожал плечами с безразличием на лице. Он не считал себя виновным в незнании местных причуд. Вряд ли их правила известны ещё кому-то, кроме них самих и завсегдатаев.

— Да ты должен быть благодарен, что она не взъярилась на тебя, — тихо возмутился Комил.

Сам он нетерпеливо ожидал, когда же появится Махина, чем вызвал подозрение Азима.

Вот она. Наконец, появилась. Стройная и высокая с нежными губками. Талия не имела глубоких овальных изгибов и всё равно манила голодные глаза Комила. Она несла деревянный поднос в руках с двумя чайниками, пиалами, сложенными в друг друга, и четыре миски с фруктовым салатом.

— Что с тобой? — поинтересовался Азим. — Ты весь засиял.

Однако Комил думал о своём.

Тяжело, наверное. Комил хотел было встать с желанием помочь девушке с длинными тёмно-каштановыми волосами, но она свернула в десяти газах от их столика и прошла к столу справа от двух толстых стволов.

Комил не брал в рот ничего, кроме воздуха от зари до зари — таково правило поста. Он сильно проголодался, а от жажды пересохло в горле. Уже совсем скоро наступит время ифтара и можно будет открыть рузу. Но в этот самый момент он с нетерпением ждал, когда же Махина подойдёт к ним… к нему. Однако смугловатая красавица разложила то, что было у неё на подносе, и предательски вернулась на кухню. Комил проследил за её грациозной кошачьей походкой. Его сокрушало то, что Махина даже не взглянула на него. Он раздосадовано опустил глаза на грубо-выструганные доски серо-коричневого пола.

Через короткое время Махина снова вышла из кухни. На этот раз у неё в руках был медный кувшин с тазиком для мытья рук. Комил обрадовался этому — теперь то она точно идёт к ним… к нему.

— Салом, — негромко поздоровалась она с молодыми людьми. Её милая улыбка была целым солнцем, заливающим светом душу Комила. Её нежный грудной голос заставил голод и жажду отступить в небытие. — Вы уже выбрали, что будете на ифтар? — девушка поднесла кувшин с тазиком к Азиму.

Комил смотрел в упор на Махину, но её глаза из-под ровных бровей улыбались Азиму, который занёс руки над тазиком. Она тонкой струёй начала лить теплую воду, и юноша помыл свои руки. На лице Комила заиграла ревность. Махина поднесла и ему тазик, но на него все ещё не смотрела. Помыв руки, Комил сорвал полотенце, висевшее на правом локте девушки.

— Я буду салат из яблок, груши, плоского персика и инжира, заправленный клубничным йогуртом, — заказал Комил. — Крупно нарезанных, — подчёркнуто добавил он, пытаясь привлечь её внимание. Он негодовал, почему Махина не смотрит на него.

Фруктовый салат к фруктовому чаю? Азим странно смотрел на Комила, когда девушка, оставив Комила без внимания, спросила у него?

— А что будете вы?

К фруктам Азима не тянуло. После утомительной дороги мясо утолит его голод и усталость. Азим протянул руку и взглядом попросил у своего спутника полотенце. Тот небрежно швырнул ему короткое полотенце, не отрывая глаз от талии Махины. Юноша слегка нахмурился от поступка Комила и посмотрел на девушку. Уголки её губ складывались в маленькие полумесяцы, к которым ниспадали две тонкие пряди, подчеркивающие овал её очаровательного лица.

— Я бы хотел баранины в морковном соусе, — сказал Азим, предвкушая вкус полусладкой моркови.

— У них тут нет баранины, баран! — сорвался Комил, что стёрло улыбку с лица Махины.

Азима возмутило поведение его спутника, но он сдержался. Безмятежно взглянув на него, юноша снова посмотрел на девушку. Правда, в этот раз его глаза поднялись медленно, оценивая утончённую фигуру — длинные ноги, плоский живот под упругой, как спелый лимон, грудью, гладкая румяная кожа с ямочкой у основания шеи, маленькая родинка почти у края подбородка и ещё одна на верхней губе, слегка вздёрнутый нос, а глаза… они игриво улыбались, хотя скрывали обиду.

Махина явно была не рада видеть Комила. Она огрела его взглядом и снова улыбнулась Азиму.

— Всё, что мы тут готовим, состоит только из фруктов… и немного зелени.

— Нет даже хлеба? — желудок