– Елена! Где мы?

– Не спрашивай! Тебе нельзя здесь быть.

– Да я и не хочу! Но раз уж я посреди этого… этого места, ты могла бы меня просветить.

Целую минуту они стояли нос к носу. Елена дрожала от напряжения, как тигрица перед прыжком. Ворон, по-прежнему висевший над ними в обход всех законов природы, тихо каркал. Но тут Купер припомнил одну фразу из Елениного письма и вроде бы догадался, куда попал.

Елена тяжело вздохнула, отступила на шаг назад и почти шёпотом сказала:

– Ты в Промежутье.

Промежутье.

Да, Елена упоминала его в письме матери. Кажется, именно здесь она приходила в себя после очередной смерти.

– А Промежутье – это же промежуток? Между чем и чем? – решил уточнить Купер. Во рту у него так пересохло, что язык ворочался с немалым трудом.

Елена буквально пригвоздила его взглядом к месту.

– Между миром живых и миром мёртвых.

У Купера что-то пискнуло в горле.

– М-мёртвых? Я что?.. – мальчик растопырил пальцы перед глазами: не просвечивают ли, как у привидения? Он как-то не помнил, чтобы умирал. Казалось бы, смерть должна быть памятным событием, но ведь никто не знает наверняка. Может, именно так оно всё и устроено – ты просто выходишь за дверь и попадаешь из мира живых в это… это место?

Елена покачала головой.

– Купер, ты не умер.

– Уверена?

– Вполне.

Она снова повернулась к далёкому дому, подбоченясь одной рукой и взявшись за лоб другой. Затем бессильно уронила обе руки вдоль тела и со стоном запрокинула голову. На лице у неё читались растерянность и досада.

Купер откашлялся и сказал:

– Ну ладно. Если я не умер, то что я тогда тут делаю?

– Действительно, это сейчас главный вопрос.

Купер мрачно усмехнулся.

– Нет уж, главный вопрос – кто ты такая? И что происходит? Ты появляешься в этом своём ненормальном доме с этой своей ненормальной эмблемой, тебя почти никто не видит, а ты гуляешь в каком-то параллельном измерении между жизнью и смертью. Между прочим, я в курсе, что твоя эмблема всегда появляется рядом с кучей трупов!

Елена замотала головой, как будто силой отрицания могла отменить прозвучавшие слова.

– Ты не можешь этого знать. Тебе нельзя ничего про это знать! Ты всё испортишь!

– Испорчу? То есть помешаю тебе умереть и прихватить с собой ещё сотню человек?

Елена отшатнулась, широко раскрыв глаза.

– Ах вот как ты думаешь!

Купер вызывающе поглядел на неё и принялся загибать пальцы.

– Я думаю, что ты привидение. Я думаю, что ты умирала уже много раз. И что вместе с тобой всегда приходит беда.

Елена по-прежнему стояла не шевелясь и сверлила его взглядом, но её молчание говорило само за себя.

Купер начал задыхаться.

– Ну и зачем тебе это всё надо? Ты что, приходишь за людскими душами? Как старуха с косой?

Елена зябко обхватила себя руками и покачала головой. Куперу опять стало казаться, что он уже несколько часов стоит и ждёт, пока Елена ответит. Но внезапно тишину разорвало хриплое карканье. От неожиданности мальчик вздрогнул и едва не свалился с обрыва.

Рядом с ним внезапно вырос огромный дуб. Мощные корни дерева наполовину торчали из земли, как будто оно готовилось вырваться и отбежать подальше. Три здоровенных ворона с глазами-бусинами сидели на самой нижней ветке, вопросительно склонив головы влево. Затем птицы дружно как по команде склонили головы вправо, не сводя с Купера внимательных глаз.

Елена тихо горестно вскрикнула и повернулась к мальчику спиной. Он мгновенно отскочил от края пропасти – и пропасть исчезла так же быстро, как появилась.

Когда Купер снова повернулся к Елене, оказалось, что на пустом месте откуда-то возник старинный гарнитур – стол со стульями, – такой же роскошный, как золочёные ворота. Елена теперь сидела, поставив локти на стол и бессильно уронив голову на руки. Она как будто стала меньше ростом и растеряла всю свою ярость. Стол укрывал тенью ещё один новёхонький дуб.

На мгновение Купер пожалел, что расстроил девочку, но потом крепко сжал кулаки и медленно двинулся к столу, пробуя землю ногой при каждом шаге. Кто его знает, этот ненормальный мир, – вдруг прямо тут разверзнется ещё одна бездна и поглотит его живьём? Он очень постарался не вздрогнуть, когда тот ворон, что до сих пор висел в небе, камнем ринулся вниз и пристроился на краю стола.

Купер сел напротив Елены. Ворон ласково взъерошил ей волосы клювом и с укоризной поглядел на мальчика, склонив набок иссиня-чёрную голову.

– Елена, послушай, – нерешительно сказал Купер, пытаясь поймать её взгляд. – Если я всё не так понял, лучше расскажи правду. Потому что тебе, похоже, от меня не избавиться. – Он махнул рукой в сторону дома, который сейчас казался не больше зелёной фигурки для «Монополии»[10].

Ворон перевёл взгляд с Купера на Елену и, когда девочка не отреагировала, легонько клюнул её в плечо. Она даже не шевельнулась, и ворон клюнул ещё раз, посильнее. Наконец, после третьего чувствительного тычка, Елена подняла голову. Между бровями и возле губ у неё залегли тревожные складки.

– Ну хорошо, хорошо!

При этих словах ворон спрыгнул со стола и, задев крыльями лицо Купера, присоединился к остальным трём птицам на ветке. Куперу казалось, что их взгляды вот-вот просверлят ему череп. Он наклонился к Елене и шепнул:

– Они что, нас подслушивают?

Елена поглядела на дерево, а затем снова повернулась к Куперу, выгнув одну бровь.

– Купер, это же птицы. Что за глупости?

– Ах да, конечно! Глупости! Я, значит, дурак? – голос у него сорвался на последнем слове.

Елена потянулась через стол и взяла его за руку. Губы у неё мрачно сжались, а глаза распахнулись широко-широко.

– Я не сделаю тебе ничего плохого. И никому не сделаю. Я не понимаю, как и почему ты узнал то, что узнал. Но ты сделал неправильный вывод. На самом деле всё совсем наоборот.

– Ладно. Если я ошибаюсь насчёт фабрики «Трайангл», и насчёт крушения поезда, и насчёт торгового центра, почему тогда ты появлялась во всех этих местах и что там делала? Объясни!

– Я не могу, – сказала Елена так, будто пыталась голосом высечь эти слова на камне.

Купер не знал, как её понимать: рассказывать запрещено? Или она физически не может этого сделать? Ясно было одно – Елена всерьёз чего-то боялась. В её словах звучала мольба. В её прикосновении, взгляде, голосе были искренняя забота и тревога. Они с Гасом и Джесс ошибались. Елена не желала им зла. Купер медленно откинулся на спинку стула.