никогда не нападают, если не уверенны в своей победе и поэтому даже если ты слаб или ранен, всегда иди вперед, и не показывай им этого, иначе тебе конец.

– Ясно – я вновь посмотрел назад, где, как бы дразнясь, перемигивались красные огоньки, кровожадных глаз.

– Итак, народ, привал отменяется, как и ночевка тоже – я повернулся назад, к своим подчиненным.

– Грузим все баулы на Франка и прём вперед, столько сколько можем, иначе нам действительно может придти конец.

Ропота не было, видимо все, в моем маленьком отряде понимали, что ситуация накалена до предела и теперь победит тот, кто кого перетерпит. Да и вообще, как можно было спать, под таким прицелом красных глаз, как будто только и выбирающих, какое место у тебя потолще, да по жирнее, чтобы вцепиться в него уже своими, несомненно острыми, зубами.

Итак, сказано-сделано. Наш кадавр, нагруженный словно грузовик, раскочегаренным паровозом, пер вперед, совершенно не обращая внимания по сторонам. Мы же, освобожденные от поклажи, увеличили скорость своего шага почти вдвое, едва при этом, не переходя на бег. И всё это, принесло свои плоды. Так как красные глаза, державшиеся ранее рядом, сейчас растянулись длиной цепью, едва поспевая за нами. Вот так, с места в карьер, и начался наш марафон со смертью, и призом в нём будет, наши спасенные жизни, ну, или их дальше вообще не будет. Так как второго места, в этой гонке, было не предусмотрено.

Глава 30.

Гонка со смертью

И первый час, такого марша, дался нам вполне себе терпимо, второй – тоже, а вот на третьем часу, такого пешего галопа, мы уже стали задыхаться, а на четвертом – спотыкаться. Но, и половина красных глаз, уже заметно отстала и плелась где-то позади, на грани видимости. Пятый час мы держались, уже только, на морально-волевом усилии,

а на шестом были вынуждены вернуться, к обычной скорости шага. Но, и половину красных глаз, мы уже потеряли во тьме, так что держаться нужно было по любому.

И мы держались – хрипели, стонали и спотыкались, как загнанные лошади, но упорно шли вперед. Так прошло ещё, часа 3-4, и мы все же были вынуждены, сделать привал.

Стащив с Франка мешки, мы покидали их в одну кучу и тут же, бесхребетными медузами, развалились на них, с шумом дыша, словно кузнечные меха. Амулет моего кадавра посерел, что говорило о том, что он пуст, и я лежа стал запитавать его энергией.

– Всё равно, так не уйдем – простонала, валявшаяся рядом, Балара.

– Это их мир и их правила, нам их здесь не переиграть.

– Переиграть-переиграть – я упрямо поднял своих людей снова на ноги.

– Я не собираюсь подыхать тут, только-только выбравшись из тюрьмы.

– Будем идти, пока у нас будут силы, а упадем, так всё равно поползем дальше, смерть не застанет нас сдавшимися.

Уж не знаю, мои слова так подействовали на мой, маленький отряд или всё же, непродолжительный отдых помог, но все три упорные женщины, смело встали и безропотно пошли за мной и вот такой верностью, уже можно было гордиться.

Ещё пять часов, кровавые глаза неотвязно, просто преследовали нас, а потом внезапно стали кучковаться для атаки и произошло это, как назло, когда в конце каменного тоннеля, мы все увидели, бледное пятно выхода.

– План меняется – прокричал я, останавливая кадавра.

– Расхватываем мешки и бежим к выходу, Франк прикрываешь нас.

– Да, хозяин – только и прогудел этот исполин, отходя на десяток шагов к нам за спины.

А шум, приближающейся волны бесов, уже нарастал. Я метнул в темноту огненный шар, пытаясь их напугать, но в этот раз, это не возымело никакого действа и в свете горящей сферы мы все отчетливо увидели множество полутораметровых, человекоподобных фигур.

Полностью покрытых короткой, черной шерстью, с небольшими, перепончатыми крыльями за спиной, кроткими и толстыми, витыми рогами и кроваво-красными глазами, просто таки горящими сейчас безумной кровожадностью.

А ещё, у этих страшных существ, имелись пасти, полные длинных и белых, острых, игловидных зубов и огромные серповидные когти, которыми при желании, как мне кажется, можно было разделать слона, а не то, что пятерку одиноких и усталых путников.

Мой огненный шар, ожидаемо пролетел мимо, а вот уже шаровая молния, точно ударила в одного из этих уродливых существ, опрокинув того под ноги, спешащим на нашу разделку, сородичам. В другого вонзилась огненная птица, сотворенная нашей тифлингессой, третьего свалил призванный мной цербер и вроде, как начал его грызть.

И вот, пожалуй на этом, все наши успехи и закончились, так как остальных моих призванных существ, толпа черных бесов просто затоптала, даже не дав им нанести себе никакого урона. И с каким-то однообразным воплем, висящим на одной, противной ноте, сплошной гурьбой, ударились об нашего кадавра.

Который одним ударом, своего большого топора, сразу же разрубил пополам, парочку из них, а булавой, зажатой во второй руке, проломил голову ещё одному. А затем, буквально скрылся под волной, облепивших его со всех сторон, черных монстров.

– Бежим! – только и прокричал я, срываясь с места, увидев ещё одну партию черных бесов, спешащих присоединиться к грызне.

Мелейлин, прижав свой мешок с пожитками к груди, что-то визжа со страха и, как мне даже кажется, с закрытыми глазами, понеслась первой. За ней поспешила Иримира. Балара же, держалась рядом со мной, не обгоняя меня и не отставая. А уже за нашими спинами, невдалеке раздавался, громкий топот бегущего Франка, говорящий всем нам, что он ещё жив, если так вообще можно сказать о полумертвом существе.

Ну, а уже за всеми нами, неслось почти что, три дюжины черных, красноглазых монстров, пытавшихся всё же, во что бы то ни стало, нас настичь. Вот таким вот, своеобразным, живым поездом, мы внезапно и выскочили, под ночной серебристый, лунный свет, который после тьмы подземелья, показался нам просто таки ярким, дневным.

И вот уже здесь, под сенью живых деревьев, мы все синхронно остановились и приготовились к бою. Вот только которого, совершенно не получилось. Так как черные бесы, так пугавшие своей яростью под каменными сводами, на лунном свету, вдруг испуганно заскулили, дождем посыпались с нашего кадавра вниз, словно блохи с большого, дворового пса и мигом метнулись обратно, в спасительную темноту пещеры.

В которой и растворились бес следа, словно брошенные в темную, ночную воду, тяжелые камни.

– И что это было? – задал я вопрос, своим подчиненным, на который ожидаемо, ни у кого из них, не