«Коттедж. Посмотрим, кто тут у них…» — Макс быстро составил небольшую сводную таблицу за последний год. Появился список фамилий — их было десятка полтора, что облегчало задачу. Макс глянул на часы в правом нижнем углу экрана — прошло уже семь минут, половина времени из того, что он отвел себе на поиски. Правда, сигнализация еще продолжала орать, и Максу показалось, что он чувствует запах дыма. До чего ж славная газета попалась, горит себе, дымит на славу и тухнуть не собирается. Хорошая дымовуха получилась, а в коридоре тем временем послышались голоса. Макс прислушался, но ничего не разобрал, посмотрел на дверь, на окно и снова уставился в монитор, потом распечатал табличку и, пока принтер собирался с мыслями, пока загудел, пока выдал распечатку, нашел в другом справочнике людей из списка.

Как мог быстро скопировал адреса и телефоны в отдельный файл, когда в дверь постучали.

— Оля! Катя! Вы там? — глухо, как из-под воды, прокричал мужик, но ответа не дождался. Барышни эвакуировались одними из первых и теперь отсиживаются где-то. На их месте он бы радовался: рабочий день идет, зарплата капает, а делать ничего не надо, благодать! Дядя еще раз грохнул в дверь и пропал, Макс выдернул из принтера листок, удалил файл, подумал пару мгновений и выключил компьютер. Причем сделал это грубо, просто выдернул шнур из розетки и под писк упээски вскочил, спрятал листки и подбежал к окну. Сигнализация точно этого и ждала, заткнулась на полуслове. Макс открыл окно, вскочил на батарею, с нее на подоконник и перешагнул пластиковый профиль, посмотрел вниз и по сторонам.

Этаж вроде бы и второй, а фактически как третий, прыгать не вариант, если не шею сломаешь, то обе ноги запросто. На счастье, купец из прошлого оказался человеком с фантазией, и здание со всех сторон украшали и карнизы, и выступы, и ниши из кирпича, местами осыпавшегося, но все еще крепкого. По узкому, в ступню шириной карнизу Макс прошел спиной к стене до следующего окна, пригнулся и спрыгнул на козырек, что помещался над крышей запасного входа. Повезло, что окна выходили во двор, а не на проспект, иначе уже с полдесятка зевак тыкали бы в него пальцем и снимали на мобильник. Зато впереди показался бетонный забор, глухой и целый, без единой дыры, он упирался в глухие ворота, и даже с козырька Макс видел зависшие над обеими створками камеры наблюдения. Работают — не работают? Черт знает, но лучше не рисковать, хоть карниз уже и закончился, оставался другой путь.

По уложенным на ребро вмурованным в стену кирпичам Макс поднялся до окна второго этажа, втянул голову и проскочил опасное место. По голосам, что раздавались изнутри, он понял, что тревоге объявлен отбой, что сотрудники уже вернулись в кабинеты, и только кадровичек поджидает сюрприз в виде открытого окна. Ничего, это мелочи, других следов он не оставил, не будут же они отпечатки пальцев с мыши и клавиатуры снимать, не тот случай, как ни крути. Решат, что сами позабыли, а тут еще и с компьютером проблемы гарантированы: база данных — штука нежная и резких отключений электричества может и не пережить, восстановления потребует, да оно и к лучшему: тетеньки отвлекутся и забудут о последнем претенденте на вакантное место.

Еще выступ, пошатнувшийся под ногой, второй, малость повыше, третий — и до забора рукой подать. Еще выступ, что раскрошился, не выдержав веса, но Макс успел прыгнуть вперед и повис животом на заборе. Подтянулся, посмотрел, что там внизу, и перемахнул преграду, спрыгнул в крапиву почти с себя ростом, постоял, прислушиваясь. Все тихо и спокойно, никто не орет, сирена не воет, преследователей нет, да и откуда им взяться, кто его видел… Охранник на входе за общим шухером и забыл давно, что приходил тут некто, работой интересовался, а что не вышел обратно — да кто ж теперь вспомнит? Макс выбрался из крапивы и осмотрелся: что-то вроде территории предприятия, большого и заброшенного, одни пустые провалы окон величиной от пола до потолка в длинных строениях чего стоят. Гадюшник внутри, наверное, тот еще, как и его обитатели, бомжи да собаки бездомные, и встречаться с ними не с руки: и противно, и некогда. Макс быстро пошел вдоль забора прочь от «Бастиона», миновал здания цехов, или чем они там были раньше, и обнаружил прекрасную дыру в бетонном заборе — здесь не хватало ровно половины плиты и вход был открыт для всех желающих. Перешагнул покрытые травой обломки и оказался на узкой улице, прикинул, где находится, и пошел направо, к проспекту и парковке, где оставил машину. Прошел мимо «Стража», глянул через забор — все окна открыты настежь, хоть и ветер нешуточный поднялся, точно снова грозу нагоняет.

В машине Макс первым делом достал список сотрудников, что полгода назад работали у Левицкой. Пробежал его, прикидывая, с кого бы начать, сосредоточился на тех, у кого, кроме мобильников, были указаны и домашние номера. Вообще список по сравнению с табличкой оказался короче раза в два — многие уволились, и вызвать их на разговор было бы затруднительно, вся надежда оставалась на пятерых, что еще трудились в «Страже», и домашние номера имелись у троих. Мобильник — дело такое: сегодня один номер, завтра другой, послезавтра третий — все эфемерно и ненадежно, стационарный телефон — другое дело. Макс набрал первый же, подождал немного и после серии длинных гудков узнал, что некто Гальченко Игорь сегодня на сутках в Москве и вернется завтра. Набрал второй, но там упорно отказывались отвечать, Макс посмотрел на часы и перешел к третьему. Вся операция заняла у него сорок минут, от захода в дверь до выхода через окно отдела кадров, а с того времени, как он уехал из поместья, прошло больше часа, и Рогожский пока не звонил. Макс набрал третий номер, и через несколько мгновений чуть заспанный женский голос ответил, что сотрудник «Стража» Вишняков О. К. находится на боевом посту, а именно караулит полки с консервами и макаронами в супермаркете на привокзальной площади, и вернется только завтра.

— Благодарю вас. — Макс был готов расцеловать женщину на том конце провода, судя по голосу — молодую. Жена, сестра, подружка — какая разница, главное, что этот Вишняков полгода назад работал у Левицкой, потом его выкинули вместе со всеми, но память-то не стерли, и с ним надо сегодня же поговорить.

— Надеюсь, амнезией он не страдает. — Макс бросил список на соседнее сиденье и завел машину. Выехал с парковки, прикидывая на ходу, сколько займет дорога, да и сам разговор. В городе снова образовались нешуточные пробки, но это были мелочи по сравнению с предстоящим разговором. Может, этот Вишняков и говорить-то на эту тему не захочет и пошлет Макса куда подальше. И Рогожский пока не звонит, что особенно радует: значит, Юлька так и сидит пока в поместье и никуда не собирается. И правильно, пусть сидит, пока он не вернется.

Вишнякова удалось найти с помощью коллег: два здоровенных молодых скучающих мужика встречали покупателей на входе, осматривали на предмет наличия больших сумок и прочего габаритного багажа и ненавязчиво предлагали сдать его в камеру хранения. Больше мужикам заняться было нечем, и они охотно объяснили Максу, где искать Олега Вишнякова. Тот сегодня сторожил отдел бытовой химии и прилегающие к нему полки с собачьими консервами. Макс быстро нашел его и постоял в сторонке, присмотрелся и на ходу придумал, с чего начать разговор. Сосредоточился, придал себе тревожно-деловой вид и двинул напрямик к высокому полноватому человеку в черной с красными нашивками форме. Вишнякову было под сорок, ростом он был чуть пониже Макса, короткие волосы отливали рыжим, бледную кожу покрывали веснушки. Понижение по службе Вишняков воспринял стоически и бдительно прохаживался вдоль полок, осанки при этом не терял, ногами не шаркал и вообще смотрел орлом. Глянул недовольно на Макса, оказавшегося поблизости, и слегка обалдел, когда тот заговорил.