бы он шутил в её сторону, возможно, даже оскорблял. Она была бы рада хоть слову в свою сторону, хоть вдоха, но… Ему всё равно.

Ему плевать.

Почему он выбросил её из своей жизни?

Рейнер услышала, что в помещение кто-то вошёл. Она даже не стала двигаться.

Плевать.

Николь почувствовала, что кто-то сел рядом, и это заставило её поднять голову с колен. Посмотрев на Малфоя, она даже не удивилась. Ну кто же ещё.

Дрожащий шёпот скрасил тишину комнаты:

— Драко?.. — она боялась говорить с ним, потому что прекрасно понимала, что он прав.

Никто не должен был знать.

— Всё ещё убиваешься из-за Уизли? — голос парня был на удивление спокойным.

— Я уверена, что Фред никому не расскажет.

— Возможно.

— Почему он не выслушал меня? Это несправедливо, — настроение было ужасным и хотелось выговориться хоть кому-нибудь. Даже Малфою.

— Может, ты ещё не заметила, но жизнь вообще несправедлива.

— Почему это происходит именно с нами? — тихо спросила девушка. — Почему мы не можем жить, как все?

— Мне не повезло с фамилией, а тебе с происхождением, — просто ответил Драко. Малфой всегда гордился своей фамилией и чистотой крови. Это было его пропуском в высший свет, залогом его успеха. Его фамилия определяла его самого. Драко любил её. Он восхищался ею. Но только дурак мог не понять, что фамилия Малфой всегда предполагала приверженность Тёмному Лорду, а дураком Драко не был.

— А Тео? Пэнси?

— Нотту не повезло с отцом, а Пэнс… Тоже с фамилией, думаю.

— Скоро начинается моё обучение у Тёмного Лорда, — произнесла Николь после длительного молчания. — Как думаешь, что мне придётся делать?

— Всё то, что ты делала раньше: пытать, убивать. Самыми изощрёнными способами.

Девушка грустно усмехнулась.

— Будто это так просто…

— Никто и не говорил, что будет легко. Но ты должна справиться, слышишь? Обязана! — в глазах Драко зажёгся какой-то странный огонёк.

— Почему? — Николь непонимающе уставилась на Драко.

— Если ты дашь слабину, не выполнишь указания или как-то не так отреагируешь на них, он убьёт тебя, Рейнер. Тёмный Лорд только этого и ждёт.

— Волнуешься за меня? — усмехнулась девушка, глядя парню в глаза.

— Не хочу приходить на твои похороны, — ответил Малфой и ни один мускул на его лице не дрогнул.

Николь улыбнулась и опустила взгляд. На некоторое время повисла тишина, нарушаемая лишь шуршанием страниц книги Драко. Девушка только сейчас заметила, что он пришёл со стопкой фолиантов. Когтевранка поднялась и подошла к книжному шкафу, тоже решив приняться за чтение. На книжной полке она отыскала учебник по заклинаниям и вернулась на своё место.

Николь открыла учебник на нужном месте и попыталась прочесть страницу. Слова не складывались в предложения и теряли смысл почти сразу. Какая-то неосязаемая, назойливая мысль вертелась в голове, но никак не хотела обдуматься, чтобы, наконец, дать девушке собраться.

— Долго будешь в одну страницу пялиться? — услышала она насмешливый голос Малфоя слева от себя.

— Не знаю, — равнодушно ответила волшебница, уже привыкнув к его манере общения. — Не могу никак сосредоточиться, — Рейнер отложила книгу в сторону. — А сам-то чего не читаешь? — подозрительно улыбнулась когтевранка, указывая взглядом на его фолианты.

— Тут так спокойно, — вымотано вздохнул Драко. — Не хочу ничем грузить мозги, — он тоже отбросил в сторону книги. — Хотя надо.

Малфой положил голову на плечо когтевранки настолько привычным жестом, будто делал это уже тысячу раз. А Николь замерла, потому что несмотря на несколько месяцев общения, он никогда не позволял себе такого.

Время превратилось в тягучую жидкость, вязко засасывающую в свою трясину. Сбросить его голову значило в какой-то степени предать его доверие, но продолжать так сидеть казалось слишком… Просто слишком. От этого было ещё более странно, но так… Без напряжения, словно сейчас всё правильно.

Наконец, переступив через свою необъяснимую тревожность, Николь решила просто расслабиться и быть рядом с человеком, который ей действительно симпатичен — Малфой и правда казался ей хорошим. Потому Рейнер поджала коленку под себя, уложила свою голову на его, кажется, задремавшую макушку, и снова открыла книгу. На удивление работа пошла хорошо: страница сменяла страницу, текст хорошо уложился в голове.

Неужели это всё его влияние?

* * *

Запах сигарет и алкоголя расползался по всей комнате. В глазах рябило от этой едкой смеси, но разве первый раз они устраивают такую попойку?

Наблюдая за происходящим из своего уголка и сжимая в руках стакан огневиски, Паркинсон пыталась понять, зачем она согласилась на эту вечеринку? Всё равно ничего хорошего её здесь не ждало, как и сам инициатор. Вряд ли ему это было нужно в действительности. Но тем не менее, ради чего-то, а может и кого-то, она пришла сюда, а значит надо быть здесь до последнего.

— И долго ты будешь торчать в стороне ото всех? — мужской голос и темноволосая макушка, замаячившая перед её лицом. Теодору всегда не нравилось, что кто-то чувствует себя лишним, одиноким и старался это всячески исправлять. — Пойдём к нам, там Гойл в пьяном угаре такую фигню творит.

Девушка лишь взглянула ему в глаза и слегка мотнула головой, показывая своё отношение к этой затее. И вновь её взгляд оказался прикован к виновнику сия торжества. Сердце сжималось от ревности и ненависти, когда та видела, с какой трепетностью он относился к этой Гринграсс. Как смотрел на неё, как обнимал. Пальцы до побеления сжимались вокруг стакана с огневиски, грозясь раздавить его под этим давлением. Хотя, может тогда ей удастся получить хоть какое-то внимание. Хоть что-то, кроме деланно-равнодушного взгляда, в котором слишком ярко видно его отношение к Паркинсон. Как к подруге.

— Прости, но не сегодня, — со злостью отставив стакан на стол, чуть ли не выплёскивая его содержимое, не обращая внимания на удивлённый взгляд Нотта и его попытки окликнуть её, слизеринка выбежала из гостиной, останавливаясь на крыльце и вдыхая холодный ночной воздух.

Голова кружилась от переизбытка эмоций, а на глаза наворачивались слёзы. На улице дул ветер, приводя в относительное спокойствие, давая ложные надежды на ближайшее будущее. Сердце всё ещё заходилось в бешеном ритме, а в голове стояли эти ужасные картинки. В сознании Малфой всё ещё крепко обнимал Асторию, выглядя при этом счастливым человеком.

Неужели ты настолько слеп, что не видишь самого очевидного?

Для Пэнси оставалось загадкой то, что Драко выбрал Асторию. Никто из бывших пассий не любил его должным образом и это так ничему его и не научило.

Когда ты уже научишься выбирать людей…

Первый тихий всхлип раздался в полной тишине. Не пытаясь даже скрыть слёз, слизеринка села на ледяной пол, откидывая