трепался о Тёмном Лорде? — Николь тоже злилась. На себя. На Драко. На Фреда. На весь мир!

— Ты хочешь выставить виноватым меня?

— Да мне вообще плевать! Ты не понимаешь? Дело не в том, что они узнали, а в том, что Фред отвернулся от меня!

— Значит шли куда подальше такого друга! — атмосфера в комнате была накалена до предела.

— Да ты… Ты!.. Черт!

— Успокойся, Рейнер.

— Успокойся?! Серьёзно? Это всё, что ты мне скажешь? Это из-за тебя вообще-то! Тебе знакомо слово «извини»?

— Нет. Сама придумала? — Драко сунул в рот сигарету.

— Зачем ты так издеваешься надо мной? — Николь смотрела прямо в глаза Малфоя.

— Я не издеваюсь, я избавляю тебя от иллюзии.

— Ненавижу тебя! — процедила сквозь зубы девушка и вылетела из выручай-комнаты.

* * *

В голове Паркинсон всю жизнь обитали страхи. Она считала, будто все люди смеются над её внешностью. Пухлые губы, округлое лицо, непонятной формы нос, из-за которого её лицо казалось «собачьим». Пэнси плохо разбиралась в породах, но она помнила, что студенты факультета Гриффиндор звали её «мопсом».

Однако эти страхи и насмешки не сломали её. Яркая помада, броский макияж и вызывающие наряды стали её визитной карточкой. Паркинсон всё ещё трогали насмешки со стороны, а умение скрывать эмоции оттачивалось, как и способности к классическим танцам. Она знала своё превосходство, которое не могли затмить видимые другим недостатки. Так Пэнси постепенно начала принимать себя, но полюбить, отнюдь, не смогла. Лишь воспитала уважение в самой себе, и больше не позволяла никогда и никому смешивать себя с грязью.

Пэнси сидела в коридоре на подоконнике, наблюдая за тем, как падает снег. Было в этом зрелище что-то гипнотическое. Она плохо спала прошлой ночью, но сейчас отчего-то не спешила в постель.

Куча мыслей заполонила голову, заставляя разгребать весь этот хаос. От банального: «какие туфли обуть завтра» до «он снова тепло общается с Асторией». Было, наверное, глупо оказаться влюбленной в самого красивого парня на факультете. Да, скорее всего так, но тем не менее это произошло.

Она, Пэнси Паркинсон, страдала от неразделённой любви к Драко Малфою.

Она никогда не верила в любовь, но когда ей впервые улыбнулся он, весь мир пошатнулся.

Тряхнув головой, девушка подумала о том, что было бы неплохо хоть иногда выгонять его из своих мыслей, однако образ светловолосого юноши намертво отпечатался под веками.

— Не мучай… — прошептала Пэнси в темноту ночи. — Прошу тебя.

Пэнси любила, любила всем сердцем, несмотря на то, что любовь была безответной. Она прекрасно это понимала, но до сих пор верила, что когда-нибудь Драко ответит ей взаимностью.

Слизеринка вздохнула и уже собиралась идти в гостиную своего факультета, как заметила девушку, с которой ей приходилось разделять одну участь.

— Рейнер, — Пэнси слезла с подоконника и окликнула когтевранку, которая была настолько погружена в свои мысли, что не сразу заметила однокурсницу.

— Паркинсон, — Николь остановилась. Они не были подругами. Они не были врагами. Они были друг другу никем.

— Скоро отбой. Не шляйся по коридорам после этого времени, — Паркинсон вновь включила режим старосты.

— Я учту, — вежливо кивнула когтевранка.

— Надеюсь на это. Ты не видела Малфоя? Не могу его найти, — аристократка задала этот вопрос только для того, чтобы поддержать разговор. Стоять молча не хотелось.

— Он в выручай-комнате.

Осадок после очередной ссоры неприятно напоминал о себе. Николь не понимала логики Драко. Почему-то все слизеринцы знали, что на его руке красуется метка, а её друзьям узнать об этом нельзя.

Пэнси кивнула. Где же он ещё может быть? Иногда парень даже ночевал там. Выручай-комната для него всегда принимала только два облика: один, где он чинил исчезательный шкаф, и второй — комната, в которую он не пускал никого. Николь стала неприятным исключением, хотя, если быть честным до конца, Малфой уже привык к её постоянному присутствию.

— Тео рассказал мне о твоём задании в деревне маглов. Ты как? — Пэнси сама от себя не ожидала таких слов. Рейнер была ей абсолютно безразлична, но им приходилось часто сталкиваться на собраниях, да и её фамилия иногда звучала в разговорах Малфоя и Нотта, поэтому Паркинсон привыкла считать её четвёртой в их компании.

— Нотт знает? — удивилась Николь, но быстро смекнула, что это заслуга Драко. — Нормально, спасибо, — холодный тон и никаких эмоций. Иногда получалось держать свои эмоции под контролем, но было, к чему стремиться.

Пэнси усмехнулась на попытку Рейнер скрыть эмоции, но не стала лезть с расспросами.

— Я часто вижу тебя в компании Нотта и Забини. Вы близки? — Николь задала вопрос, на который прекрасно знала ответ. Ей просто было необходимо перевести тему.

Пэнси хмыкнула. Она не говорила о личном с посторонними. Девушка оценивающе осмотрела когтевранку. Грязнокровка в рядах пожирателей… Забавно. Слизеринке хотелось узнать её поближе, чтобы понять, что же такого нашёл в ней Тёмный Лорд. И если она хотела слышать правду в ответ, то и самой необходимо было говорить правду.

— Да. Мы неразлучны по нескольким простым причинам: я общалась с Малфоем, в то время как Блейз и Тео искали с ним дружбы. Мы трое хватались за Драко, как за спасательный круг, толком и не зная, нужны ли ему. Однако спустя годы всё же поняли, что нас объединяли не эгоистичные порывы, а желание быть уверенными хоть в чём-то. Хоть в ком-то… Возможно, Малфою выпала роль связующего. Может быть, мы бы никогда и не дружили. Но клянусь, все годы в Хогвартсе я пережила лишь благодаря этим троим.

— Я слышала, что слизеринская дружба одна из самых крепких, — задумчиво протянула Николь. — Значит ты с Малфоем с самого детства?

— Да, но это вовсе не значит, что с остальными отношения хуже. Я доверяю Драко. Но если мне понадобится избавиться от тела, я знаю, где найти Нотта.

Николь усмехнулась. Оказалось, слизеринские змейки не так уж и плохи.

Пэнси посмотрела на часы и, следуя своему долгу старосты, отправила Рейнер спать, намереваясь сделать то же самое.

* * *

Пустая выручай-комната. Хорошо, что пустая. Николь сидела на диванчике, поджав к себе ноги. Она хотела спрятаться от всего. Сердце словно вырвали из груди и режут на мелкие кусочки, причём медленно. Она помнила злость в голосе Фреда, когда он говорил, что не хочет иметь с ней дела.

Почему он не смог понять её?..

Она видела его утром. Уизли был такой же, как всегда. Он смеялся со своими друзьями, был в центре внимания, а о подруге совершенно забыл. Её словно не было.

Пустое место.

Николь была бы рада, даже если