– Так и нужно поступать, – вмешался Асадов, радостно кивая.

– Лучше поговорите с моей матерью, – предложил Бахруз, –может, она что-то знает. Она ведь была на суде, когда судили Узуна Фаруха. А ятогда был совсем маленьким.

– Мы сейчас поедем туда, – сразу вставил Асадов.

Все посетитили кабинета встали. Бахруз лениво поднялсяпоследним. Было видно, что он устал от этих посетителей и от разговора с ними.

«Иосифу Яковлевичу не позавидуешь. Его вице-президент помеждународным делам явно не тянет даже на обычного сотрудника компании, –подумал Дронго, – впрочем, ему и не нужно тянуть. Когда твой отец – президенткомпании, ты можешь в двадцать восемь лет гарантированно статьвице-президентом, не имея никаких талантов или способностей. Легче родиться навершине, чем карабкаться на нее всю жизнь. И вдобавок можно еще не уважатьсвоего отца, пренебрежительно отзываться о нем…»

– До свидания, – сказал на прощание Бахруз, не протягивая имруки. Это для него, очевидно, было уже непосильным бременем, – надеюсь, что вамудастся что-либо сделать до возвращения моего отца.

Они спустились вниз. В кабине лифта Эдгар Вейдеманисдемонстративно повернулся спиной к Руфату Асадову. Очевидно, тот начинал егораздражать. Дронго понимающе усмехнулся. У напарника начали сдавать даже егозакаленные латышские нервы. Они вышли из здания, сдали свои пропуска.

– Мы сейчас можем поехать на дачу, – деловито сказал Асадов,– нужно завершать наше расследование.

– Наше расследование, – повернулся к нему Эдгар, – выдействительно считаете, что проводите расследование наравне с нами?

– Нет, – испугался Асадов, – я только вам помогаю. Еслихотите, я поеду на машине впереди вас.

– Да, – кивнул Дронго, – мы очень хотим, чтобы вы ехали вмашине впереди нас. А мы поедем за вами.

Асадов поспешил к своему автомоблю. Это был огромный«Лексус», очевидно, также принадлежавший семье Гасановых. За рулем сиделнезнакомый водитель. Асадов уселся рядом с ним и что-то приказал водителю.

– Я его убью, – пообещал Эдгар, усаживаясь за руль своегоавтомобиля. Дронго сел рядом.

– А мне, наоборот, он очень интересен, – признался Дронго, –его можно изучать под микроскопом как особую породу человека. Не понимаю,почему ты так нервничаешь.

– Он рассказал родным Мастана Гасанова обо всем. Все, чтоможно и что нельзя. Зачем он это делает? Тебе не кажется, что мы нескольконедооцениваем этого маленького типа? Может, это он сообщил о постельном бельесвоего шефа, он сдал его неизвестным убийцам и он организовал наезд нанесчастную прачку? Я начинаю думать, что он способен на подобные гадости.

– Вопрос только – зачем? Пока он при Мастане Гасанове, онпользуется всеми благами цивилизации, ездит на его машинах, тратит деньгихозяина, разговаривает почти со всеми от его имени. Как только не будетГасанова, сразу прозвучит крик: «Тень, знай свое место». И его может просто нестать. Ты же видел, как к нему относится Иосиф Яковлевич. Он его простовыставил из кабинета.

– Зато остальные в нем просто нуждаются.

– Такой человек незаменим. Идеальный помощник. И ещегипертрофированное чувство собственной значимости.

– Ты все-таки подумай. Нам нужно обратить на него самоепристальное внимание. И вообще, мы должны понять, кто именно мог сдатьГасанова. Чье присутствие мы не чувствуем? Ведь предатель явно кто-то из своих.

– Так бывает всегда. Предают только свои, – мрачно напомнилДронго.

– Что ты думаешь насчет этой «сладкой парочки»вице-президентов?

– Бахруз – типичный «мажор», как их называют в Москве.Родился с серебряной ложкой во рту и в костюме от Диора. Как у всех детей,выросших в огромном достатке, он не знает, что такое человеческий труд, неуважает людей, не умеет верно их оценивать, не знает цену заработанного рубля.Ленивый, избалованный, невоспитанный молодой человек, не очень уважающий своегоотца, благодаря которому он имеет все, что захочет. Неприятное впечатление.

– А другой?

– Хитрован. С удовольствием сядет на место ИосифаЯковлевича, пытается проводить самостоятельную политику, влиять на своегостаршего брата. Жестокий, самоуверенный, умный тип.

– Оба ни к черту не годятся, – подвел неутешительный итогВейдеманис, – тоже мне – вице-президенты. Их на пушечный выстрел нельзяподпускать к компании. Не понимаю, как Мастан Гасанов не видит этого, он долженбыть гораздо более разумным, чем эти типы. Судя по тому, кого он взял в своипервые заместители.

– Иосиф Яковлевич работает, и поэтому он нужен. А эти двое –близкие родственники. Он не может просто так отказаться от родных. К тому жеБахруз – его единственный сын. Ведь у него только один сын и одна дочь. Дляюжанина сын – это не просто наследник, это продолжатель рода, твоя гордость,твое будущее. Поэтому он не может относиться объективно к своему сыну. Мы всезависим от своих детей. Любовь родителей к детям – это единственная религия, незнающая атеистов.

– Думаешь, что мы узнаем много нового на этой даче? Чтомогут нам рассказать его жена и дочь?

– Полагаю, что могут. Если сын и брат знают о Лиане, товполне вероятно, что женская половина Гасановых тоже слышала об этой женщине.Помнишь, я говорил тебе, что жена не станет убивать мужа из-за любовницы ни прикаких обстоятельствах. Имея в виду менталитет южанки, азербайджанки илигрузинки. Но это только в том случае, если отец не хочет лишить наследствасвоего сына, ее сына. А если не так… Вот тогда она превращается в разъяреннуютигрицу, готовую на все ради собственного сына. В этих случаях любовь к сынузатмевает даже супружеский долг. Тем более если муж собирается бросить своюсемью и отдать все другой.

– Судя по всему, Мастан Гасанов об этом даже не думал.

– Это мы сейчас в этом уверены. А если она не была уверена?Если ей передали совсем иные сведения? Если Бахруз позволял себе подобныевыпады и в присутствии своего отца, что не могло ему понравиться? Тысячи «если»и ответы можно получить, только непосредственно побеседовав с супругой МастанаГасанова.

– С дочерью тоже будем говорить?

– Обязательно. Девочки всегда любят отцов сильнее, чем всеостальные. Она может знать даже больше, чем нам кажется. Обрати внимание, чтоон спрятался не на своей вилле в Италии, а поехал в дом, который купил длясвоей дочери в Швейцарии. Такой показательный факт.

Машины, набирая скорость, неслись по шоссе. Зрелище былодовольно интересным. Впереди шел огромный черный «Лексус» четыреста пятидесятойсерии. За ним, пытаясь не отставать, несся белый «Ниссан» Эдгара Вейдеманиса,которому был уже седьмой год. Один из перекрестков они проскочили на большойскорости, следуя за «Лексусом». И сразу же раздался свисток сотрудникаГосавтоинспекции.