И она вдруг подалась к нему через стол, прикоснулась рукой к предплечью, как тогда, в кабине подводного трактора, и сказала тихо:

– Расскажите мне!

И он начал негромко, глядя куда-то поверх ее головы, туда, где вспыхивали и гасли притушенные морскими волнами солнечные искры.

– Я работал тогда в научном институте. Моя жена, Надя, работала в моей лаборатории, под моим началом. Мы были вместе со студенческих лет – познакомились еще в институте. Учились вместе, жили вместе, работали вместе, в экспедиции ездили вместе…

– Это здорово… – задумчиво протянула Мария. – Такая редкость – найти человека, который не просто тебя любит, но еще и разделяет твои интересы…

– Да, это редкость, – кивнул Дмитрий и помолчал недолго.

Откуда-то слева, со стороны моря, прилетела горластая чайка, заорала, проносясь прямо у них над головами, резко спикировала вниз, подхватила с земли какую-то добычу и, красиво развернувшись в воздухе, полетела обратно.

– Мы были близки, как… Мне даже трудно подобрать сравнение. Это было больше, чем любовь, это было какое-то полное сращение. Она была словно частью моего тела, а я – ее. Даже на расстоянии мы чувствовали настроение и мысли друг друга. Мы даже детей не заводили, потому что наша жизнь была слишком полна друг другом. Ну и еще потому, что это непременно означало бы, что отныне нам придется разлучаться. Один – в экспедицию, второй – дома с детьми.

Подошедший официант поставил перед ними тарелки с заказанными блюдами, но Мария, заслушавшись Дмитрия, лишь рассеянно взяла кусок лепешки и принялась крошить его пальцами.

– Надя была отчаянной, смелой, преданной своему делу. Страшно злилась, когда ей, на основании того, что она женщина, пытались мешать работать. Требовала, чтобы в экспедициях она принимала участие наравне со всеми.

– И вы соглашались? – это был даже не вопрос, скорее утверждение.

Дмитрий неловко дернул плечами.

– С ней невозможно было не согласиться. Она была упрямая, как мул, и… И мне, в общем-то, нравилось, что она не требует к себе особого отношения, что она такой стойкий оловянный солдатик. А потом… Потом появилась возможность поехать в экспедицию на Крайний Север, в Якутию. Отправлялось только пять человек, и я отчаянно не хотел брать Надю с собой. Я знал, что условия там будут нечеловеческие, что даже здоровые мужики едва их перенесут – никакой цивилизации, холод, ледяная пустыня… Связь с внешним миром раз в день с помощью крошечного самолетика, который может доставить в ближайший поселок. И если вдруг погода нелетная или пилот заболел, никакой связи и вовсе больше нет. Я упрашивал ее не ехать, уговаривал, грозил своим начальственным положением, но она уперлась и ни в какую не желала сдаваться. А мне… Мне, наверно, именно это в ней и нравилось.

Он замолчал, отвел глаза куда-то в сторону, чуть прикусил нижнюю губу. Мария снова через стол дотянулась до его руки.

– Послушайте, Дмитрий, что бы там ни случилось, это не ваша вина. Вы ведь пытались отговорить жену, вы предоставили ей полную информацию, вы не можете контролировать решения взрослого самостоятельного человека. Вы не виноваты!

– Да какого хрена вы знаете? – рявкнул вдруг он. И тут же взял себя в руки, сумрачно сдвинул брови и буркнул: – Простите.

Он жестом подозвал официанта и попросил принести ему сто граммов виски. Вопросительно посмотрел на Марию, та кивнула, и Дмитрий изменил заказ, попросив две порции. Виски принесли в низких стаканах. Округлые кусочки льда быстро плавились в жарком воздухе, и сквозь маслянистую янтарную жидкость можно было рассмотреть их пористые грани.

Отпив из своего стакана, поморщившись и подцепив из тарелки кусок жареного на гриле мяса, Дмитрий вроде бы немного успокоился и продолжил:

– Итак, в экспедицию нас выехало пятеро. Я, моя жена Надя и трое сотрудников нашего отдела. Начальником экспедиции был назначен я. Не буду рассказывать вам, как мы добирались до поселка. Вы, должно быть, примерно представляете себе, какова обстановка с транспортным сообщением на Крайнем Севере. В общем, я отчетливо запомнил лишь последнюю ночь, которую мы провели на перевалочной базе в поселке. Назавтра утром самолет должен был отвезти нас на место стоянки – с палатками и минимальным количеством припасов. Так было нужно – просто потому, что больший груз он не смог бы поднять. Продовольствия должно было хватить на пару дней. Запас продуктов мы собирались оставить на базе и уже договорились с пилотом, что он подвезет груз на второй день нашей экспедиции.

Я так хорошо помню ту последнюю ночь. В простом дощатом домике, где мы ночевали, было жарко натоплено, и все равно все спали, не раздеваясь, в лыжных штанах с начесом и толстых вязаных свитерах. Я помню Надино лицо на подушке в красноватом отсвете печки. Когда все уснули, она вдруг обернулась ко мне и шепнула:

– Знаешь что? Я решила. Это последняя наша поездка. Я хочу ребенка.

И я даже фыркнул, не веря в то, что она говорит.

– Кто ты и куда ты дела мою жену? – засмеялся я.

А она, тоже смеясь, стала шепотом мне доказывать:

– Нет, правда! Ты что, не веришь? Что я, по-твоему, не могу передумать? Да я сыта этой геологической романтикой по горло. Хватит! Хочу маленькую дочку. Или сына! С такими же глазами, как у тебя.

– Ага, и с таким же носом картошкой, и с такой же изящной легкой походкой.

Она прыснула, зажимая рот кулаком, чтобы никого не разбудить, и несильно толкнула меня ладонью в грудь.

– Дурак ты! Сам, что ли, не хочешь?

А я тогда сказал:

– Сама ты дурочка! Хочу, конечно.

И мы еще какое-то время подкалывали друг друга, в шутку дрались и пересмеивались, пока Гоша, один из членов экспедиции, не поднял голову – он спал на полу в спальнике – и не шикнул на нас:

– Дайте поспать, изверги! Последняя ночь в тепле!

И мы замолчали, а вскоре уснули.

Наутро за нами прилетел самолет, мы погрузились и вылетели на место.

Разумеется, для экспедиции мы выбрали наиболее приятные погодные условия. Снега на территории, которая нас интересовала, на тот момент не было. Перед нами расстилалась бесконечная мерзлая земля, покрытая мхами и лишайниками. На самом деле, там очень красиво… Вы никогда не были?

Мария покачала головой. Она понимала, что Дмитрию тяжело даются воспоминания и он подсознательно стремится отвлечься на какую-то другую, менее болезненную тему. И, как ни хотелось ей поскорее услышать, что же произошло в экспедиции, она терпеливо слушала, как он говорил об огромных бескрайних озерах, вода в которых такая чистая и холодная, что кажется ледяным зеркалом Снежной королевы. О странных приземистых округлых горах, которые зимой покрыты серебряным снежным покровом, так ярко сверкающим на солнце, что больно глазам. Летом же снег остается только в щербатых расселинах, а серый камень покрывает короткий мягкий ковер из травы и лишайников.