— Здравствуй, Влад.

— Здравствуй. — Он остановил на ее лице свой холодный металлический взгляд, заставивший Женьку мысленно порадоваться тому, что не она является причиной его плохого настроения. И, поскольку она не сразу решилась заговорить, спросил нетерпеливо: — Ты меня хотела видеть. Зачем? Давай все четко и по существу.

«Ну что ж, — мысленно решила Женька. — Так, пожалуй, будет даже лучше». И, набрав в легкие побольше воздуха, выпалила, глядя ему прямо в лицо:

— Мне нужны деньги.

— Тебе? — Его брови удивленно дрогнули, а взгляд стал внимательнее. — И как много?

— Две с половиной тысячи долларов, — выдохнула Женька ту сумму, о которой слышала не один раз из Алиных рассказов.

— Сколько? — переспросил он. — Я не ослышался?

— Две с половиной, — повторила Женька.

— И на что же, если не секрет?

— Просто нужны. Поверь, я не пришла бы к тебе из-за пустяка.

— Ну да, конечно. — Явно куда-то торопясь, он оглянулся на машину и на Корнея, деликатно отошедшего к ней. — В это я верю. Вот во что я не верю, так это в то, что деньги нужны именно тебе. Поэтому и хочу знать: на что?

— Ну какая тебе разница? — спросила Женька, чувствуя, что почва уходит у нее из-под ног. — Неужели это для тебя настолько значительная сумма, что ты не можешь дать ее без всяких вопросов?

— Не могу, — отрезал он.

— Ну что ж. — Понимая, что спорить с ним бесполезно, Женька испытала самую настоящую боль. За себя, за Алю, за Дениску — за всех сразу. И чувствуя, как на глаза наворачиваются непрошеные слезы, быстро отвернулась, пока Влад их не заметил. — Тогда прости, что побеспокоила.

Она хотела вернуться к калитке, но Влад крепко ухватил ее за руку, увлекая к машине.

— Не надо. Пусти, — попыталась вырваться Женька.

— Ну-ка, не устраивай мне сцен при всем штате домработников, — тихо скомандовал он. — И потом, у меня в самом деле очень мало времени. Садись в машину, там договорим.

Они залезли на заднее сиденье. Корней был уже за рулем, и не успел Влад захлопнуть дверцу, как машина тронулась к воротам.

— Итак, я повторяю свой вопрос: на что тебе нужна эта сумма? — снова начал Влад. — И либо ты мне ответишь на него, либо…

— Что? — хмуро осведомилась Женька, поскольку он сделал паузу. Она была уверена: если только он узнает, что деньги ей требуются для совершенно чужой женщины, то у нее не останется ни малейшего шанса получить их. Влад не производил впечатления человека, склонного заниматься благотворительностью, и если уж, решила Женька, он не даст этих денег ей, которой он все-таки кое-чем обязан, то о ком-то другом вообще не может быть речи.

— Скажем так: я дам тебе шанс их заработать, — ответил он, даже глазом не моргнув. — Ты утверждаешь, что они очень тебе нужны? Насколько же именно? На что ты готова ради того, чтобы их получить?

Такого Женька не ожидала даже от него. Он словно забыл обо всем, в том числе и о том, что несколько месяцев назад его собственный родной отец довольно настойчиво пытался заплатить ей за оказанную услугу. Но предаваться своим чувствам сейчас было не время, поэтому после минутной запинки Женька твердо ответила:

— На все.

— Даже так? Ну что ж, чудесно. Когда они тебе потребуются?

— Послезавтра утром.

— Ни раньше, ни позже, — усмехнулся он. — Не иначе как волки придут к тебе с долговой распиской. Или ты надумала купить Туману ошейник с парочкой крошечных бриллиантиков?

— Что я должна сделать? — спросила Женька, пропустив его иронию мимо ушей.

— Провести со мной ночь, — ответил он как ни в чем не бывало. — И тогда я дам тебе столько, сколько ты попросишь. Подумай до завтра. Если не передумаешь, то Корней заедет в твои чертоги и привезет тебя ко мне.

Услышав подобное, Женька едва не поперхнулась. Ошеломленная, она застыла, не зная, что сказать, и чувствуя, как краска заливает ее лицо. А Влад между тем открыл дверцу машины, остановившейся возле какого-то административного здания.

— Всего хорошего, — услышала Женька его голос, прозвучавший для нее словно в тумане, и даже не догадалась попрощаться в ответ. Но он и не стал дожидаться ответа, а обратился уже к Корнею: — Отвези ее сейчас домой и возвращайся. Если справлюсь раньше, подожду тебя в холле.

— Хорошо, — кивнул Корней, не торопясь трогаться с места. Потом, когда Влад уже отошел, пригласил: — Жень, садись вперед.

Вместо ответа Женька лишь молча покачала головой.

— И что же все-таки у тебя случилось? — поинтересовался он. — Ты что, влезла в какие-то долги? Но когда бы ты успела?

— Нет, — выдавила из себя Женька. — Нет у меня никаких долгов, Корней. Но есть очень большая проблема, решить которую могут только деньги.

Она замолчала, закусив нижнюю губу. Поняв, что больше ничего не добьется, Корней отвернулся от нее и нажал на газ.

Весь остаток дня Женька пребывала в полном смятении. Что бы она ни делала — расчищала ли снег, готовила ли ужин собакам, или снова собиралась идти на вырубку, — слова Влада не шли у нее из головы.

— Как он мог? — уже отправившись в путь со своей неизменной парусиновой сумкой и рассказав по пути обо всем деревьям, обратилась к ним Женька. — Да и зачем ему это? Зачем? Никогда в жизни не поверю, что он заинтересовался мной как мужчина. Скорее всего, захотел отыграться на мне за то, что отказалась сказать, на что мне нужны эти деньги, а может, пользуясь случаем, еще и за то, что вообще не соответствую общепринятым нормам поведения. Получить удовольствие от чувства власти надо мной, от вида моей готовности исполнять его волю, вопреки своим желаниям, — вот это, я думаю, в его стиле. Это на него похоже. Насколько я успела его узнать, он любит подчинять себе людей.

Женька ненадолго замолчала, запыхавшись, но не столько от возмущения, сколько от физических усилий, преодолевая подъем. Сегодня она торопилась, потому что из этой ночи ей просто необходимо было выкроить хотя бы несколько часов на сон. Поклажа в ее сумке тоже соответствовала этой необходимости: две тщательно укутанные для защиты от мороза бутылки. Одна была заполненной водой брызгалкой, а в другую была налита соляная кислота. Не так давно Женька сумела раздобыть ее в коммунальной лаборатории санэпидстанции, сочинив там целую небылицу о том, что она — рисующая на металле художница, и реактив необходим ей для протравки рабочей поверхности. Она говорила об этом так убедительно, что никто не усомнился в истинности ее слов, а сама она потом долго удивлялась себе самой и тому, на что может оказаться способен человек под давлением обстоятельств.

— Ну что ж, — выбравшись на ровный участок, продолжила Женька свой откровенный разговор с соснами. — Если завтра все же суждено будет чему-то случиться, то я, по крайней мере, хоть раз в жизни все-таки испытаю, что это такое.