безответного. А телохранитель-боевик, причем профессионал, циничная и неглупая женщина… Это на любителя. Толик с его характером быстро устанет от таких отношений. Я – еще быстрее.

Ну почему он не может быть мне просто другом? Обязательно надо намекнуть о своих чувствах.

Толя, видимо, заметил, что я немного раздражена. И буркнул:

– Ты сама спросила. И вообще, я ничего такого не имел в виду, Жень, – осторожно заявил он. – Я как за друга за тебя переживаю, вот серьезно.

– Правда? – фыркнула я.

А сама еще больше внутренне напряглась: это насколько же он меня изучил, до какой степени чувствует, если так стремительно проник в мысли? Даже жутко как-то.

– Да, конечно. Я устал уже… Испытывать что-то другое.

Легче на душе стало после этих его слов. Даже если не совсем правду говорит – потихоньку сам себе верить начнет… и наваждение по имени Женя останется в прошлом. С другой стороны, самолюбие мое испытало болезненный укол.

Ей-богу, как собака на сене! Ни себе, ни людям. Ну что за странное создание.

Он похлопал меня по плечу, выводя из состояния глубокой задумчивости.

– Не переживай ты так, со мной все в порядке. Я давно остыл.

Ага, как же, если бы остыл, ты бы сейчас не катался со мной по городу, пихая в лицо всем свое удостоверение полицейского. Врешь ты, Толя, врешь.

Но я решила проявить благоразумие. И вообще, у меня труп загадочный, женщина в опасности и муж ее – то ли преступник, то ли жертва потенциальная. Не до романтических устремлений.

– И ты не переживай за меня. Я не лезу под пули, если в этом нет необходимости.

– Удручает то, что ты все-таки лезешь под пули.

Я улыбнулась, потому что услышала в его голосе смешок. И заметно расслабилась. Он правда был хорошим другом, и меня это радовало. Расстраивало только то, что в своем сознании я все еще держала его в ранге «знакомый», боясь сократить дистанцию.

В кабинет вернулся Максим, держа в руках синий пакет.

– На, это тебе, – сказал он и отдал мне сверток.

Я взяла его в руки и развернула. Внутри оказалась форма охранника, но, кажется, на размер или два больше моего нынешнего.

Ну, ладно, это не беда, сегодня я буду в стиле «оверсайз».

Максим увидел мой взгляд и развел руками.

– Прости, все, что нашлось.

– Ничего, все хорошо, – заверила я. – Вы не могли бы выйти, чтобы я переоделась?

На самом деле переодеться я и так могу – без разницы. Что они, полуголых баб не видели? Только вот провоцировать парней – это в мои планы не входит.

Мужчины согласно кивнули и покинули кабинет.

Я быстро переоделась. Мешок мешком, конечно, зато кобура вполне себе незаметна. В талии перетянулась форменным ремнем, и все нормально.

– Заходите! – чуть громче обычного окликнула я.

– Ну, и нормально, – окинул меня взглядом Максим. – Женя, Глухалов сейчас на поле, тренирует команду. Я не знаю, как ты объяснишь свое столь пристальное внимание к нему, но старайся не торчать на одном месте, а двигаться по полю. Своих я предупредил, с их стороны вопросов не должно возникнуть, – сказал он мне и повернулся к Толе: – А вот с тобой могут возникнуть вопросы у начальства. Мол, что делает полиция на стадионе, когда уголовного дела даже не было возбуждено. Постарайся особо не попадаться никому на глаза.

– Не парься, отбрешусь, – фыркнул Байдин.

– Ну, все, идите по своим делам, – устало сказал Максим.

Я обеспокоенно на него посмотрела.

– Тебе, кажется, нужен отдых, – сказала я.

– Да, не помешал бы.

Он не стал спорить, потирая лицо руками.

– Что, некому работать?

– Да все в норме, – отмахнулся он.

Ну что ж, человек взрослый, не хочет рассказывать – не надо. Времени и без того мало. Сколько Вера будет у подружки обитать? Когда до нее дойдет, что я не вполне откровенна? Что она сделает, если ей рассказать, в чем я ее мужа подозреваю?

– Ладно, я зайду к тебе еще, – махнула я рукой, выходя из кабинета.

– Хорошо.

И мы вдвоем с Толей пошли по коридору.

В коридоре я остановилась и сказала:

– Лучше нам вместе не появляться, ты же понимаешь. Нельзя, чтобы наши злоумышленники, – иронично улыбнулась: слово на редкость заезженное, зато суть отражает – кто-то тут и впрямь зло умышляет, – связали мою личность с полицией. Мне не нужны лишние подозрения.

– Да, конечно.

Он остановился, пропуская меня вперед.

– Я пройдусь по зданию пока, – пояснил он.

Я кивнула и пошла к выходу на поле и к трибунам.

Выйдя из административного здания, я покрутила головой в поисках крупной и высокой фигуры Василия Глухалова. Тренер оказался на ближней стороне поля, возле трибун. Он часто размахивал руками, кричал и очень нецензурно выражался, обращаясь к футболистам.

Сделав вид, что делаю обход территории, я очень внимательно следила за его действиями, но ничего не вызывало подозрений, словно Глухалов был озабочен только выполнением своей работы.

Но у меня тут же возникла мысль: неужели его не волнует то, куда пропала его жена? Вот это странно. Вера говорила, что он даже не пытался ей звонить.

Так увлекся планированием ее убийства? Или я все-таки неверно поняла его реплику?

Не-е-ет, надо все-все писать на диктофон по возможности. В конце концов, меня тоже понять можно: труп, определенно тайные визитеры, необходимость прятаться и контролировать даже дыхание, чтобы не увидели…

В общем, решила не строить предположений без подтвержденных фактов. Просто потому, что это глупо.

Нарезая второй круг по полю, я подошла чуть ближе к тренеру, и моя маскировка принесла свои плоды.

Глухалов скользнул по мне взглядом и без интереса отвернулся, продолжая работать.

– Медузы в сиропе, вы что сегодня так распустились? Наотдыхались? Матч до конца не довели! Полдня псу под хвост! И теперь шлангуете, работать не хотите. Что, сразу выходим на