— Скорее твой. — резонно возразил Серый. — Кто тебя благодарил и руки целовал? Ко мне он даже подходить побаивался.

— Всё равно убью! И Максика тоже — сторожить был должен до полуночи, а вместо этого всё проспал.

Услышав свое имя, обезьяна свесилась вниз.

— Я, конечно, не знаю, что он там натворил… — осторожно начал конь. — Но, может, стоило помягче? Кунь мог нам пригодиться. Зато в свободно шляющемся виде может наделать дел. Смотри… лука то нет.

— Моего?

— Ну, вообще это был его лук. Вот стрельнет из зарослей…

В конце концов, девушка признала, что погорячилась. Хотя подробностями Тая отказалась делиться, лишь утверждала, что приблудный зверь заслужил полноценную выволочку. Но в итоге согласилась, что в их положении давать волю эмоциям было недопустимой роскошью.

— Ты вон, вообще в лошадь превратился, Макс — в обезьяну. А я тут разнылась из-за всякого… Макс, слезай, я тебя прощаю!

Сверху ссыпались горсть иголок и одна довольная обезьяна. Радуясь обретенной свободе, Макс лихо пробежался вокруг ёлки и остановился там, где начиналась тропка. И вдруг закричал, привлекая внимание.

Несколько минут все с любопытством разглядывали найденную в траве посылку. Птица неизвестной породы, одна штука. Большая, с разноцветными перьями, из тушки торчит оперенная стрела. Несколько продолговатых желтых плодов, завернутых в лист лопуха. И длинный лоскут коры. Последнее казалось самым интересным.

— Что это такое, Серый, как думаешь?

— Я думаю, что это карта. В детстве мы такие называли «индейскими».

На обратной стороне коры было вырезано ножом несколько прямых линий. Длинная толстая вдоль листа, по-видимому, являлась трактом. Тогда маленький крестик совсем рядом, скорее всего, означал место их ночевки. Далее от тракта отходили две линии потоньше, сначала налево, а потом направо. Линия направо заканчивалась вторым крестиком, побольше, и к ней была направлена стрела. Конечно, карта была очень примитивная и явно не в масштабе, но понять можно.

— Нам надо идти дальше, а потом на второй развилке свернуть направо.

— Думаешь, можно этому доверять?

— Ну… ты же сама говоришь, что Макс заснул? Если кунь ждал этого, то мог убить тебя спящей, или просто сбежать, забрав всё ценное. Однако же не стал. Думаю, можно.

Тая с сомнением пожала плечами, но не стала спорить. Конь начал подниматься, с большим трудом, стараясь не опираться на раненую ногу. Очень неудобно.

— Ты куда собралась? Птицу не будешь готовить?

— На дорогу. Мы вчера ведь не всё утащили. А ты отдыхай.

— Не забоишься? Эти еще там лежат. И вообще, мало ли кто здесь ходит.

Не считая одной куницы с коротким луком, из которого он, похоже, весьма неплохо стреляет…

— Да ладно, здесь недалеко. Если что — крикну. И Макс со мной пойдет.

Вернулась парочка очень быстро, и без трофеев. Серый посмотрел на бледное белое лицо спутницы и вздохнул. Ну да, трупы, тем более, полежавшие — не самое приятное зрелище.

— Там-м… — зубы у девушки заметно постукивали. — Их нет.

Конь сразу понял — кого.

— Как нет? Совсем⁈

— Если бы…

Оказалось, что выбравшись на дорогу, Тая оставила Макса «маяком» на обочине (девушка боялась не найти тропинку снова) и пошла смотреть одна, благо идти всего ничего. Конь напомнил себе отругать её за такую беспечность. Однако, вместо мертвых тел, она увидела лишь кровавые ошметки вдоль дороги и одну оторванную ступню в сапоге.

Вопрос о трофеях и вообще прогулках по лесу, после этого был мгновенно снят.

Похоже, что все рано обрадовались исходу из пустыни, и напрасно посчитали этот лес безопасным. Серого на минуту даже пробил ужас: а если это второй тигролев, который каким-то образом перебрался через заколдованный мост? Но подумав немного, конь успокоился. Черный хищник давно бы напал в таком случае. А они сидят себе в укрытии спокойно, так что, скорее всего, покойников прибрала местная живность. Тоже ничего хорошего, конечно.

Серый приказал — без коня ни шагу. Девушка вздохнула и занялась унылыми вещами, типа готовки, разборки вещей и тэ дэ. Макса подрядили расчищать место и таскать ветки для костерка. Конь впервые за три дня обрадовался, что лишился рук, и поэтому его не могут припахать. В общем, остальным пришлось повозиться, а изжарить птицу всё равно толком не получилось. Результат отдали Максу на растерзание, а расстроенная Тая плюхнулась под дерево и начала рыться в имуществе.

— Красивая вещь.

— Которая из?

Рядом с девушкой лежал кошачий медальон и каменная табличка.

— Вот эта. — Тая показала на табличку с изображением грифона. — Совсем немного линий, и довольно грубых, но какая выразительность. Это талант.

— Думаешь? Мне тоже так показалось.

— Ага. Знаешь, я вообще в художественный хотела поступать, но родители были против… Как думаешь, кто это нарисовал?

— Скорее всего, сам грифон. Выглядит так, словно ее царапали когтями.

— Автопортрет? Надо же… Скажи мне кто неделю назад, что я буду рассматривать автопортрет окаменевшего грифона… я бы только покрутила пальцем.

— … Вместе с говорящим конем. — ехидно добавил Серый.

— Знаешь, а мне он нравится. Надо нам разобраться, что этот грифон написал. Или заучить хотя бы, мало ли, вдруг табличка потеряется.

Предложение было хорошим, но Серый подумал, что до этого еще очень не скоро. Им бы с собственной жизнью разобраться. Пока из всех минусов, плюсами было только то, что они ещё живы — и полоска коры со стрелкой, которая могла куда-то привести.

Не так уж мало, если подумать.

Глава 12

Первый город

Новая дорога не была ни мощеной, ни древней, ни широкой. Конечно, и от старого тракта оставалось немного — лес постепенно брал своё. Но тракт некогда был просторным, и поэтому по нему ещё можно было идти более-менее спокойно, в направлении на восток, не продираясь сквозь чащу звериными тропами. Но здесь конь увидел лишь небольшую узкую просеку, где лес на мгновение расступался. При невнимательности, наверное, её даже можно было пропустить.

Однако, у новой дороги было одно колоссальное, с точки зрения потерявшихся путников, достоинство — по ней ездили! Причем ездили многократно и недавно: в траве пролегли отчетливые колеи, а на земле, если приглядеться, виднелись следы колес и отпечатки копыт. Серый намотал себе на гриву — другие лошади здесь тоже встречаются.

Из любопытства, конь прошелся от развилки немного вперед — да,