— Как? Прямо отсюда? — Ламонт снова присвистнул, но на этот раз его мимика выдавала явное напряжение.

— Нет, это драгоценности из Зимней резиденции королевы. Но сути это не меняет. Нужно усилить охрану и здесь и там. Честно говоря, этот неуловимый парень уже порядком меня разозлил. Когда я доберусь до него… — Руки Леона непроизвольно сжались в огромные кулаки, дыхание участилось. — Он ведь маг, Дойл! Почему же он нападает на самое дружественное к магам королевство?!

— Узнаем сразу же, как только спросим у него лично, — невесело усмехнулся Ламонт. — Ладно, Леон. Главное, что я услышал из твоего доклада, так это то, что вам с Морриган действительно пора прекращать вести себя, словно дети. Ты должен ей все рассказать, а она выслушать. — Увидев, как после этих слов Леон приготовился возражать, Ламонт упреждающе поднял руку. — Я помогу тебе в этом! Есть у меня одна идея на этот счет. И если ты решишься на ее реализацию, это окончательно вернет твои отношения с королевой исключительно в рабочее русло.

— Что за идея? — Советник государственной безопасности заинтересованно подался вперед. — Говори скорее, не томи!

— Но… Ты точно уверен, что твои чувства к Морриган это не любовь?

Плечи Леона на этом вопросе устало поникли.

— Думаешь, за столько лет я не разобрался в этом вопросе? Она очень близкий и дорогой для меня человек, но… Нет, Дойл, никого я не люблю. Свою Ксиллу я так и не встретил, увы.

— Какие твои годы, — тепло улыбнулся Ламонт. Имя главной женщины в его жизни, произнесенное Леоном, ласкало слух и вызывало смешанные чувства от сладкой истомы до горечи сожаления. — Что ж, — деловито хлопнул в ладоши советник Дойл, возвращаясь к сути своей идеи, — поначалу ты будешь против моего предложения. Это будет первая и естественная реакция с твоей стороны. Но чуть позже, хорошо поразмыслив, ты поймешь и признаешь мою гениальность в решении твоих личных проблем.

Леон хохотнул, услышав столь самоуверенную оценку своих способностей от друга. Однако Ламонт ничуть не смутился и коротко озвучил свою идею.

— Я против! — воскликнул Леон, уверенный в том, что даже не станет слушать никакие аргументы, подтверждающие состоятельность такого предложения.

Но советник Дойл не торопился доказывать свою правоту. Он улыбался.

— Я же говорил. Первая реакция. Но очень скоро ты передумаешь и согласишься.

Историю с похищенными драгоценностями Морриган восприняла относительно спокойно. Все ее подданные были живы и здоровы, а для нее это было и оставалось самым главным. Что же до украшений, то таковых у королевы было более чем достаточно, и сожалеть об этой утрате она была не намерена.

Все остальные вопросы, разумеется, тревожили.

Чужеземец снова дал о себе знать, и его дальнейшие действия по-прежнему были никому не известны. Хуже всего, что непонятными оставались и мотивы врага. Что им движет? Каковы его окончательные цели?

В минуты, когда ей казалось, что все королевские службы топчутся на месте, Морриган вспоминала о Бьянке. То, что она была жива и как маг с каждым днем становилась все сильнее, наполняло ее душу теплом и надеждами. Можно и нужно было уже сейчас рассказать Бьянке о ее истинном предназначении, связанном с тем даром, что она получила от королевы. Тем более что и Зимняя резиденция расположена как раз недалеко от Стены.

«Да, вскоре Бьянке придется покинуть дворец у моря и перебраться поближе к горам. Этого требуют вопросы безопасности», — размышляя подобным образом, Морриган невольно пришла к мыслям о Леоне. В идеале ей следовало бы отправить поближе к Стене и его тоже, но что-то постоянно мешало принять такое решение. Отношения между ними по-прежнему оставались холодными и натянутыми, но теперь Морриган хотя бы могла снова смотреть в его такие притягательные глаза без посторонних мыслей о другой женщине.

Что ж, та блудница всего лишь одна из многих. Она осталась в стенах своего борделя и, возможно, никогда не узнает о том, какой гнев вызвала у королевы.

Морриган не озвучила это требование, предполагая, что Леон и сам сделал правильные выводы — больше она не желала слышать об этой рыжеволосой «прелестнице». Никогда.

Сегодня после ужина советник Барт просил ее об аудиенции, подчеркнув будто невзначай, что разговор предполагается исключительно личный. Морриган подозревала, что снова будут извинения. Но, положа руку на сердце, они были ей вовсе не нужны. Ей хотелось только одного!

Пусть он заберет назад свои слова о том, что не любит!

Эти слова Леона и предположения той девицы о его жалости к ней разъедали сердце, мутили рассудок, не давали, как прежде, мечтать о своем и без того призрачном счастье.

Морриган вздрогнула от того, что дверь неожиданно распахнулась. Советник Барт был на удивление пунктуален, а вот она, кажется, ушла мыслями глубоко в себя. Королева благосклонно кивнула, приглашая войти. Леон вошел, но отчего-то оставил дверь приоткрытой.

Разве личный разговор не требует конфиденциальности?

Облик советника сегодня можно было охарактеризовать как торжественно-взволнованный. Темно-синий сюртук соблазнительно обтягивал мускулистые плечи, а также выгодно подчеркивал голубизну глаз. Голос при приветствии странно дрожал и казался Морриган непозволительно сексуальным.

— Ваше величество? — окликнул он, кажется, не в первый раз. — Позвольте, я представлю вас друг другу?

Представит? Кого?

Морриган не без смущения осознала, что пропустила что-то важное из этого разговора.

Леон расценил молчание королевы как согласие и приоткрыл дверь пошире. В комнату вошел еще один человек.

Черты лица вошедшей Морриган не знакомы. Они приятные, мягкие. Девушка улыбается, но в ее глазах тревога и, пожалуй, даже испуг. Волосы крупными кольцами рассыпаны по плечам. Свет падает на них при робком приближении незнакомки, и в душе Морриган поднимается буря.

Волосы девушки рыжие!!!

Длинное синее платье перехвачено широкой лентой на тонкой талии.

«В цвет сюртука», — успела подумать Морриган, прежде чем Леон торжественно произнес:

— Ваше величество, это Мара. Мы только что поженились.

— Я против! Зачем мне жениться? Ты совсем свихнулся, дружище? — Леон растерянно смотрел на Ламонта и в какой-то миг даже решил, что ему послышалось.

— Я же говорил. Первая реакция. — Советник Дойл хитро улыбнулся и уверенно добавил: — Но очень скоро ты передумаешь и согласишься.

— Нет, нет! Никогда! Да что за бредовые мысли?! — Леон распалялся все сильнее, не понимая, почему он вообще должен обсуждать столь абсурдное предложение.

— Послушай меня. — Рука Ламонта опустилась на плечо друга, успокаивая. — Когда-то давно, в те счастливые для Морриган дни, когда ты не отравлял ее жизнь своим присутствием, и она иногда начинала замечать вокруг себя других мужчин, случилась одна история.