– Ты, урод, убери машину, – приоткрыв окошко, прокричал Татарин.

– Понимаешь, заглохла, – сказал водитель-очкарик, подходя к Татарину.

Сзади «БМВ» остановился «жигуль».

– Э, проезжать будем? – сказал его хозяин.

– Щас, – крикнул Татарин. – Убирай тачку, змея очковая. Или напросишься по полной.

Из «Жигулей» вышел парень в спортивном костюме и подошел к «БМВ».

– Чего у вас тут? – спросил он. – Намертво встали?

– У этого урода спроси, – кивнул на очкарика Татарин.

Он вернулся за руль, включил скорость, собираясь дать задний ход, и примерился, как объехать «Жигуль».

– На. – Очкарик шагнул вперед и кинул в полуоткрытое окошко «БМВ» гранату с выдернутой чекой.

Мгновение Татарин ошарашенно глядел на нее. Холодный зверек внутри его оказался дикобразом и вдруг выпустил все иголки. И бандит ощутил себя раздавленной жабой. Он знал, что сейчас эта круглая зеленая железяка рванет пламенем, разнесет его мощное тело, мышцы, которыми он играл каждый день перед зеркалом, переломает кости. Все в клочки. И это – конец.

Он в панике распахнул дверцу, рванулся из салона. И тут же получил резиновой дубинкой по голове. И рухнул обратно. Сознания не потерял. Волна ужаса гнала вперед. Он вновь попытался вырваться, но тут на него навалились. Чьи-то пальцы стиснули шею. Граната почему-то не спешила взрываться.

– Хр-р, – издал булькающий звук Татарин.

И все поплыло перед его глазами.

Очнулся он в наручниках, в подвале. Светила слабая лампа.

– Здорово, Татарин, – сказал человек с военной выправкой.

Татарин не ответил.

– Злобишься?

– Вы чего, менты? – нахально начал напирать Татарин. С ментами можно наглеть. Максимум, что они сделают, – ребра пересчитают. А потом все равно отпустят. Хуже, если это азеры. Но на азера этот тип никак не походил. Он кого-то напоминал.

– Менты? Мечтатель, – хмыкнул «военный».

– Вы на кого наехали? Вы на Хамсая наехали! – попытался качать права Татарин. – Я Хамсаю как брат!

– Брат-дегенерат.

– Разбор будет космический!

– Вот и отлично, – улыбнулся почти ласково «военный», и Татарина начала захлестывать паника.

– За что, в натуре? Я, бля, никому же ничего не сделал, – загундосил он, начиная осознавать, что дело труба. – Чего хотите?

– Дружить, – сказал «военный».

– А я чего? Чего надо-то?

«Военный» обернулся к своему помощнику – огромному верзиле с прозрачными глазами.

– Чего он у вас в наручниках?

– Бык буйный, – пояснил верзила. – Опасный.

– Он опасный?

– Киллер Хамсая.

– Бык, говоришь? – «Военный» приблизился к Татарину и взял его двумя пальцами за подбородок. – Это не бык. Это заяц.

Татарина передернуло от этого пронзительного, все замечающего взора.

– Сними наручники, – велел «военный». – А то следы от «браслетов» останутся.

– Есть, – кивнул его помощник.

«Военный» обернулся и вышел.

«Алтаец!» – вспомнил Татарин, глядя на дверь, за которой скрылся «военный». Он видел его однажды в городе в свите вора в законе Бандеры, когда те нагрянули в интуристовский кабак.

– Вот это крутизна, – сказал тогда Хамсай.

– Их чего, пули не берут? – спросил его Татарин.

– Дурак, пули всех берут. Но не до всех долетают…

* * *

Влад только в третью свою вылазку в Болотников решился на контакт. В первое увольнение в город он засек за собой слежку – велась она шаляй-валяй. Похоже, его проверяли люди Бандеры. Пришлось пройтись по кабакам, снять какую-то тощую молоденькую «мартышку», загнувшую цену за свои услуги аж пятьсот рублей плюс выпивка, и завалиться к ней на квартиру. Во второе путешествие по городу наблюдения он не заметил. Видимо, он перестал интересовать своих боссов.

В этот раз он тоже не заметил ничего необычного. Помотался по городу. Прошелся по кабакам. И вечером на окраине городка сел в машину к Денисову.

Медведь подобрал маршрут, где машина не привлечет внимания. «Москвич» остановил на пустыре, вдоль которого врастали в землю похожие на до-исторических ящеров-гигантов опоры ЛЭП. Открыл дверцу. Устроился поудобнее на сиденье, рассчитывая выслушать подробный доклад.

С час слушал четкий и ясный рассказ Влада, делая отметки в электронной записной книжке. При попытке доступа к информации лица, не владеющего кодом, информация в ней уничтожается.

– Значит, у Бандеры впереди разбор с азербайджанцами, – подытожил Денисов.

– Похоже на то, – кивнул Влад. – Верхушку азербайджанской диаспоры решили рубить разом.

– В Питере возникла «елочка». Туда сбросили приличную партию.

– Кто? – напрягся Влад.

– Азербайджанцы.

– Связь тут есть?

– Возможно.

– Какая у нас позиция к конфликту?

– Пусть остается все как есть. Не вмешиваемся.

– Шансы у Амарова выстоять против бандитского спецназа Бандеры мизерные, – заметил Влад.

– Не вижу причин горевать об Амарове.

– А что делать мне?

– Не высовываться. Служить честно. И деньги зарабатывать. Сильно наверх не лезь. Приобретай уважение.

Способы продвижения внедренного агента в организации противника отработанные и в основном зависят от личных качеств самого агента. Тот должен проявить активность в службе, обратить на себя внимание кого-то из руководителей неординарными взглядами, эффективными действиями. Влезть в доверие, доказать верность, играть на чужих слабостях. Постепенно ему предстоит стать незаменимым. Дельный совет, спасительное предложение – они у него должны иметься на любой случай жизни. При этом необходимо нейтрализовать недоброжелателей либо завести с ними контакты. Влад был способен на все это. Но продвижение требовало времени.

– Сейчас главное – информация, – сказал Медведь.

– Ее пока кот наплакал.

– Да. Мы так и не знаем, ради чего такой сноб и любитель красивой столичной жизни Бандера забрался в болота. Но причина есть.

– Только где она?

– Как курица по крупицам, по зернышку…

– Как алкаш по капельке.

– Во-во. По капельке собирай информацию. Где-то ответ найдется.

– Взять бы да выставить это осиное гнездо, – с хрустом размял руки Влад. – Подработать керосинчиком.

– Нет. Надо ждать. События только начинаются… Тебя как, до крылечка подвезти?

– Сам дойду. Через лесок да овраг.

– Ну, бывай.

– Давай. – Влад крепко пожал руку и хлопнул дверцей.

Четверть часа ходьбы через пустырь до третьего микрорайона. Там он поймает попутную машину. И в логово. Увольнительная заканчивается…

* * *

Две прекрасные гурии массировали волосатую спину Амарова. Азербайджанец был доволен. Что может быть приятнее для мужчины, когда тонкие, умелые пальцы мнут его скованную остеохондрозом шею, растирают позвоночник. Когда обнаженные груди и пушистые волосы приятно поглаживают кожу. А особенно это греет после того, как эти же две блондинки только что занимались с ним кое-чем другим.

Амаров улыбнулся и замурлыкал старую азербайджанскую песню.

Его ближайший помощник и названый сын Шарифов изнывал от жары на нижней полке. На его лице застыло недовольное выражение. Он терпеть не мог этих белобрысых шлюх, которые терлись о босса. Они кем-то там числились в многочисленных фирмах, ходящих под общиной, и получали бешеные деньги только за то, что заставляли Амарова почувствовать себя снова юношей. Иногда им это удавалось, и хозяин считал, что это немалого стоит.

Шарифов не переносил и сауну – здесь слишком жарко, слишком тяжело дышалось и вообще непонятно, что люди находят в ней хорошего. Но проводить время в сауне с хозяином – это знак его доверия, отметка