место косятся зубастые помощнички, которых он пристрелил бы с куда большим удовольствием, чем Амарова. Но он прекрасно понимал, что большую войну с азербайджанцами не вытянет. Знал цену всем договорам, заключенным с союзниками, которые так же страстно желали увидеть его в гробу, как и он их.

– Как скорпионы в банке, – прошептал Хамсай, надавливая на педаль газа.

Он очень надеялся, что азербайджанцы придут на «стрелку». Им тоже не нужна большая война. Особенно в нынешних политических условиях.

* * *

Гошу Цхинвальского и Отари выпустили из камер. Сейчас они сидели в карцере на «даче» и ждали решения своей судьбы.

– С ментовкой проблем больше не будет? – спросил Алтаец, подкидывая в руке красивый бронзовый глобус с кулак величиной, который взял с письменного стола, перед тем как усесться на стул.

– Какие проблемы, Алтаец? – усмехнулся Бандера. – Этот город – наша собственность. Мэр, милиция, городская Дума – все это дерьмо. Это все приложение к нам.

– Если бы все было так просто.

– Все именно так. И никак иначе. – Бандера взял со стола пачку с жевательным табаком, бросил в рот пластинку и начал пережевывать. Плюхнулся в кресло.

Он, безусловно, прав. Вопрос власти в городе давно разрешился в пользу криминала. Впрочем, это не заслуга Бандеры. Почву удобрил здесь его предшественник – воровской положенец Курган.

Еще на заре демократии, в начале эры кооперации, Курган понял, что главное не столько деньги, сколько власть. Будет власть – будут деньги. Он слыл неглупым человеком, умевшим мыслить широко, а действовать эффективно. И создал целую систему теневой власти, когда другие бандиты об этом еще и не помышляли. Сперва он взял на крючок тогдашнего председателя исполкома, любящего не столько девочек, сколько мальчиков. Курган был мастер сбора компромата, признанный специалист шантажа. Затем он начал опутывать райком, когда партия еще была в силе. Получил контроль над правоохранительными органами. Потом принялся проталкивать своих людей в местные советы. Он моментально усек, что такое выборы, какое это раздолье. Курган начинал свою карьеру как карточный шулер, знал толк в лохах, и все тогдашние приемчики успешно использовал в предвыборных кампаниях. Его кандидаты обещали жителям златые горы, поили избирателей бесплатной водкой и, естественно, получали депутатские мандаты. Чтобы в город не совали нос кому не следует, Курган сумел накопать компру и на областных руководителей. Наконец в Болотникове он утвердился как теневой градоначальник. Согласие на отвод земли, на занятие бизнесом получали сначала у него, а затем формально утверждали в администрации.

Да, удобрил Курган тут почву. И не только своими делами, но и телом. Гниет его труп сейчас. Плохо кончил положенец. И не столько его вина в том. Всему виной судьба.

В город никто не лез – в этой дыре никто не нуждался и никого не интересовало, что власти живут здесь на содержании у бандитов, что большинство ларьков и магазинов принадлежит приближенным воровского положенца и что братва творит здесь что хочет.

Но на беду Кургана этот город очень понадобился большим людям из воровского общества. Ему сказали, что как положенец он их больше не устраивает. И что тут затеваются большие дела, а место его по жизни – находиться во втором ряду. Предложили потесниться, занять подчиненную роль. Обществу не отказывают. А Курган отказал.

Грохнули его по дороге в Москву, куда он спешил заручиться поддержкой грузинских воров в законе. Похоронили в Болотникове – с помпой и оркестром. Глава администрации плакал у гроба. Городские шишки сжимали шапки в мозолистых руках. Съехалась братва из Семиозерска и уважаемые люди из других концов России. И Бандера присутствовал на похоронах – он и убийца, он же и преемник своего предшественника.

Город перешел к нему. По наследству перешли все компрометирующие материалы – помощники Кургана передали наследство новому положенцу. Судьба старого пахана научила их не плевать против ветра.

Систему выкачивания денег из города Курган поставил на широкую ногу. Рэкет, бизнес, кражи бензина с бензопровода – все это приносило неплохие доходы, но не это самое главное. Не ради этого Бандера хоронил себя в глуши. Было тут кое-что иное. Не дешевле алмазных копий. Курган, дурак, не знал, что сидит на золотой жиле.

– И что с братьями-мародерами делать? – спросил Алтаец.

– А ты что предлагаешь? – спросил Бандера.

– Ты знаешь.

– Пулю в затылок?

– Можно сначала между ног.

– А зачем тогда было из ментовки их вытаскивать?

– Чтобы знали все – властью над ними обладаем только мы. Судить или миловать – наша забота.

– Верно говоришь. А за что пулю в затылок?

– За нарушение дисциплины. За скотство. Есть за что, Бандера.

– Верно. Все должны ходить по струнке и стоять по стойке смирно. Армия.

– Дисциплина.

– Но здесь не армия. Здесь другие люди, Алтаец. Ты можешь вызвать у них страх, добиться, что они начнут смотреть тебе в рот. А когда дойдет до дела, пустят в спину пулю. Или продадут ментам. Не забывай, это не солдаты. Это зверье.

– Звери-людоеды это, Бандера. – Алтаец презрительно поморщился.

– Верно. А ты хочешь выгуливать их на поводке. Им нужно иногда чувствовать вкус человеческой крови. Тешить в себе зверя. И знать, что есть зверь покруче их. Тогда будет повиновение. И тебе не пустят пулю в спину.

– Решай, как знаешь.

– Алтаец, у них кровь горячая. Вскипит – ошпарит. Пусть лучше кипит она там, в Болотникове, чем на «даче».

– Они бесчинствуют, как варвары в захваченном Риме.

– Ничего. Злее станут. Кому нужны звери без клыков?

– А кому нужны непослушные псы?

– Это непорядок. Гоше Цхинвальскому скажи – последнее предупреждение. Он меня знает. Слов на ветер не бросаю.

– Скажу. – Алтаец поднялся и со стуком поставил бронзовый глобус на стол.

* * *

К разборке «красноармейцы» готовились тщательно. Хамсай провел рекогносцировку. Прикинули возможные варианты развития событий. До минуты рассчитали, когда и кто прибывает на место. Продумали порядок выдвижения оружейных тачек – машин, затоваренных оружием. Каждый экипаж нагружать оружием – это всех подставлять под статью. На «стрелку» братва съезжается чаще без стволов в кармане. Если что начинается – так расхватывают оружие из оружейных тачек и начинают пальбу.

– Ментов двух наших задействуем. Пусть в стороне на всякий случай постоят, – сказал Хамсай.

Под «красноармейцами» ходило несколько ментов, которые не только сдавали информацию, но готовы были и выезжать на «стрелки». Свой мент под рукой – это полезно.

В установленное время пара десятков машин съезжалась к назначенному месту встречи – на пустырь у водохранилища за рестораном «Тополек». Старого грузинского вора в законе Усатого Гоги пригласили выступать третейским судьей в споре, и нетрудно было представить, чью сторону он займет. За посредничество ему обещали немалые деньги. Правда, в нарушение всех правил и курам на смех азербайджанцев – отвечающую сторону – не