Адам плохо отреагировал на ее слова, начал кричать, но потом умолк, поняв, что наличные ему как раз не нужны, что он сейчас паникует и не может рассуждать логически. Он медленно прошел к своей машине, залез внутрь и сел за руль. Адам вспомнил, что Тесс ввела лимит наличных денег, которые он мог снять со счета, желая обезопасить мужа от необдуманных покупок.

Глупо с его стороны было позволить ей это, но тогда, помнится, он не совсем серьезно возразил:

– А если срочно понадобятся деньги?

В ответ жена погладила его по руке и прошептала:

– Если тебе понадобится еще, придешь к мамочке и она обо всем позаботится.

Адам тогда только посмеялся, но сейчас Тесс может подсчитать почти каждый доллар, потраченный с их счетов. Позже она станет задавать неудобные вопросы, когда узнает о суммах, взятых со служебной кредитной карточки. Он просто не в состоянии достать необходимые ему деньги, невольно не поставив ее в известность о том, что случилось нечто неординарное.

Когда Адам это осознал, перед его мысленным взором возникла развернутая картина того, к чему это приведет. Гигантская волна, на гребне которой он плыл последний месяц, обрушилась вниз. Рыдания, казалось, рвались едва ли не из живота. Испугавшись происходящего, Адам постарался подавить их в себе, но лишь приглушенно завыл. Он разрыдался, уже не сдерживаясь, крепко зажмурив глаза, прижавшись головой к рулю. Согнутые ноги он поднял вверх, и колени больно вдавились в руль. Он сидел так некоторое время. Колени уже сильно болели. Руль из дубового дерева врезался в его плоть, словно наложенная им самим церковная епитимья.

Включив автомобильный стереомагнитофон, Адам снова зарыдал во весь голос. Он был в отчаянии. Жена неожиданно превратилась во врага. Она наложила лапы на его деньги. Жизнь к нему несправедлива. Адам почувствовал внезапный порыв во всем сознаться… жене… полиции… дедушке… Да, именно к нему он может обратиться за помощью. Аркадий знает, что делать. Когда, будучи ребенком, Адам попадал в историю, он всякий раз обращался со своими проблемами к деду, такому спокойному, невозмутимому, старомодному, хладнокровному перед лицом любых невзгод и опасностей.

Адам уже хотел потянуться за телефоном, когда вспомнил, в каком дедушка состоянии, вспомнил, что он сейчас лежит, угасая, на больничной койке. Страх снова превратился в стыд. Что бы сделал его дед, окажись он в подобной ситуации? Адам решил, что это очень глупый вопрос. Аркадий не позволил бы себе попасться на удочку, он вообще не стал бы связываться с Кларой, держал бы свой член у себя в штанах.

Некоторое время Адам ехал бесцельно, а затем свернул на обочину и снова расплакался. Он смотрел, ничего не видя перед собой, погруженный в собственные мысли, шумно сопя. Адам полез за бумажной салфеткой, чтобы высморкаться. Пальцы проникли в карман кожаного пиджака, где наткнулись на скомканную фотографию Клары. Всхлипывая, Адам отдернул руку и полез в другие карманы. Там он обнаружил пару квитанций, а еще складной швейцарский армейский нож. С перочинными ножами он не расставался с детства. Ножик был его любимой игрушкой. Дедушка привез его из Европы, и Адам очень им дорожил. Однажды, когда родители уж слишком безобразно поругались, Адам сбежал из дома. Он сложил в рюкзак сэндвичи, одежду, одеяло… Нож для выживания мальчик осторожно засунул в заплечный мешок и, весь в слезах, зашагал в парк. Там он уселся в полном одиночестве на берегу озера и скормил свою еду уткам. Он сидел так до глубокой ночи. Мальчик надеялся, что придет бродяга и убьет его. Он воображал свои похороны, слезы, взаимные упреки, угрызения совести родителей, которые вынудили его бежать из дома… Наконец, замерзнув и проголодавшись, Адам вернулся домой и обнаружил, что никто не заметил его отсутствия. От этого на душе стало совсем тоскливо. Адам помнил, как открыл большое лезвие и долго-долго смотрел на собственное искривленное отражение на стали. Вскоре жалость к себе ослабла и пришло понимание, что невнимательность его родителей по отношению к нему является истинным благословением. Он может делать что захочет. Он может ходить туда, куда ему нравится.

Адам сидел за рулем и смотрел вперед невидящим взором, пока взгляд его не прояснился. В голову ему пришла одна мысль. За ней явилось вдохновение. Всхлипывания смолкли. Эта ситуация похожа на другие. Любые перемены несут в себе скрытые возможности. Этот бандит с его неуклюжей попыткой шантажа дал ему в руки лимоны, из которых Адам сделает лимонад. Он не станет покоряться судьбе. Все деньги, которые ему нужны, сейчас зря крутятся в компании.

Первым делом Адам направился в отдел маркетинга. Там он заявил, что работает над новым проектом, и попросил подсчитать, сколько они смогут сэкономить на благотворительных тратах компании. Оказалось, удручающе мало. Все эти деньги потом возвращались посредством налоговых льгот, так что таким образом ничего выгадать не получилось бы.

Следующей остановкой стал производственный отдел, возглавляемый Шубанги. Среди всех, кто работал на компанию, она пользовалась его особой благосклонностью. Шубанги умела, услышав неясную мысль, выраженную Адамом, облечь ее в реализуемую форму, а затем сделать вид, что заслуга в этом принадлежит исключительно боссу. Более того, судя по всему, Адам ей на самом деле нравился. Если кто и мог помочь ему выпутаться из того, что он натворил, то это Шубанги.

– Привет, – мелодичным голосом произнесла она при виде входящего в кабинет Адама. – Что привело тебя к нам, многострадальным эльфам на ниве дизайна?

– Ты умеешь хранить тайны?

– Возможно, умею. А твоя тайна дорогая?

– Очень.

Адам объяснил, что ему нужно раздобыть пятьдесят тысяч долларов для нового проекта. Обсуждать суть этого проекта он не собирался. Адам спросил, как можно сэкономить на производстве. Шубанги задумалась. Брови ее сдвинулись. Она с хмурым видом вобрала в легкие воздух.

– Что касается импорта, тут я мало чем могу быть полезна, – призналась Шубанги.

В последние годы большинство игрушек, продаваемых «Митти и Сарой», вообще не имело к разработкам компании никакого отношения. Вместо всей этой тягомотины Шубанги раз в году приносила Адаму каталог недорогих моделей ничем не примечательных китайских производителей, которые, по ее мнению, должны будут пользоваться спросом в следующем сезоне. Он выбирал, а Шубанги договаривалась, чтобы эти игрушки производились под товарным знаком «Митти и Сары».

Идея была продолжением той, что заставила Аркадия переключиться с игрушек, вырезанных вручную из дерева, на готовые фабричные аналоги. Математика была проста: вместо того чтобы покупать игрушку за пятьдесят центов и продавать за доллар, лучше купить ее за десять центов на фабрике в стране третьего мира и продать вдесятеро дороже в экономически развитом государстве.

Эта модель ведения бизнеса просуществовала полстолетия, пережила войны, распад Советского Союза, даже коммунистический Китай, этот электродвигатель социализма, который молча засунул свою революцию куда подальше и превратился в самое безжалостное капиталистическое государство из всех, которые когда либо существовали до этого. В конечном счете нет таких армий, осадных орудий, средств ведения войны и идеологий, которые способны захватить мир эффективнее многопрофильной корпорации. «Макдоналдс» всегда берет верх над Макиавелли[45].