похвалы за свои действия. Я прослежу, чтобы Тулл узнал об этом.

— Благодарю вас, командир, — повторила пара.

— Возвращайтесь в форт, — приказал центурион. — Думаю, несколько

чаш вина вам не помешает. Ваши товарищи захотят услышать, чем вы

занимались.

Отсалютовав, двое друзей пошли к восточным воротам. Через какое-то

время Пизон вспомнил о рыбе. — Дульций и остальные не обрадуются, когда

мы вернемся с пустыми руками.

— К черту их, — со злобной улыбкой заявил Метилий. — Мы те, у

кого есть захватывающие новости. Они могут поделиться с нами своим

вином, просто чтобы услышать их.

— Да, — сказал Пизон. — Повезло, что мы были там, а?

— Еще повезло, что ты их слышал. Я бы все проспал.

— Похоже, что за этим тоже стоял Арминий, — сказал Пизон. — Если

так, то его влияние действительно увеличилось, чтобы убедить местные

племена предпринять такую попытку.

— Арминий может быть не виноват. Узипеты и марсы ненавидят Рим

так же сильно, как любое другое племя. Помнишь нападение на Германика?

— Совершенно верно. — Разум Пизона наполнился мрачными

мыслями о Дегмаре – Тулл рассказал им о его причастности к покушению.

Независимо от того, был ли здесь Дегмар или нет, нападение означало, что

местные жители не потеряли своего желания сражаться с Римом. Прежняя

уверенность Пизона в весенней победе теперь казалась несколько

самонадеянной.

Если бы только можно было вознести молитву орлу, с тоской подумал

он.

65

Глава VII

Пизон тащился по одной из главных улиц форта со своими пятью

товарищами по палатке. День спустя был ранний вечер, и их обязанности

были выполнены. Его волнение, которое нарастало с тех пор, как

обсуждалась идея отдать дань уважения орлу легиона, угасло, когда в поле

зрения появился штаб. Для обычных легионеров было необычно посещать

святилище – на самом деле, Пизон никогда о ней не слышал, – но никто из

них не мог вспомнить конкретного правила, запрещающего эту практику. В

уютной казарме, с набитыми вином животами, его план показался

превосходным, способ почтить знамя своего легиона и просить его о помощи

в грядущих битвах. Если повезет, это может обеспечить безопасное

возвращение из надвигающейся кампании. Теперь, когда непрекращающийся

дождь просачивался сквозь их туники, а преграда в виде часовых штаба

приближалась, казалось, что это самая совершенная глупость, вызванная

выпивкой. Пизон всмотрелся в лицо Метилия, увидев отражение собственной

неуверенности. Не желая первым выражать опасение, он продолжал идти.

В сотне шагов от внушительного главного входа Метилия сломался. —

Разумно ли это?

Его комментарий освободил затор.

— Мы не переступим порог, — заявил Дульций.

— Даже если мы это сделаем, офицер скоро бросит нам вызов, —

сказал Кальв, долговязый фермер и новое пополнение в их контубернии.

Добродушный, разговорчивый тип, он рассказывал любому, кто слушал, что

присоединился к легионам только от отчаяния после того, как чума крупного

рогатого скота уничтожила все его стадо.

Двое других пробормотали свое согласие.

Храбрость Пизона возросла. — Мы должны попытаться! Пятый

обеспечивает охрану следующие три дня, помните? Пошли. — Он зашагал

дальше, молясь, чтобы его попытка пристыдить их сработала. Десять шагов, и он все еще был один. На его лбу выступили капельки пота. Двенадцать.

Пятнадцать.

— Глупый придурок, — сказал Метилий, догоняя его.

— Ты не лучше, — парировал Пизон, ухмыляясь. Все они

присоединились к нему.

— Если на нас за это наложат взыскание, ты купишь вино, — сказал

Кальв. То, что у новобранца было мало денег, не мешало ему быть щедрым

на вино.

— Согласен, — сказал Пизон. — Учти, оно будет самым дешевым.

Приличный товар был бы потрачен впустую на вас, дикарей.

66

Их добродушное подшучивание стихло при приближении к входу.

Четыре часовых с напряженными спинами, бдительные, стояли на страже у

больших двустворчатых дверей. Первой мыслью Пизона было проскользнуть

внутрь, когда подкатила повозка, но часовые стояли по обеим сторонам

порога. — Есть идеи? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Рассказать им правду? — предложил Кальв. На него посыпался

шквал оскорблений, и он нахмурился.

— Они почувствуют запах вина в нашем дыхании и скажут нам, чтобы

мы отвалили, — сказал Пизон.

Высказывались и другие предложения, но ни одно из них не было

осуществимым. Уверенность Пизона еще больше ослабла.

— Там