Думать об этом было гораздо приятнее, чем о том, как бы подать Эдельгару неприятную новость. Всё выглядит так, словно я пришла поблагодарить за цветы, но вместо благодарностей за пазухой припрятан ком навоза.

В покоях принца не оказалось, так что я немного перевела дух.

Не хочу ассоциироваться у него с плохими новостями, но что поделать. Лучше это буду я, чем те, кому абсолютно всё равно.

Фехтовальный зал наполнял лязг, ругань и крепкий запах пота. Серебряными молниями мелькали лезвия рапир, защищённых на концах, чтобы не нанести партнёру увечье.

Наше появление не прошло незамеченным. На мою долю выпали вежливые поклоны, девушкам достались подмигивания и ухмылочки, от которых те немедленно захихикали. Я сделала вид, что не замечаю этого флирта, пока Эдна раздувалась от негодования.

Принц тренировался в противоположном конце зала. Мокрая от пота рубашка обрисовывала торс, волосы потемнели и липли к шее. Он был силён, но не слишком гибок, так что соперник, быстрый и ловкий черноволосый тип, то и дело проводил укол. Рядом они смотрелись как молодой медведь и стремительная куница — и судя по всему, куница вела в счёте.

Эдельгар отвлёкся на нас, пропустил очередной укол и засмеялся:

— Леди Айрис, вы пришли посмотреть на мой позор? Теперь я не смогу морочить вам голову историями о славных победах.

Он передал рапиру подоспевшему слуге и утёрся полотенцем. Уставший, но довольный, он лучился радостью от встречи.

И мне предстояло её погасить.

Отвратительное чувство. Как ударить собаку или отобрать надежду у ребёнка. Не знаю, принц казался мне настолько солнечным, светлым человеком, что любая мысль о том, чтобы огорчить его, казалась кощунством.

Проклятый листок, свёрнутый вчетверо, лежал у меня под корсажем платья и обжигал хуже горчичника.

— Мой принц, — сказала я мёртвым голосом, — кое-что случилось.

***

— Вы уверены, что здесь не подслушают? — спросила я в тысячный раз, осматривая стены.

Если за ними есть потайной ход, хватит и крошечной щели.

— Айрис, это же дворец. Конечно я не уверен, но лучшего места нет.

Принц был заинтригован. Я отозвала его в сторону и намекнула, что новости не предназначены для досужих глаз, ушей или иных органов, так что от тёплой компании из моих сопровождающих придётся избавиться. Не сомневаюсь в том, что Эдна будет молчать, но вот девушки вызывали сомнения — мало ли, кому ещё они могут служить или выдать информацию за сходную цену. А про гвардейцев вообще молчу, для них визит дам был слишком интересным событием, чтобы обделить происходящее вниманием.

Эдельгар оказался понятливым малым. Он тут же состроил озабоченное лицо и велел продолжать тренировку. Под прикрытием строя из служанок, мы друг за другом выскользнули в боковую дверь.

За ней оказалось помещение, служившее складом и раздевалкой одновременно. Здесь стоял тяжёлый запах кожи, металла и влажной ткани, в длинной подставке вдоль стены блестели чашки гард. В углу валялись луки со снятыми тетивами и стопка матерчатых мишеней. Сквозь пыльное окно проникал тусклый свет, придавая вполне бытовым вещам флёр загадочности.

Довольно просторное помещение, но принц не собирался использовать квадратные метры как подобает и остановился почти вплотную ко мне.

— Так что за событие заставило вас искать меня? — спросил он, прижимая мою ладонь к губам и задерживая дольше, чем нужно для простой формальности. — Я уже ему благодарен.

— Не спешите с благодарностями, — пробормотала я, отнимая руку. Не без сожаления, но требовалось достать предмет обсуждения.

Принц с интересом смотрел, как я с пыхтением лезу под корсаж.

Но взволнованное любопытство как ветром сдуло, стоило ему прочесть содержание пасквиля.

— Стоило ожидать, — глухо сказал он.

Сердце кольнуло от того, как быстро ушло солнце из его глаз. Принц вздохнул всей грудью и сплёл пальцы на затылке, уставившись в точку где-то за пределами этой вселенной.

— Много их уже? Во дворце, в городе?

— Пока не знаем. Мессир Вальде как раз велел заняться этим.

— А, так он в курсе… Почему он не пришёл сам, а прислал вас?

Я представила, как рассказываю принцу всё. С самого начала, как очнулась в незнакомой кровати, как осознала себя Айрис Вилфорт и увидела мутные картины будущего. Про то, что должна спасти его и понятия не имею, кто я на самом деле.

В чётком сухом изложении звучало как бред сумасшедшего.

Слишком много придётся объяснять, одно тянет за собой другое… Вдобавок, меня терзал малодушный страх, что узнав о миссии, Эдельгар засомневается в моей искренности. Или вообще решит, что мы с Дарианом Вальде состоим в преступном (и довольно безумном) сговоре, цели которого не ясны даже нам самим.

Вместо всей этой мешанины из фактов пришлось ограничиться скромным:

— Я сама вызвалась. Подумала, что вас огорчит это известие, а мессир вряд ли обнимет вас в утешение.

Несмотря на похоронное настроение, Эдельгар прыснул:

— Да уж, трудно представить. Даже в детстве он со мной особенно не сюсюкал, ледяное сердце. — Он помолчал, улыбаясь воспоминаниям. — Значит, вы пришли обнять меня? Утешить? Погладить по головке и утереть горькие слёзы?

С каждым словом он делал шаг, пока не оказался на расстоянии ладони. Обращённое ко мне лицо обладало свойствами магнита — я никак не могла от него отвернуться.

— А что, вы уже готовы расплакаться? — сказала я и не узнала собственный голос.

— Точно заплачу, если не поцелую вас немедленно.

Он прижался губами к моим — и все здравые мысли улетучились. Какие-то листовки, женитьбы, расследования… Всё рассыпалось пеплом в огне, захватившем нас в плен. Сильные, но деликатные руки, без грубости держали за талию, запах мужского пота щекотал нос. Принц ещё не остыл после тренировки, так что в его объятиях мигом стало жарко.

Я чувствовала сквозь тонкую преграду ткани, как тяжело колотится его сердце, и волна самодовольства поднялась из глубины души. Это из-за меня. Не кто-то другой заставляет его жадно хватать воздух, а я.

Невероятно.

— Тебе понравились цветы? — спросил вдруг Эдельгар, разорвав поцелуй.

Я заморгала, осознавая вопрос. Сигнал с запозданием бежал по синапсам, занятым сейчас обработкой более волнующих ощущений.

— Цветы?.. Ах, цветы! Да, конечно. Очень красивые. Нет, правда, — я засмеялась, глядя на недоверчивое выражение его лица и погладила по гладко выбритой щеке. — Мне таких никогда не дарили.

Наверняка это было правдой. Раз я не держалась за прежнюю жизнь, вряд