лицо моей мачехи выражало столько чувств. Со смерти моего отца она так глубоко погрузилась в религиозные изыскания, примерив на себя жесткую, бесстрастную, безэмоциональную маску жрицы. Однако в этот миг она без маски. Я вновь вижу женщину, которую знал когда-то, – страстное, даже непостоянное существо, которое мой отец выбрал себе в невесты и предложил мне в качестве замены моей собственной утраченной матери. Я понял, что никогда ее не полюблю, еще в первую встречу.

Я встаю, отталкиваю стул и смотрю ей прямо в лицо. Я выше ее, но ненамного. Я, в конце концов, отчасти человек, в то время как Рох – чистокровный трольд, словно вытесанный из скалы, а не рожденный материнской утробой. Но это не имеет значения.

– Трольдской крови или человеческой, – говорю я, мой голос холоден и тверд, как камни фундамента этого самого дворца, – но я старший сын Гавра. Именно мне, а не моему брату было уготовано богами править Мифанаром.

– Богами? – плюет Рох. – Оставь богов эльфам. Мы, трольды, служим только Тьме и Тому, Что Живет Внизу. Мы…

– Ваше Величество! Ваше Величество, простите, что прерываю!

Голос Йока из-за двери неприятным скрежетом проходится по моим чувствам. Я отрываю глаза от лица Рох и хмуро гляжу через темную приемную.

– Не сейчас, Йок! – огрызаюсь я.

– Простите, Ваше Величество! Это Хурк и Джот! Они просят дозволения переговорить с вами немедля.

Моя кровь холодеет. Рох, изучая своим цепким взглядом мое лицо, чуть выдыхает.

– Что случилось? – спрашивает она.

Я не удостаиваю ее ответом. Я даже не говорю ей, что так зовут тех двух стражников, что сопровождали Сула в его путешествии к Хокнату.

– Пусть войдут, – говорю я вместо того. Мои колени внезапно слабеют, и я опускаюсь на стул, принимая беззаботный вид, пусть даже сердце в груди заходится болезненным галопом.

– Что ты делаешь? – рычит Рох, когда дверь открывается, чтобы пропустить новоприбывших. – Мы с тобой не закончили!

Жестом я заставляю ее умолкнуть, когда две фигуры – одна мужская, другая женская – вваливаются в комнату. Женщина поддерживает своего спутника, его рука заброшена ей на плечи, но потрепанными выглядят они оба. Его левая нога бесполезно висит, кость, очевидно, сломана и доставляет мучения. Его кожа болезненно-серого цвета блестит от пота.

Я тут же вскакиваю, спешу обогнуть свой стол.

– Джот! Хурк! Что случилось? Вы в порядке?

Хурк пытается улыбнуться мне, превозмогая боль.

– Бывало и лучше, Ваше Величество. Я хотел лично доставить вам сообщение, а затем пойду к мадам Ар.

– Какие вести о… – я пытаюсь произнести имя брата, но оно замерзает на моем языке и лежит там холодным твердым комком, – …о Хокнате?

Джот качает своей наполовину обритой головой, распущенные белые кудри закрывают ее левое ухо.

– Туда мы так и не добрались, Ваше Величество. Мы шли по реке, но пещеру затопило после толчков. Принц Сул считал, что мы пройдем, но потолок начал обрушаться. Сул не дал нашему судну разбиться о скалу, но в итоге угодил в воду. Мы с Хурком едва уцелели. Нам пришлось подвести судно к берегу и ползти назад. Я была уверена, что весь свод рухнет на нас задолго до того, как мы выберемся.

– А мой сын? – требует ответа Рох, заставляя двоих стражников посмотреть на нее. – Что с ним стало?

– Мы искали так долго, как только могли. – Джот уныло вешает голову. – Но затем Хурк… он бы не выбрался, не с такой ногой. Я должна была привести его назад, понимаете? Принца нигде не было.

Рох резко поворачивает голову, впиваясь в меня своим пристальным взглядом. Словно я все это спланировал, словно я как-то подстроил все так, чтобы река убила ее сына. Я чувствую каждое обвинение, что она молча швыряет в меня.

– Мы найдем его, Рох, – говорю я. В моем голосе звучит вся королевская уверенность, которую мне в данный момент удается собрать. – Я лично отправлюсь на поиски. Я верну его домой.

Она упорно смотрит мне в глаза. Ее зрачки – это большие черные диски, похожие на дыры в ее бледном лице.

– Если не вернешь, – шепчет она, – то пусть ты навсегда заплутаешь во Тьме.

С этими словами она разворачивается и вылетает из комнаты. Тарг, который все это время стоял тихий и неподвижный, точно булыжник, вновь оживает, подбирая свои мощные конечности и устремляясь за ней. В мою сторону он не бросает и взгляда.

Я жду, пока они оба не покинут комнату, а затем снова поворачиваюсь к Джот и Хурку.

– Джот, ты в состоянии меня сопровождать?

– Я… Я думаю, да, Ваше Величество, – отвечает она, но я слышу ужасные сомнения в ее голосе. Она – не тот, кто мне нужен. Не сейчас. Не в том случае, когда на кону жизнь Сула.

– Нет, неважно. Отведи его в лазарет, – говорю я, отсылая их взмахом руки. – Пусть Ар и тебя осмотрит. Йок! – В дверном проеме появляется лицо мальчишки, оно вытянуто, глаза широко распахнуты. – Йок, мне нужно, чтобы ты нашел свою сестру и прислал ее ко мне. Немедленно, ты меня слышишь?

Глава 13. Фэрейн

Яприжимаю раскрытую ладонь к стене, а затем всем весом опираюсь на руку и закрываю глаза. Второй рукой я крепко сжимаю кулон, выискивая тепло в самом его сердце. Он отзывается на мой зов мягкой пульсацией. Словно здоровается со мной.

Ухватившись за эту пульсацию, я направляю ее из своей ладони в запястье, в руку, в сердце. Там она мгновение вращается, прежде чем продолжить свой путь вниз по другой руке и в стену. Ощущение слабое, легкий шепоток вибрации. Такой легкий, что я почти верю в то, что сама его выдумала.

Но нет. Глубоко внутри стены что-то мне отвечает. Что-то ворочается. Это совсем непохоже на тот раз, когда убийца прижал меня к стене и приставил нож к моему горлу. Тогда и его, и мои чувства были столь яростной бурей, что кристаллы, скрывающиеся в стене, словно кричали в ответ. Теперь же мое сердце тихо, спокойно. Когда я тянусь к этим кристаллам, они чуть слышно шепчут в ответ. Но они отвечают.

Я открываю глаза, роняю руку и делаю шаг назад. Стена гладкая, слегка изогнутая, покрыта тонкой резьбой в виде пещерных цветов и существ, названия которых мне неведомы. И все же это всего лишь стена. Всего лишь неподатливый камень. Никто бы и не догадался, сколько жизни вибрирует внутри.

Чуть нахмурившись, я подхватываю свой кулон и поднимаю его на уровень глаз. Сколько бы ни крутила этот