– В чем дело, мальчик? – Я потираю его чешуйчатую шею. – Ты что-то учуял?

Он стоит возле входа в тоннель, его ноздри раздуваются, уши повернуты вперед. Каждый мускул в его теле напряжен.

– Что не так? – спрашивает Хэйл, подводя своего собственного нервного скакуна к моему.

– Там что-то есть, – я настороженно принюхиваюсь. Затем шиплю сквозь сжатые зубы, когда ноздрей касается знакомая вонь: – Раог!

Хэйл ругается. Развернувшись в седле, она поспешно рявкает, чтобы все надели маски. Я свою уже достал: длинный уродливый клюв, заполненный измельченными цветками мираизиса. Маска плотно прилегает к нижней половине моего лица, скрывая разом рот и нос.

– Морлетов туда заводить нельзя, – говорит Хэйл, спешиваясь. Ее голос приглушен маской. – Они и так уже не в себе. Взбесившиеся морлеты – это не та проблема, с которой я сейчас готова разбираться.

Мне нечего возразить. Вместо того я делаю своим людям знак спешиваться. Морлеты тут же испаряются из этого измерения, один за другим исчезая в клубах серы. Вскоре мои пять товарищей и я стоим в устье канала. Камни лорста на наших шлемах отбрасывают нам за спины странные длинноклювые тени.

– Эти маски предоставляют защиту только на три часа, – опасливо говорит Хэйл.

– Хочешь вернуться? – спрашиваю я.

Она не отвечает, лишь стискивает рукоять своего меча. Я поворачиваюсь к остальным храбрым мужчинам и женщинам, стоящим подле меня.

– Я не могу предсказать, что нас ждет впереди, как на этой тропе, так и когда мы достигнем Хокната. Если яд захватил город, мы должны готовиться к худшему. Я не стану никого из вас заставлять идти дальше, если вы не готовы к тому, что нас ждет. Если вы предпочитаете вернуться в Мифанар, скажите сейчас.

Они вчетвером смотрят друг на друга. Это мои самые отважные и решительные воины: Тоз, Раг, Грир и Лур, закаленные бойцы, каждый покрыт шрамами. Маленькие глазки капитана Тоза поблескивают из-под каменного утеса его лба.

– Давайте разыщем этого гутакугового принца, – рычит он.

Отвечая мрачной ухмылкой, я делаю шаг вперед. Я намереваюсь идти первым, но Хэйл настаивает на том, чтобы впереди пошла она, и я с ней не спорю. Я никогда прежде не проходил по этой вьющейся дороге пешком, к тому же такая темнота для меня крайне непривычна. В этой части пещеры нет собственных камней лорста, да и никто из трольдов не потрудился их установить. Наши же маленькие огни слабо сияют под гнетом непроницаемой черноты. Хоть я и трольд, но я нахожу это исключительно гнетущим. Я уже начинаю жалеть, что не выбрал другой маршрут.

Мой свет падает на что-то яркое. Я краем глаза улавливаю отблеск и тут же поворачиваю голову вправо. Я оборачиваюсь. Моргаю. Мотаю головой и смотрю снова. Свет отражается от блестящего ожерелья из изящных драгоценных камней, надетого на шею женщины. Женщины, чей торс под странным углом лежит среди камней на обочине дороги. Женщины, чья нижняя половина напрочь отсутствует.

Моя кровь обращается в лед.

– Мой король, взгляните, – говорит Хэйл возле моего локтя. Она указывает пальцем.

Я смещаю свет моего лорста и вижу еще один труп. А затем еще и еще. Так много трупов, разорванных в клочья и раскиданных по сухому речному ложу.

– Морар-джук! – Эти слова срываются с моих губ с небольшим вздохом, когда легкие в груди сжимаются.

– Что с ними случилось? – Голос Лур тонок и малость слишком громок в этой ужасной черной тишине. – Кто это сделал?

Никто из нас не может ответить, поэтому мы молча продолжаем идти сквозь этот кошмар, пока не натыкаемся еще на одно тело, отличающееся от остальных. Низкорослый четырехногий слепой монстр, с покрытой костными пластинами головой и массивными, дробящими камни челюстями.

– Вогга, – говорит Хэйл. Она быстро шагает вперед, чтобы его осмотреть, и выдергивает копье из основания его черепа. Какая-то храбрая душа сразила его. Кто-то, кто, подозреваю, вскоре после этого умер. Никто не спасся из этого тоннеля, никто не добрался до надежных стен Мифанара.

– Один пещерный дьявол не смог бы сотворить все это, – говорит Раг, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую, его свет перебегает с трупа на труп. Он прав. Вогги – существа-одиночки. Редко когда можно встретить больше чем одного зараз. Но резня таких масштабов может быть работой только множества дьяволов.

Куда они все подевались? Среди мертвецов мы находим еще четыре трупа вогг. Недостаточно, чтобы устроить столь грандиозную бойню. Я поднимаю глаза на высокие стены, окружающие нас, на все разнообразные впадины и расселины. Вогги похожи на пещерных сверчков, они могут в любой момент просочиться в любую щель. Они могут найти проход через то, что остальным покажется непроницаемой скалой.

– Всем быть начеку, – говорю я. – Оружие к бою. Будьте готовы сойтись с этими тварями лоб в лоб.

Мы продвигаемся осторожно, минуя все больше мертвых тел. Их слишком много, чтобы сосчитать всех, и лишь некоторые из них – бойцы. Большинство, насколько я могу различить в тусклом свете, были обычными горожанами. И все они, похоже, бежали в одну сторону – прочь от Хокната.

В животе узлом завязывается ужас.

Наконец мы добираемся до выхода из тоннеля. Он открывается в просторную пещеру, она больше, чем каверна Мифанара. Озеро Хокнат – неподвижное, темное и глубокое – лежит примерно в пятидесяти футах под нами. Гигантские черви-светляки плетут сети на своде каверны. Они сияют жутким голубовато-зеленым светом, озаряя пространство; этот источник освещения совсем не похож на кристаллический свет нашей родной каверны, но он красив. Сияние освещает и сам город: многочисленные гигантские сталактиты, что висят над озером. Жилища этого города вырезаны прямо в камне, а между ними подвешены мосты. За свою жизнь я множество раз здесь бывал. Этот город мне знаком. Но он всегда был бурлящим жизнью центром деятельности и коммерции.

Теперь же он мертвенно тих.

Уровень воды существенно поднялся с последнего раза, как я здесь побывал. Ближайший из гигантских сталактитов частично ушел под воду, самые нижние улицы и жилища затоплены. Крупные куски отвалились от других массивных формаций и рухнули в озеро; теперь они торчали из воды, словно изломанное тело мертвого великана. Некоторые участки паутины червей-светляков потемнели и погасли. Не вижу признаков присутствия самих громадных червей.

– Вон, – указывает Хэйл. Я смотрю вниз, на воду под нами, где дюжины маленьких лодочек были вытащены на берег и брошены. – Должно быть, они пытались эвакуироваться, – говорит она. Я знаю, что она имеет в виду тех мертвецов в тоннеле.

Мрачно кивнув, я оглядываю стену каверны, места, куда выводят речные пути,