что последних не существует, хочу создать вместе с ним настолько прекрасные, чтобы затмить все остальные.

– Расскажешь мне, откуда ты? – спрашиваю я.

– Из Перли, – говорит он. – Но это тебе и так известно.

– Нет, я имею в виду, как ты рос? Какая у тебя семья?

– С места в карьер, да? – отвечает он. – Я из южной части города. Родился там и вырос. Не лучший район. Бедность, высокий уровень преступности. Отец сбежал, когда я был младенцем, и мама еле сводила концы с концами, работала уборщицей. – Замолчав, он продолжает: – Пока не познакомилась с Доном. Мне тогда было восемь. – Рис сглатывает. – Всего через полгода они поженились, и вдруг у нас появились деньги. Немного, но достаточно. Мама бросила работу. Какое-то время все шло хорошо. – Он делает паузу и смотрит на меня грустными глазами. – Но постепенно мы начали замечать, что с Доном что-то не так. Иногда у нас дома хранилось оружие. За столом на кухне сидели странные люди. Мама становилась все тише. Я реже бывал дома, потому что чувствовал себя там некомфортно. Никто не задавал вопросов, откуда брались деньги: ни я, ни мама. – Он делает глоток кофе.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Однажды утром кто-то постучал в дверь. Я еще лежал в кровати и не собирался вставать. Слышал, как шепотом ругаются мама и Дон. Потом раздался грохот – дверь выбили. Я услышал мужские голоса, а в следующую секунду полицейские уже стояли в моей комнате. Спецподразделение. Меня выдернули из постели и вдавили лицом в стену. Мать рыдала и кричала: «Нет, нет, нет!» – а Дон велел ей захлопнуть пасть. Я не сомневался, что это ошибка. Наверняка они меня с кем-то перепутали.

– Так и было, да? – едва дыша, спрашиваю я.

– Копы нашли в моей комнате килограммы наркотиков. Кокс, героин, крэк. Все это тяжелое дерьмо. У меня под кроватью лежала пушка, которую Дон до этого заставил меня подержать, чтобы на ней остались мои отпечатки пальцев. Мой арест стал сенсацией. Копы наконец-то раскрыли дело с наркотиками. Дон был неприкасаемым, с ним не связывались. А против меня возбудили дело. Никто не захотел свидетельствовать в мою пользу в суде. Никто не посмел обвинить Дона. Даже мама. С тех пор я ее не видел. Она написала мне письмо, в котором просила прощения. Она с Доном и… Она начала новую жизнь в другом месте. Вот и вся история.

– Больше у тебя никого нет?

– Мои родственники не живут здесь, в Перли, если ты об этом. И ни разу не пытались выйти со мной на связь. Думаю, Дон выставил все так, будто я опозорил семью.

Рис пожимает плечами. Он рассказывает небрежно, словно это не одна из самых печальных историй, которую можно себе представить.

– Теперь ты знаешь, откуда я. Из помойки, если быть откровенным. А люди, которые жили там со мной, были отбросами.

– О, Рис, – вырывается у меня. Я обвиваю его руками, а он утыкается лицом мне в шею.

– Но знаешь, – продолжает он, – теперь все кончено. Все позади. Я справился. И у меня есть ты. – Он вопросительно смотрит на меня. – Ты ведь у меня есть, да?

– Вся без остатка, – отвечаю и радуюсь, когда Рис улыбается. – А у меня есть ты.

– Тамсин? – зовет он.

– Да?

Потупив глаза, Рис сверлит взглядом матрас между нами.

– Я хочу с тобой всего. Хочу главного. Не знаю, может, это слишком рано или слишком много. Но ты должна знать, как серьезно я настроен.

– Это хорошо, – тихо говорю я, – потому что тоже хочу с тобой главного.

Он улыбается.

– Могу я тебя… – Рис откашливается. – Можно мне еще раз на тебя посмотреть? – спрашивает он и осторожно тянет за халат.

Я откидываюсь назад и развязываю пояс. Рис аккуратно распахивает полы халата, открывая мое обнаженное тело. И с шумно вдыхает.

– За это зрелище готов вытерпеть больше, чем шесть лет тюрьмы, – с улыбкой признается он. Его взгляд блуждает по мне. Мне почти стыдно среди бела дня лежать вот так голой. Вчера при свете ночника все было по-другому. Я закрываю глаза и, к удивлению, понимаю, что возбуждаюсь, зная, что взгляд Риса устремлен на мое обнаженное тело. Почти чувствую, как его глаза скользят по мне.

– Какая же ты красивая! – произносит он. – Безумно красивая!

– Если хочешь, можешь сфотографировать меня воображаемой камерой, – говорю я с закрытыми глазами и не могу поверить, что действительно предложила ему это. – Сделай рамку большими и указательными пальцами, сфокусируйся, а дальше – щелк – и картинка сохранится навсегда.

На мгновение повисает тишина. А потом я слышу тихое: «Щелк».

Мы опять занимаемся сексом. На этот раз нежнее, медленнее. Будто наконец поняли, что нам принадлежит все время в мире.

Потом мы лежим рядом на кровати.

– Почитаешь мне еще? – просит Рис.

Я беру в руки книгу и листаю.

– Ладно. «Глава седьмая, – начинаю я, – в которой в лес приходят Кенга и Крошка Ру, а Пятачок принимает ванну».

– Моя любимая, – заявляет Рис с улыбкой, кладет голову мне на руку и целует в грудь.

32

Рис

Вечером мы с Маликом сидим у нас на кухне. Он приготовил карри с индейкой, чтобы отпраздновать День благодарения. Эми уже успела устроить его на подработку в супермаркет, но несколько часов, которые он там проводит, похоже, не сильно его напрягают. Перед каждым из нас стоит полная тарелка. Я рассказал ему о событиях прошлой ночи и сегодняшнего утра, а он ловил каждое мое слово, так что карри уже остыл.

– Кажется, теперь знаю, за что ты благодарен в этом году, – заявляет Малик.

Я смеюсь. С ума сойти. До недавних пор я не знал, есть ли в этом мире хоть что-то, за что мне стоит благодарить. Но сейчас? Сейчас все выглядит иначе.

– Когда ты ее со мной познакомишь? – спрашивает Малик и подносит ко рту вилку с карри.

– Надеюсь, скоро, – отвечаю я. – Тебе обязательно нужно с ней познакомиться. И мне хочется показать ей, как я живу. Она должна знать обо мне все.

– Очень круто, мужик, – произносит Малик. – Предупреди меня, приготовлю что-нибудь вкусное.

Я сижу один в комнате и задаюсь вопросом: неужели теперь моя жизнь кардинально изменится? Как же я на это надеюсь. И все же не доверяю этому счастью. Я научился быть осторожным. Несмотря на то что с Тамсин мне легко удается избавляться от тревоги, в одиночестве в голову лезут темные мысли.

Раскрыв ноутбук, кликаю на документ «Сводка». И прокручиваю до пятой страницы, где начинается мое расследование. Я подробно все сюда записал. Когда и с кем связывался, кто мне отвечал. Кто дал какой контакт… но до сих пор никто не смог мне сказать, как найти сестру. Или не захотел говорить. Такой вариант, конечно, тоже возможен.

Я бы рассказал Тамсин о поисках, но не хочу, чтобы она посчитала меня психопатом. Вот почему эту сторону своей жизни я в виде исключения сохраню в тайне.

Тамсин сегодня вечером встретит меня после смены в кафе. А еще в это же время собирается зайти Эми. Она извинилась, что последние недели не находила минутки со мной поговорить. Какая трагедия. Во всяком случае, я по ней не скучал. Но избавиться от нее не удалось, поэтому велика вероятность, что вечером Эми и Тамсин встретятся. Меня это сильно нервирует. Не хочу выглядеть в глазах Тамсин каким-то убожеством. Но понимаю, что я оно и есть. И так плохо, что Тамсин видела меня в самые тяжелые моменты. Не хватало еще, чтобы посторонние напоминали ей, кто я.

Эми, конечно, пунктуальна до мозга костей и уже десять минут сидит за столиком у окна. Она похвалила книжную полку и теперь с задумчивым видом помешивает ложечкой чай.

– Ладно, закругляйся, – говорит Лиз. – Я сама уберу.

– Но…

– Никаких но. Не заставляй Эми ждать. Все нормально, правда.

Застонав, иду к столику и с неохотой падаю на стул напротив Эми.

– Рада, что ты нашел для меня минутку, Рис, – улыбается она.

– Не то чтобы у меня был выбор, – отвечаю я. Нужно взять себя в руки, но в присутствии Эми с трудом получается это делать.

– Я разговаривала с Малкольмом, и он очень тобой доволен. Говорит, что ты всегда занят делом и со всеми ладишь. Я хотела узнать, возникло ли у тебя такое же