Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Объяснив товарищам, а главное — Мелиссе, почему нам придется на некоторое время разделиться и что им делать, если не вернусь до утра, я переоделся в заранее припасенную форму шведского драгуна и выехал на большак. Специально подгадав так, чтоб после очередного поворота дороги попасть в поле зрения небольшого отряда фуражиров, возвращающегося в лагерь.
Суть уловки состояла в том, что одинокий всадник, открыто едущий в том же направлении что и они, не должен был вызвать у шведов подозрения. В конце концов, это же не патруль. Зато к стражникам мы бы уже приблизились вместе, единым отрядом. Проверять который тоже никому бы не пришло в голову. Разве что на предмет конфискации каких-нибудь излишков провизии. А для правдоподобия, почему конь так медленно плетется, я притворился спящим.
Ну, а чего? Солдат спит — служба идет. Любой поймет. Посылали отцы-командиры бойца куда-то. Он задание выполнил, а обратно не торопится. Потому что отсчет в армии идет не в рублях, а в сутках.
Так и оказалось. Фуражиры «разбудили» меня дружным хохотом и засыпали шуточками типа «не желает ли господин сменить седло на телегу?» и «не слишком ли я быстро еду? Пожалел бы коня, совсем загнал беднягу…»
На что я отвечал в том же духе. Мол, а они сами куда так торопятся? Вон сколько еще провизии осталось. Или уже не влезает больше? Так свернули бы в сторонку. А я метнусь в лагерь, кликну с десяток помощников. Вмиг телеги разгрузят.
Чем хороши игровые условности… В реальности я ведь кроме родной речи и английского со словарем иным языкам не обучался. А здесь «шпрехаю» со шведами на равных. Или это они со мной? Без разницы… От перестановки сапог ноги не меняются. Главное, мы друг друга отлично понимаем. А то хорош был бы диверсант-разведчик. Даже как пройти в библиотеку не спросить, не то что самую главную военную тайну вызнать.
Вот так, перебрасываясь незлобивыми шуточками, мы и поравнялись с заставой. И я снова угадал. Шестерым пикинерам моя личность была абсолютно индифферентна, в отличии от содержимого телег. Ни один даже взглядом не удостоил. А старший так и вовсе хлопнул моего коня по крупу. Проезжай, мол, не загораживай…
Я и не возражал… Послал коня шенкелями вперед, и тот затрусил легкой рысцой вдоль лагеря свеев.
Расположились они толково. Обстоятельно. Сразу видно — не ополчение, профи. Псы войны. Понимающие, что осада это дело долгое, муторное, грязное… и продолжатся будет при любой погоде, а не только лишь в теплые, солнечные дни. Поэтому, всевозможных шатров, палаток и других укрытий понастроили как бы даже не с запасом. Но все ж не по заведенному римскими легионерами обычаю, а где кому больше место приглянулось. Натуральный цыганский табор и палаточный городок на одной, отдельно взятой территории.
За исключением высшего командования, естественно. Королевский шатер и палатки приближенных генералов располагался чуть поодаль — за пределами дальнобойности монастырских пушек. Ну и вообще, подальше от стен. Мало ли, что ляхам взбредет в голову. Вдруг отважатся на вылазку или тому подобное безумие?
Мелькнула было даже мысль, взять да и наведаться к Карлу в гости. А чего, одинокого всадника, размахивающего пакетом, вряд ли остановят. Вполне обычное дело для тех времен. Только так связь и осуществлялась.
А мне больше и не надо. Оказаться от короля на расстоянии прицельного выстрела. И все… Конец войне.
Угу… Во-первых, — это хоть и игра, но я в ней не бессмертен. Вот такой нюанс. А во-вторых, — здесь не моя война. Я не швед и не поляк. И помогать кому либо из будущих врагов моей родины всерьез не намерен. Чуток ослабить побеждающую сторону — это с превеликим удовольствием. Пусть подольше друг друга метелят и по сторонам не оглядываются. Поэтому не будем примерять на себя одежку киллера, а займемся делом, для которого, собственно говоря, меня и наняли — то есть, осадными орудиями.
* * *
На поле пушки грохотали, трещал… Мозг трещал, изобретая способы порчи вражеского имущества в количестве семь единиц. Три огромные, толстые бомбарды — настолько тяжелые, что их даже на лафеты не устанавливали. Лежали на земле, слегка задрав жерла, а тыльной частью упирались в забитые в землю колья. Царь-пушку видели? Ну вот… ее младшие сестры. Не сильно «младшие». А кроме бомбард стены монастыря пытались испортить еще четыре орудия. Эти уже больше подходили под определения пушек, впрочем, может, всего лишь гаубицы. Калибр к длине ствола я не прикидывал — но ничего такие «хоботы», внушительные.
Они-то как раз и жахнули почти залпом, когда я подъехал поближе, чтоб подробнее рассмотреть участок и объем проблемы.
М-да… Впечатляет. С работой РСЗО не сравнить, но тоже вполне доходчиво объясняет, почему именно артиллерия — бог войны.
Слишком близко к позициям пушкарей я не лез, так что и на меня никто не обращал внимания. Свеи неторопливо выполняли свою работу… ну а куда торопиться? Монастырь не убежит… А я приглядывался и прикидывал.
В истории, написанной Сенкевичем, если только я правильно помню, герой ночью пробрался к пушкам, заложил в стволы порох и взорвал. Правдоподобность такой диверсии обсуждать нет смысла, чего только не бывает, но мне способ Кмицица не подходил. Хотя бы потому, что я не озаботился прихватить с собой достаточное количество взрывчатых веществ, а шведы вряд ли будут настолько любезны, чтобы предоставить мне свой порох.
Кстати, о порохе. Заготовленные заранее ядра лежат кучками неподалеку от пушек, а вот порох пушкари приносят в небольших бочонках непосредственно перед заряжанием. А основной запас ВВ хранится метрах в ста от позиции. На трех телегах. И под охраной… К слову, бочонков на тех телегах не так и много, что подразумевает доставку его из еще более отдаленного склада. А подвоз осуществляется по необходимости.
Но, даже если предположить, что мне удастся каким-то чудом заполучить пару бочонков огневого зелья, толку от этого почти никакого. Что мне с ним делать? Просто засыпать в жерло? Во-первых, — как это проделать физически? А во-вторых, — как его потом воспламенить? Методом проверки заполнения бензобака при помощи зажигалки?
Не, ну в общем и целом,