на меня вообще не похожа. Светлая, кудрявая, голубоглазая. При том, что моя бывшая брюнетка, как я. А может, это и не ее дочка была? Может, племянница? У нее как раз сестра вроде замуж вышла, когда мы еще вместе были. Я после этой встречи полез во все соцсети своей бывшей, она ни разу не постила фотки с этим ребенком.

Витос выглядит так, как будто совершил научное открытие.

— То есть, ты даже не знаешь, ее ли это ребенок? — уточняю.

— Ну да, я просто встретил бывшую, она катила коляску. Я почему-то подумал, что это ее ребенок. А ведь может быть такое, что она катила коляску с чужим ребенком?

— Блин, Вить, иди в задницу, — раздраженно бросаю и встаю с дивана.

Оглядываю толпу в гараже, выискивая глазами Нику. Стоит одна, облокотившись на стену и смотрит в телефон. Отлично.

Глава 27.

Дима Соболев

— Привет, — говорю, подойдя к Нике.

Она нехотя отрывается от телефона и поднимает на меня лицо. Секунду смотрит то ли с презрением, то ли с печалью.

— Привет, — отвечает без особого энтузиазма.

— Как дела?

— Нормально.

— Что нового?

— Тебе пересказать все то новое, что случилось в моей жизни за полтора года?

Мда, тяжелый случай. Вот, что бывает, когда девушка сама придумала и сама обиделась.

— Слушай, Ник, ну я ведь ничего тебе плохого не сделал.

— И хорошего тоже.

— Из-за чего ты на меня обижаешься? Ну серьезно, из-за того, что я не захотел ехать на юбилей твоего папы?

В шоколадных глазах Ники вспыхивает огонь ярости. Она засовывает телефон в задний карман джинс и упирает руки в бока.

— Ты мне даже не позвонил тогда, — шипит, как змея. — Я уехала от тебя, и все! Ты даже не побеспокоился, а вдруг со мной что-то случилось по дороге? Вдруг меня изнасиловали? Убили?

Я ожидал услышать что угодно, но только не такое. Несколько мгновений пялюсь на перекошенное от злости лицо Ники.

— Я не очень понимаю, что ты имеешь в виду…

— Ах, не понимаешь!? — делает шаг ко мне. — Мы поссорились, я от тебя уехала и с тех пор прошло полтора года, а ты мне даже не позвонил ни разу! Ты даже не поинтересовался, как я тогда доехала! Все ли со мной в порядке!

— Так ты тогда прокричала, что между нами все кончено. Зачем мне было тебе звонить? Знаешь ли, не имею привычки звонить бывшим.

Ей-богу, лучше бы я к ней не подходил. Хотел просто поздороваться и спросить, как дела, а нарвался на скандал. Вот только прилюдного выяснения отношений мне не хватало.

— То есть, вот так вот просто, да? — продолжает шипеть змеей. — Я просто что-то крикнула, и ты уже вычеркнул меня из своей жизни?

— В смысле «просто что-то крикнула»? — слегка повышаю тон. — Ты совершенно четко и ясно сказала, что наши отношения прекращены. Ну раз прекращены, значит, прекращены.

Ника все так же упирает руки в бока, дышит тяжело. Того и гляди — накинется и раздерет лицо длинными ногтями.

— Ты мог хотя бы поинтересоваться, как я доехала. Если помнишь, была поздняя ночь, и я ловила машину на улице.

На этих словах Ника шагает мимо, задевая меня плечом. Направляется прямиком к Стасу и, выхватив из его руки стакан пива, делает большой глоток.

Я продолжаю стоять на месте, словно пришибленный. Какое-то дурацкое дежавю. Уже одна девушка обвиняла меня в том, что я не писал и не звонил ей после расставания. А именно — Соня.

Черт… А должен был? Надо звонить бывшим и спрашивать, как у них дела? Ну окей, прямо сейчас позвоню Соне.

Смеюсь этой мысли. Ну конечно, я не позвоню Белоснежке. Зачем беспокоить ее счастливую жизнь с мужем и ребенком?

Мне становится душно в гараже, громкая музыка и гогот нервируют, поэтому решаю выйти на улицу. Уже темнеет, прохладно. Отхожу от гаражей метров сто и опускаюсь на лавку.

Соня не выходит из головы, и поэтому в груди больно щемит…

Зачем-то вспоминаю ее сына. Очень милый мальчик. Похож на Соню, только глаза темно-карие. Так бойко разговаривал. И бегал быстро. Видно, что умненький ребенок.

Чем больше думаю про Соню и ее сына, тем невыносимее становится. По очереди тело охватывают то злость, то отчаяние. Лучше бы я ее не встречал. Семь лет не видел, ничего о ней не знал, забыл, разлюбил.

Забыл ведь? Разлюбил?

Конечно, забыл. Конечно, разлюбил. Давно уже.

Вот только с момента встречи она каждый день в моей голове. И ребенок ее тоже. Засели вдвоем занозой — не вытащить.

— Скучаешь, Соболь? — вырывает из мыслей женский голос.

Встрепенувшись, поворачиваю голову. В метре от меня стоит Лена, одна из подруг Витоса.

— Решил проветриться.

— Можно? — указывает головой на свободную половину лавочки возле меня.

— Да, конечно, садись.

Лена плюхается рядом, обдавая шлейфом цветочных духов. Приятные.

— Ты как будто бы не в духе.

— Все в порядке. Просто устал на работе.

— Устал спасать людей? — Лена произносит это с таким пафосом, что мне становится смешно.

Девушка откидывает назад прядь волос.

— Расскажи, Дим, каково это — спасать людей? — продолжает с наигранным восторгом.

— Не знаю… Я как-то об этом не думал никогда.

— Но ты чувствуешь себя рыцарем? — забрасывает ногу на ногу в короткой джинсовой юбке.

— Нет, не чувствую.

— А зря. Ты настоящий рыцарь.

На этих словах Лена придвигается ко мне поближе и кладет руку на плечо. Поворачиваюсь лицом к девушке и пристально смотрю. Я не дурак, намеки понимаю с первого раза.

Разглядываю. Волосы выкрашены в блонд. Глаза неестественно синие. Наверное, линзы. Ровный загар. На одну ночь сойдет.

— Ну что с тобой такое сегодня, Дим? — проводит пальчиками по моей шее, слегка царапая ногтями. — Случилось что-то? Как поднять тебе настроение?

Она готова забраться на меня прямо тут, на улице. Уже стемнело, фонари горят через один, яркий свет только в гараже Витьки.

«Я недавно встретил одну свою бывшую… Она с ребенком была… Мне бы узнать как-нибудь, когда она его родила…», зачем-то всплывают в голове слова Витоса.

— Что-то холодно, — Лена прижимается ко мне плотнее. — Согреешь замерзшую девушку?

«Глянул на девочку в коляске