– Отравили… – прохрипел он.

Склонился, сунул пальцы в рот. Вырвало. Вылил в глотку остатки воды из своих запасов, вырвал снова.

Не помогло. Ему становилось все хуже. Некоторые яды он легко мог вывести из тела просто усилием воли. Но на этот раз ему не справиться. Может, дело в слабости после ранения, а может, слишком велика концентрация яда. Он слишком хорошо знал свой организм, чтобы понять: он умирает.

– Вот, гнида… – стоя на коленях, он разглядывал плиты пола, рассыпающиеся в глазах на мелкие осколки.

Зрение резко ухудшилось, в ушах шумело. К горлу подкатила новая тошнотворная волна. Но куда хуже было от осознания, что он так глупо попался. Уверенный, что ловко обманул Балабола, сам попался на крючок, как самонадеянный подросток.

Он рассмеялся. Сплюнул густой тягучей слюной, но не смог остановиться. Ему действительно было смешно: он строил героические планы, а его отравили, как крысу.

В монотонный звон, заполнивший уши, ворвался глухой стук. Ломали дверь. Пока что дверь держалась, крепленная бетонными блоками, но с той стороны за дело взялись основательно.

Как ни странно, начинавшийся новый штурм несколько привел его в чувство. Зигфрид нашел в себе силы подняться на ноги, отдышался, придерживаясь рукой о стену.

Собрав волю в кулак, он стал думать – тяжело, с натугой, но это было лучше, чем предаваться самобичеванию или, того хуже, отчаянию.

Вот, значит, как – Балабол переиграл его. Подсунув отраву, он если и не убил его сразу, то во всяком случае, ослабил настолько, чтобы решиться на новый штурм. И теперь бандиты имели все шансы на успех.

– Ну, нет… Это вы, гады, поторопились, – он попытался сплюнуть – но в пересохшем рту не набралось влаги. – Я-то еще живой… Я так просто не дамся… Я вас всех с собой…

Похоже, предстоящий бой грозит стать последним. А значит, нужно нанести врагу максимальный ущерб. Мысль об этом придала сил. И хотя яд продолжал разъедать его изнутри, Зигфрид стал действовать.

Во-первых, нужно хоть какое-то, пусть самое примитивное, противоядие. Взгляд упал на старое пепелище: после очередного штурма здесь горела деревянная мебель, и на полу осталась россыпь мелких угольков. Уголь – вот, что может ему помочь. Не медицинский, специальным образом активированный, но все же сильный природный абсорбент. Давясь, рискуя вырвать снова, он принялся пригоршнями запихивать в рот безвкусные сухие кусочки. Те хрустели на зубах, впивались в язык и нёбо. Он заставил себя проглотить омерзительную черную массу.

На этом «лечение» можно было считать законченным, пришло время действовать. Худшее в этой ситуации то, что он лишился своего главного козыря – виртуозного владения мечом. В таком состоянии о ближнем бое нужно забыть. Значит, ставку надо делать на огнестрельное оружие. Да еще на ловушки – его единственных союзников в этом деле.

Взорвать маяк ему уже не успеть – во всяком случае, целиком. Значит, у него высвобождается взрывчатка, которую он планировал заложить в основание фундамента. Что ж, значит, непрошеных гостей ждет дополнительный сюрприз. Их вообще ждет много сюрпризов. Можно сказать, они попадут в настоящий парк смертельных аттракционов.

– Добро пожаловать на торжественное открытие… – шептал Зигфрид, налаживая ловушки.

Штурмующие сделали паузу, видимо отчаявшись высадить дверь. Надо было использовать момент, чтобы максимально подготовиться к встрече.

Не успел.

По ушам ударило взрывной волной, вокруг пулями засвистели каменные обломки. Отброшенный ударом воздуха, воин не сразу сообразил, что рванули не дверь: исходя клубами дыма и пыли, в боковой стене зияла здоровенная дыра. Это был удар не только по стене его крепости – это был удар по его планам. Бандиты снова переиграли его.

Уйти наверх он не успел. Все, что смог сделать под шумок, под прикрытием пыльной взвеси, – это приоткрыть тайный люк в подвал и нырнуть в подземелье. Тут же над головой загрохотало. Судя по воплям, стреляли не нападавшие – сработали ловушки. Однако не было особого смысла радоваться: он так и не успел толком подготовиться к обороне. Все, что у него было под рукой, – это меч, не особо эффективный при его состоянии, да пара револьверов с неполным боекомплектом.

– Куда он делся? – глухо донеслось сверху.

– Может, на маяк поднялся?

– Пошли ребят наверх, проверить. А вы тут смотрите в оба. Надеюсь, он сдох уже. Но если жив еще и где-то спрятался, могут быть неприятности.

Сидя во мраке и сырости, Зигфрид готовился к смерти. Сейчас там, над головой разберутся, что к чему, и тогда ему крышка. Все что надо – просто приоткрыть люк и бросить сюда гранату.

Но там, наверху, видимо, уже списали его со счетов. Слышались шаги, происходила какая-то возня. Зигфрид ощутил, что теряет интерес к происходящему. Яд медленно убивал его, и скоро организм сдастся окончательно.

– Эй, а я кажется знаю, где он! – это уже Балабол.

В люк над головой ударили чем-то тяжелым.

– Заперся, что ли? – посетовал он.

– И что будем делать? – отозвался кто-то.

– Значит, сделаем так…

Воин пытался встать – просто для того, чтобы выбраться и броситься в последний бой. Но в какой-то момент «поплыл» и потерял сознание.

Впервые в жизни его посетили кошмары. Книжник рассказывал, что это такое, но понять, не испытав, было трудно. Воин до этого почти не видел снов. Или не помнил, что одно и то же. Сейчас же пришлось вдоволь насмотреться разной бредовой мерзости. Но, очнувшись, в ледяном поту, Зигфрид понял главное: он все еще жив. Голова была, как в тумане, но снова вернулась воля. Возможно, подействовал уголь, а может, организм оказался сильнее.

Достав из кармана кресало и трут, он высек искру, разжег огонек. Быстро поискал глазами – и обнаружил какие-то старые тряпки, железный прут – достаточно, чтобы соорудить слабо светящий, но здорово коптящий и воняющий факел. Быстро осмотрелся. Подвал был обширен и пуст, посреди низкого помещения со сводчатым потолком торчали массивные колонны квадратного сечения.

Нужно было осмотреться. Зигфрид поднялся с холодного цементного пола, сделал пару шагов вверх по крутой лесенке, попытался поднять люк, через который провалился сюда. Люк не поддался. Сверху капнуло за шиворот. Присмотревшись, вест обнаружил по краям люка характерные подтеки. Провел пальцем, поглядел ближе.

Цемент.

– Замуровали, – зачем-то вслух произнес он.

Нервно усмехнулся. Раньше нервов за собой он не замечал. Но после всего, что случилось, можно начинать нервничать.

Первым порывом было пустить в ход меч. Раскаленный металл, закаленный в Поле Смерти, вполне справится и с метровым слоем бетона. Но будет много шума и вони от расплавленного камня. Незаметно так не выберешься, а есть разница между смертельным боем и простым самоубийством.