– А вы давно здесь живёте? – спросила она, отдавая ему телефон.

– Так с рождения, скоро пятьдесят третий год.

Он посмотрел на неё.

– А вы?

– А я здесь проездом, – сказала Эби и сама пожалела о том.

– Проездом? – удивился мужчина. – Разве поблизости ещё остались живые города? Я думал, мы здесь одни…

– Я как раз их ищу, – улыбнулась Эби, наконец найдя человека, с кем можно поговорить.

– Ну это хорошее дело, – зевнул он, – так откуда вы, говорите?

– Это далеко, пару тысяч километров отсюда, – соврала она на всякий случай.

– Ну, это разве далеко, – протянул сонный мужчина, всё с той же злобой щурясь на солнце, – сегодня до ужаса яркий день.

– Угу, – не поняла его Эби, но быстро с ним согласилась.

– От солнца ослепнуть можно, – он всё так же тёр глаза. – Странно, что нам ничего о вас не говорили, я имею в виду о живых городах.

– Странно, – согласилась она. – А все в этом городе так долго живут?

– Нет, изначально город был совсем небольшим, но после катастрофы, после этих извержений всех выживших заселили сюда как в самое безопасное место, хотя я так и не понял, почему оно безопасно…

– Потому что последствия извержений не добрались до здешних мест?

– Да, может быть. В общем, живём здесь все вместе уже три года.

– Сколько? – не поняла она.

– Три года, – опять повторил мужчина, не понимая, зачем ему повторять и без того известный всем факт. О годе трагедии знал каждый ребёнок.

Эбигейл передёрнуло всю.

Ей хотелось схватить мужчину за воротник и встряхнуть хорошенько, а потом закричать ему прямо в лицо: «После извержений прошло четырнадцать лет!»

Вот только её внутренний крик прервался настоящим криком… Кто-то неподалёку кричал.

– Помогите!

В паре домов от них, по дороге бегал босой мужчина в одних лишь трусах и истошно кого-то звал.

Они побежали к нему.

Как оказалось, этот бедолага обнаружил жену на полу в крови и, позабыв номер службы спасения, выбежал в чём был на дорогу.

Через пару минут людьми наполнилась улица, через десять приехали «Скорая» и полицейские. Эбигейл скрылась в толпе, отойдя чуть подальше, а крик мужчины так и стоял в ушах. Среди собравшихся какие-то женщины шептались друг с другом, что это уже не впервой, что такие случаи уже как закономерность.

– Всего лишь месяц прошёл, – шептала одна из них.

– Меньше, значительно меньше, то же случилось пару недель назад.

– Да я говорю вам, что месяц! Помните женщину с короткими рыжими волосами?

– Вы всё спутали, милая…

Женщины спорили, как давно это было, полицейские опрашивали босого мужчину, медики занесли чёрный пакет в машину, мигавшую красно-белыми маячками. Жена несчастного была безвозвратно мертва.

Эбигейл надеялась, что в толпе встретит маму, но она так и не вышла к ним, подойти же к их дому опять Эбигейл не решилась – слишком много здесь было людей. Ей бы сейчас вернуть свою машину или раздобыть где-то другую…

У неё был рисковый план, такой, от которого кровь стыла в жилах, но только так она могла всё понять.

Она ещё раз взглянула на дом своей мамы, потом на шумящую роем толпу. Мужчина, что ещё десять минут назад так вежливо с ней говорил, сейчас говорил с полицейским, тот записывал что-то в блокнот, кивая и хмуря лицо. Они говорили о ней, она это точно знала. Незнакомец показал её рост, мол, вот ему по плечо, показал длину волос. Полицейский окинул собравшихся взглядом. Эбигейл скрылась за чьей-то спиной, потом за другими широкими спинами, а после и вовсе убежала в соседний двор.

Возле одного из домов – мусорная машина с открытым металлическим ртом. Водитель подъезжал уже не к первому дому и так и возвращался в кабину ни с чем. Никто ни вчера, ни сегодня не подготовил мусор. Еще пять минут постояв на дороге, слушая жужжание людской толпы, он наконец тронулся с места и проехал мимо людей, захватив с собой и случайного пассажира.

Глава 26

Они ещё долго колесили по городу, пока на одной из улиц водитель не оставил свой мусоровоз, дабы сбегать за свежим тако к фургончику с мексиканской едой. Он ещё стоял в очереди, когда Эбигейл, выпрыгнув из металлического зева, направилась на поиски того самого места, где, как ей казалось, она припарковала пикап.

Вот только улицы, заполонённые людьми, отличались от безлюдных улиц – ей казалось, она помнила ту парковку возле магазина для рыболовов, но сколько бы она ни искала тот магазин, он будто бесследно исчез, как и её пикап. Конечно, его могли и угнать, или полицейские, отследив по камерам, нашли её авто и отправили на стоянку, или же она просто не могла найти то самое место, где оставила его вчера. В любом случае машины у неё не было, а чёртов план был. Этот полицейский, как и эта девочка, которая, как всем здесь казалось, была ею, имели одну еле заметную, но странную черту. Она увидела это в сержанте, и, скорее всего, заметит и в маленькой Эби, если подберётся поближе. Эти зомби моргали по алгоритму, не так, как обычный человек. Потому что они не были людьми! И сержант так моргал, а еще Эби увидела отражение лампы в его правом глазу – так отражает предметы только искусственный глаз. Потом пыталась заметить его дыхание, проследить, как ноздри вдыхают воздух, но он выскользнул из кабинета раньше, чем она присмотрелась к нему.

Все это она прокручивала в голове снова и снова, пока бродила меж улиц, заполненных людьми. Она всматривалась в лица, она пыталась отличить живые от ненастоящих, но все, кто ей попадались, были по-настоящему живы. Вот только дети… Дети отличались от взрослых – или ей уже мерещилось это? Нет, определённо они были другими, не похожими на других, людьми. Не было в них этого детского озорства, как и детского крика, недовольства, истерики… Они все были как один – спокойны и не по-детски серьёзны. Все как один.

Эбигейл бродила по городу в поисках хоть какой-то машины, и ей уже думалось, она не найдёт ничего, пока на обочине безлюдной дороги она не наткнулась на припаркованную одну. Машина как-то криво стояла, будто её бросили впопыхах, но самое главное – в ней не было никого. Ключи в замке зажигания, мотор включён, и хозяина нет. Или это была хозяйка? Взгляд Эбигейл упал на розовый освежитель воздуха, болтающийся на окне.

Она села в машину, подвинула кресло, настроила зеркала, пристегнулась…

– Приехали за машиной? – послышался старческий голос.

В окно просунулась голова старой подвыпившей женщины в цветастом наряде и шляпе, сдвинутой набекрень. От неё воняло табаком и спиртным.

– Ага, – робко сказала Эби, отодвинувшись от неё к двери.

– И эта тоже умерла, – осмотрела салон старуха. – Чёртов город чёртовых мертвецов. Здесь все умрут, если ещё не мертвы, – засмеялась она каким-то помешанным смехом, потом закашлялась и перестала.

Старуха походила на сумасшедшую: дикий взгляд, неопрятного вида одежда и такая же грязная шляпа, под которой, похоже, жила какая-то живность, отчего голова постоянно чесалась.

– Все мертвы? – переспросила Эбигейл.

– Да! – шептала старуха. – Они превращают всех в зомби или в мертвецов. Этот город зомби и мертвецов, женщину только что увезли в морг, – указала она на кресло, на котором сидела Эби. – Подруга твоя или просто тачку решила угнать?

Эбигейл оторопела.

– Да бери-бери, мне не жалко, – опять засмеялась старуха и ещё больше обдала её алкогольно-сигарным амбре. – Хотя знаешь ли что? – Сумасшедшая наклонилась к ней ближе и начала щебетать: – Из этого города ещё никто не выходил. А сторожат его зомби. Ко мне подходила парочка в форме, когда я не исчезла, как все.

– Не исчезли? – переспросила Эби.

– Они все исчезают на три месяца, а потом появляются снова. И не замечают совсем ничего. Будто это нормально, а это ненормально совсем. Вот ты замечаешь, когда они тебя забирают?

– Я не отсюда, – сказала Эбигейл.

– Вот и езжай, откуда пришла! – нахмурила старуха свои редкие брови. – Этот город засосёт тебя насмерть и не выпустит никогда.

Эбигейл слушала эту старуху и не знала, с чем ей бороться – со страхом или любопытством, разгорающимся внутри.

– Вы сказали, здесь полно зомби?

– Ага, – закивала