– Дак да, да… Лутоня!

– Что ж, соберем материал, будем настаивать на госпитализации!

– Пристрелить бы гада такого да-ак!

– Ну-у… – дежурный развел руками…

И тут вдруг появилось очередное действующее лицо. Причем появилось весьма беспокойно.

– А-а-а! Вот они, сучки! Уже здесь! – ворвавшись в дежурку, с порога заорала женщина в грязно-синем халате поверх ситцевого темного платья и в светлом летнем платке. – Никанорыч! Ты их слушаешь, что ли? Ну-у, Лукерья! Мармалыга сквалыжная!

– Сама ты мармалыга! Товарищ милицанер! – опасливо отпрыгнув в угол, заблажила Харитонова. – Уберите эту психическую! Прошу…

– Это я-то психическая? Ах ты…

– А ну, бабы, цыц! Цыц, кому сказано! Сейчас… сейчас разберемся.

– Иван Никанорыч, слышал? Это она меня психической обозвала? Ну-у, Лукерья… Ммх!!!

– Тамара Тимофеевна, успокойся! – растопорщив усы, грозно прикрикнул дежурный. – Успокойся! Кому сказал?

– Вот-вот! – Харитонова тут же осмелела, поддакнула. – А сынка своего на привязи держи!

А вот это она сказала зря!

С грозным видом наклонив голову, гражданка Лутонина тут же набросилась на обидчицу и вцепилась в ее волосы! Та ответила тем же… В ход пошли ноги…

– Ах ты заразища! На-а! Вот тебе, вот!

– Помогите-е! – отбиваясь, заблажила Лукерья. – Убивают! Ага-а-а!

Внезапно возникшая схватка грозила перейти в партер… Журналист Левушкин от удивления и некоторого испуга напрочь позабыл про свой «Зоркий». Какой тут, к черту, фотоаппарат – самому бы не попасть под раздачу, несмотря на то что находился в милиции!

Капитан же… Капитан действовал быстро и жестко. Встал, громыхнул кулаком по столу да, выхватив из кобуры табельный ПМ, крикнул так, что задрожали стекла:

– А ну, руки вверх! Живо! Не то пристрелю всех к черту!

Угроза подействовала.

Отпустив друг дружку, драчуньи подняли вверх руки и встали вдоль стенки. Девчонки в углу испуганно заскулили…

– Ну вот. – Удовлетворенно убрав пистолет в кобуру, дежурный по отделению усмехнулся и, обернувшись, неожиданно подмигнул Левушкину. – Совсем другое дело!

– Ну… это… да, – икнув, согласился тот. – Умеете вы убеждать, Иван Никанорыч!

– А теперь, значит, так! – Капитан повернулся к дебоширкам. – Вы, гражданка Харитонова, с девочками пока в коридорчике подождите… Идите…

– Что, совсем уходить? – Харитонова поморгала, искоса посматривая на обидчицу.

– Сказал же – в коридоре ждите! Там скамейка есть.

– А! Поняла, поняла…

– А ты, Тамара, задержись! – Дежурный грозно глянул на Лутонину. – Ну! Жалобщиц я уже слышал. Теперь послушаю тебя! Говори, что сказать хотела?

– А то и хотела! – Тамара Тимофеевна уперла руки в бока. – Иван Никанорыч, дорогой! Наговаривают они на сынка мово. Девки эти, змеищи драные, сами дразниться начали. Первыми! Да они все время… Как мимо нашего забора пройдут, так обязательно язык покажут или, прости господи, подолы бесстыдно задерут!

– То есть как это задерут? – быстро уточнил дежурный.

– Да как сегодня! Я еще издалека увидала, из больницы, с работы… Стоят у нашего дома – задом повернулись, задрались – срам! Смеются, кричат: «Лутоша, Лутоша живет припевоша!»

– Врет она все! – Не до конца прикрытая дверь резко распахнулась…

– А, подслушиваешь! Ах ты ж…

Ситуация вновь грозила перейти в критическую стадию, однако Иван Никанорыч умело выправил положение:

– Гражданка Харитонова, закройте дверь!

– Так она ж…

– Закройте! Понадобитесь – позову… Вот, так-то лучше… Ну, Тамара, продолжай…

– Я и говорю да-ак! Змеищи эти малолетние…

– Девочки!

– Девочки… Дразнились, змеищи, подолы задирали… А потом закричали: «Не догонишь, не догонишь!» – и понеслись!

– А сынок ваш, значит, за ними?

– Дак а куда ж? Они ж, гадюки, сами и виноваты! А Сашок-то у меня смирный, мухи не обидит. Все соседи знают!

– Да понял, понял! – Сделав пометку на бумаге, дежурный махнул рукой. – Ситуацию эту кроме тебя еще кто-то видел?

– Так соседка, Бараниха…

– Баранова Нина… Как ее по батюшке?

– Петровна.

– Баранова Нина Петровна… Еще кто-нибудь?

– Хм… – Лутонина ненадолго задумалась и наново перевязала платок. – Так Славик, может… Игорь Славков, тракторист, паренек… он там с мотоциклом возился, кажись… Они рядом живут да-ак!

– Кажись или возился?

– Да точно не скажу… Ой, бабка ихная там в огороде была, Авдотья!

Тщательно записав все показания, дежурный поправил фуражку:

– Ну, пока все… С вами теперь участковый разбираться будет.

– Дорожкин, что ль?

– Он. Ну, если из Тянска стажера не пришлют – обещали.

– Пусть уж лучше Дорожкин. Он хоть свой…

* * *

Ателье, оказывающих населению бытовые услуги, в Тянске насчитывалось аж целых пять штук, но звуковые сувениры записывали только в одном – центральном доме быта, что значительно облегчало задачу. Именно туда, в дом быта, и отправился младший опер Максим Мезенцев, сойдя с рейсового автобуса на остановке «Старая площадь». Идти было недалеко – минут пять.

Дом быта занимал двухэтажный каменный особняк еще дореволюционной постройки. Все как полагается: портняжные мастерские, прокат бытовой техники, ремонт обуви… и ремонт все той же техники. Последний, судя по новенькой вывеске, открылся недавно. Как раз вот на первом же этаже…

– «Спидолы» и прочее пока не берем, диодов нет, – не глядя бросил сидевший за большим столом ремонтник, мужчина лет тридцати пяти, рыжеватый, в очках и синем рабочем халате, увлеченно возившийся со старенькой радиолой «Рекорд».

– Да я не в ремонт… – улыбнулся Максим. – Где бы мне звуковое письмо записать?

– Да на втором этаже. – Мужчина поднял глаза. – Только через месяцок приходите – сейчас там сотрудник в отпуске.

– А-а мне б еще кое-что узнать… Отдел кадров где у вас? Ну, или секретарь…

– Отдел кадров у нас в управлении, – включив в розетку паяльник, засмеялся ремонтник. – Там же и секретарь. А здесь – одна бухгалтерия.

– А где?

– По лестнице, на втором этаже. Но там вам звуковое письмо не запишут!

Однако шутник…

Поднявшись на второй этаж по старой каменной лестнице, Мезенцев толкнул дверь:

– Разрешите?

В ответ – тишина. И – никого! Пусто. Лишь два заваленных бумагами стола, на одном – телефон и большая печатная машинка.

Хм, интересно, где же все? А впрочем…

Взяв первую же попавшуюся бумагу, Максим тут же увидел западающую букву «Д»… Как и говорила Женька! А Славков, гад, толком и не раскололся – мол, шапочное знакомство, так, приезжает иногда… Ну да, знакомый… старый… Сказал, что в ателье работает! Да, помогаю ему с заказами… А что, нельзя? Частник?! Да что вы говорите! Нет, не знал…

Врал, конечно, собака! Но и без его показаний обошлись легко и непринужденно! Даже как-то неинтересно: теперь уж осталось легче легкого. Молодец Женечка…

– А что вы тут…

– Здравствуйте! – Мезенцев тут же предъявил удостоверение пухленькой блондинке с шиньоном.

– Милиция? – удивилась та. – А нас ведь на той неделе только что проверяли! Ревизия и эта… ОБХСС!

– Искали что-то?

– Да нет, что вы! Сказали