в белой майке. Волосы длинные, цвета такого, рыжеватого… А присмотрелись – нет, не парень! Мужик. Старый, лет тридцати.

– Ну да, ну да, этакий старче! – не выдержав, рассмеялся Мезенцев. – А на ногах у него что было?

– Кеды. «Два мяча». Знаете, модные такие, белые с синим. В магазине по четыре с половиной рубля! Правда, не купишь… – Девчоночка с завистливым видом вздохнула. – Мы с Веркой сразу эти кеды углядели! И еще – фотоаппарат. Мужик озеро фоткал, всякие там камыши, уток… Так медленно по бережку шел и на нас краем глаза посматривал. А нам интересно стало – чего это он фоткает? Платья натянули да подошли посмотреть. А он улыбнулся, меня, говорит, Александром звать. И нас сфоткал. А потом конфетами угостил…

– Лимончиками?

– Не-а! Шоколадными, вкусными. Веселый такой, добрый. Все анекдоты рассказывал, мы так смеялись! А потом он начал нам танцы показывать… ну, типа учить… и того… – Тут Люся потупилась. – Пристал… Вы точно никому…

– Точно!

– Ну это… за грудь меня потрогал… через платье. А потом Верке рубль предложил, чтоб та платье сняла… Говорит – обнаженная натура. Для фото. Верка и сняла. Рубль – деньги! Чего не снять? Не убудет! Сняла… отвернулась… он ее сфоткал…

– И?

– И все. Рубль дал, конфет да ушел. Рукой даже помахал: хорошие, говорит, вы девчонки! Верка потом домой ушла, а я осталась… И он, мужик этот, снова появился!

– И?.. Бусы за что подарил?

– Да так… – Люська опустила глаза и зарделась. – Но у нас все по добру было…

– Ну что же… – Мезенцев покусал губу и прищурился. – Теперь, Люда, еще раз и в подробностях. Как он выглядел?

– Ну говорю же! Кеды, майка белая… обычная такая… Штаны… светлые… Все!

– Может, шрамы какие, татуировки?

– Нет, ничего такого…

– А конфеты он откуда доставал?

– Так рюкзак у него был! Такой темно-зеленый, брезентовый. Рядом лежал, под березкой… Так и рубашка еще… Хотя нет, олимпийка.

– А часы? Часы какие были?

– Да не помню я.

– А фотоаппарат?

– В них я вообще не разбираюсь… Небольшой такой, блестящий… А мужика этого я больше не встречала… Узнать? Конечно, смогу! Не так давно и было… Да! – Люська вдруг ухмыльнулась. – Не такой уж он и ухарь… Так себе…

– Эх, Людмила, Людмила! – Закончив опрос, Максим отпустил девчонку и велел той позвать подружку…

Подружка, Бусенцова Вера, худенькая брюнетка в очках, все слова Людмилы подтвердила полностью… Правда, когда речь зашла об интимных подробностях, неожиданно взвилась до крика:

– Это она за рубль разделась! А я – за трешницу! Он сказал – для искусства! Ну, как эти… с которых художники картины пишут…

– Натурщицы!

– Вот! Они. Короче, и мы – так же… Нет, больше ничего такого не было! Да мы что, дуры? Если что, мы бы закричали! Да и двое нас – справились бы… А он хороший был, веселый. Конфетами угощал… Нет, больше не видела… Узнать – да, смогу…

К большой радости Макса, Вера оказалась куда более наблюдательной, нежели ее одноклассница, припомнив и валявшиеся у рюкзака темные солнечные очки – большие такие, модные! – и часы…

– Блестящие, с белым циферблатом… Кажется, «Слава»… Ремешок кожаный, узкий, коричневый.

И о фотоаппарате тоже стало больше известно:

– Странный такой, – сразу же заметила Вера. – По размерам как «Смена». Но не «Смена», это точно. Я когда-то в фотокружок ходила, недолго… Не «Зоркий», вроде бы и не «ФЭД»…

– «Зенит», может быть?

– Нет! И объектив такой… сетчатый… что ли… Не знаю, как и сказать – никогда таких не видела.

В дверь тихонько постучали…

– Да! – громко сказал Максим. – Войдите, говорю.

Дверь осторожненько приоткрылась…

– А Вера скоро уже?

Мезенцев лишь головой покачал – ну и молодежь пошла! Всяких видел, но таких наглых…

– Экая ты нетерпеливая, Людмила! А впрочем, зайди-ка. Может, еще что-нибудь вспомните…

Вдвоем девчонки явно осмелели, хотя и до того не очень-то стеснялись, но тем не менее… и это пошло на пользу делу.

– Знаете, он очень быстро фоткал! – вдруг припомнила Люся. – Как пулемет строчил.

– Точно! – Вера всплеснула руками. – Я тоже заметила… только уже подзабыла. Обычно ведь выдержку выставляют, диафрагму… А тут… Как будто само собой все… И пленку не экономил вообще!

Что ж, запишем пока в загадки…

– Спасибо, девчонки! Теперь напоследок. Вы ж все-таки комсомолки, да?

– Я – нет, – хмыкнула Люся. – Оно мне надо?

– Все равно – советские девушки! И как же так получилось, что вы…

Все же Максим был советским милиционером, а потому просто обязан был провести воспитательную работу, тем более с несовершеннолетними.

– И вы, значит, перед первым встречным… да еще за деньги…

– Но он же это… Фотохудожник…

– Сказал бы я вам, кто он… Стыдно, девушки!

И еще кое-что добавил Мезенцев, так сказать, для профилактики…

Девчонки вдруг разрыдались, просто навзрыд, и Максим вдруг ощутил к ним неожиданную жалость – а не перегнул ли палку? Тем более подружки еще были нужны для одного дела.

– Водички вот попейте… Так… успокаиваемся живенько! Еще оно дело к вам… Поможете?

– Ага! – девушки дружно кивнули.

– Сейчас сядете в коридоре на лавку… – негромко инструктировал Максим. – Мимо вас проведут одного человека… Смотрите внимательно, потом скажете – это он был с вами на озере или нет? Все понятно?

– Ага!

– Ну, тогда вперед – и с песней!

– Товарищ следователь, – Люся задержалась в дверях, – а какую песню петь?

– Песню? А! Да шутка же! И я не следователь, а оперативный уполномоченный. Короче – сотрудник уголовного розыска!

* * *

Толика девчонки не опознали. Причем четко и категорично. Так же и отвечали – уверенно и наперебой:

– Нет, не он!

– И не похож ничуть даже.

– Тот мужик был, а этот – парень!

– Лицом тоже непохож.

– И… этот растрепанный, а тот…

– Не он, точно.

Мезенцев покусал губу. Ну, не он так не он… Но выпускать пока рано. Пусть пока посидит, улицу пометет, хулиганское свое поведение осознает. Да и «музыкальное» дело на нем – доработать надо.

* * *

Старший лейтенант милиции Дорожкин оставил свой служебный «Урал» у магазина ОРС и дальше пошел пешком – тут было рядом. Да и погодка вроде бы наладилась: повисшие с утра тучи разогнал ветер, выглянуло солнышко – чего б не пройтись? Тем более тут не одно дело нужно было сладить… Уж бабуся-то на работе быть не должна! Если только не в собесе, не в магазине… Нет! Вон, на огороде – с тяпкой! Эх, гвозди бы делать из этих людей…

– Авдотья Кирилловна! Эй! – подойдя к забору, закричал участковый.

За калиткой сразу же вскинулся,